Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Пристально всматриваясь в бесконечность - Владислав Картавцев

Пристально всматриваясь в бесконечность - Владислав Картавцев

Пристально всматриваясь в бесконечность - Владислав Картавцев
Читать книгу
Возрастные ограничения: Внимание (18+) книга может содержать контент только для совершеннолетних
Читать электронную книги Пристально всматриваясь в бесконечность - Владислав Картавцев можно лишь в ознакомительных целях, после ознакомления, рекомендуем вам приобрести платную версию книги, уважайте труд авторов!

Краткое содержание книги

Необходимо прояснить несколько моментов. Эта книга, конечно, несмотря на присутствие большого количества художественных элементов, художественной не является. Так же, как и публицистической или фантастической. Ее, наверное, можно было бы назвать, в некоторой степени, мистической, если бы не один нюанс – в ней нет ни грамма «мистики», но только лишь результат долгой и упорной работы, как раньше говорили, над собой. Вернее, работы над своими возможностями восприятия и изучения «мистики» в целом. Причем, работа эта обращена исключительно на развитие своих собственных способностей и на увеличение своих собственных возможностей, но никак не на манипулирование другими.Мне как-то раз сказали – нужно писать короче. Может быть, кто-то так и делает. Но я считаю, что такой подход имеет право на существование, если ты пишешь конспект лекций. Любая же полноценная книга, прежде всего, должна быть интересной и наполненной – так, чтобы читатель мог насладиться разными формами и способами изложения, и художественными образами. Поэтому я не пишу слишком коротко, как мог бы при желании, но наполняю свои статьи различными образами – исключительно для того, чтобы было интересней читать. Что, однако, никак не сказывается на их наполненности именно той практической «мистической» информацией, которую я счел нужным туда поместить.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 66
Перейти на страницу:

«И если у самой природы

Нет средства мне вернуть покой,

То нет моей хандре исхода

И нет надежды никакой».

Иоганн Гёте, Фауст (пер. Б. Пастернак)

Профессор

Как обычно, ровно за полчаса до начала лекции, он вынырнул из вестибюля станции метро «Бауманская» и неспешно пошел знакомым ему до мельчайших подробностей путем по направлению к институту. Точнее, высшее учебное заведение, где он заведовал кафедрой, никогда институтом не было. Сначала оно называлось Императорским Московским Техническим Училищем, потом – после победы прогрессивного строя над регрессивным – его переименовали в Московское Высшее Техническое Училище им. Н.Э. Баумана. Потом – незадолго до очередной победы очередного прогрессивного строя над предыдущим, на самом деле, оказавшимся еще более регрессивным, чем до него – в Московский Государственный Технический Университет имени того же Н.Э. Баумана. Но профессор, как и многие из его коллег, называл его институтом – так было короче и проще, и, в любом случае, все понимали.

Он шел не торопясь, ровно в том темпе, который установил для себя еще сорок лет назад. Ему нравились размеренные пешие прогулки. Они позволяли увидеть вокруг себя еще что-то помимо городской суеты и вечной озабоченности проносившихся мимо на всех парах сограждан. Спешащая по своим делам толпа обтекала его с двух сторон – он же привычно подавил в себе потребность бежать вместе во всеми, не поддался всеобщему темпу и почувствовал себя в некотором роде отдельным. Вот мимо пронеслись студенты-первокурсники, торопившиеся на первую утреннюю лекцию или семинар. Они сильно выделялись из толпы своей массовостью и слегка ошалелым видом. Сколько раз он уже видел вот такие лица за свою долгую преподавательскую и научную жизнь! Скоро они изменятся – станут вальяжными, неторопливыми, пренебрежительно-распущенными и «независимыми». Как же, старожилы – второй курс, третий, не какие-нибудь «козероги»! Или вообще – дипломники! А потом – внезапно, их уютный студенческий мирок перестанет существовать, и им придется доказывать уже совсем другим людям, что они что-то из себя представляют.

Ему вдруг почему-то вспомнился такой же погожий осенний день много-много лет назад, когда он точно так же бежал слушать лекции, и у него горели глаза. Он поймал себя на мысли, что вот такие воспоминания – закоренелая банальность и признак старости. И сделал попытку переключиться на настоящее. Но не смог. Мысли увлекали его в прошлое. Тогда он по-настоящему хотел стать высококлассным ученым или инженером. Тогда только-только полетел в космос Гагарин, космические успехи страны заставляли гордиться, держава отстраивалась и расцветала прямо на глазах. И его сверстники – так же, как и он, мечтали стать летчиками и космонавтами, офицерами и конструкторами звездных кораблей на термоядерном топливе, строить высотные здания и опускаться на дно океана. Хорошее было время – время энтузиастов и время предвкушения грядущей грандиозности.

– Странно, – подумал он, – давненько что-то я вот так не влипал в воспоминания. И действительно, он совершенно не заметил, как добрался до проходной института и прошел мимо памятника Бауману, которого при СССР принято было называть не иначе как выдающимся революционером, и который погиб теперь уже совсем не понятно для чего.

Памятник и скверик позади него был культовым местом всех поколений учащихся. Памятник называли Ногой», а скверик – «Сачком», и там любили располагаться студенты, коротающие время между лекциями или перед экзаменами. Или просто лоботрясы.

Поднявшись на второй этаж, он привычно повернул налево и пошел длинным коридором мимо столовых и буфетов по направлению к кафедре. На душе отчего-то свербило. Воспоминания о своей молодости оказались настолько яркими и захватывающими, что четкое осознание происходящего вокруг несколько померкло, и привычная утренняя ясность и трезвость мышления куда-то ушла. Перед глазами все еще стоял один из самых радостных моментов в его жизни – день, когда его, мальчика из небольшого сибирского города, раскинувшегося далеко за Уралом, зачислили по направлению трудового коллектива в один из лучших технических ВУЗов могучего Советского Союза.

Тогда он был счастлив. Это была Москва, и он был настолько восхищен столицей своего великого государства, настолько очарован ее красотой, людьми и возможностями, которые она предоставляла, что дал себе слово в ней остаться, а если не получится сразу – когда-нибудь обязательно вернуться сюда и осесть уже надолго. Потом была учеба, работа в НИИ и на производстве, научные степени и преподавание, потом – развал государства, и возникновение на его руинах какого-то куцего обломка некогда великой империи, который теперь гордо и свободно располагался аж в границах шестнадцатого века. А дальше наступила разруха – и в головах, и снаружи каждой отдельно взятой головы.

Разруху стали называть «новым временем».

– Еще и семидесяти пяти лет не прошло с момента такой же разрухи и похожего «нового времени» – почему же это случилось опять? – такая мысль, как он помнил, долго не давала ему покоя. – В чем же мы все были не правы?

Казалось, жизнь окончательно потеряла смысл своего существования. Многие годы он находился в какой-то прострации, механически заведуя кафедрой, читая лекции, давая студентам какие-то ненужные знания об управляемых бомбах и ракетах, и видя, что они интересуются совсем другим, и понимая, что те из них, кто останутся в специальности, будут работать в США и на США, укрепляя и делая окончательной внезапную и нежданно-негаданную их победу над своим заклятым врагом.

– Странно – оказалось, нужно было только и всего, что купить одного человека – Мишку-меченного, и всего-то делов. Ну, может, не одного – а десяток-другой, ну, даже сотню или тысячу. Как просто – обещать каждому по консервному заводику в Луганской или Тамбовской губерниях, а потом даже своих обещаний не выполнить – все развалилось само собой, как в сказке.

Незаметно профессор оказался в своем кабинете, задним умом удивившись тому факту, что никого не встретил в коридоре внутри помещения кафедры. Обычно здесь в это время было полно сотрудников. Еще более необычным было то, что его всегда цепкий и ясный технический ум никак не мог оторваться от мыслей о далеко ушедшем прошлом и вернуться, наконец, в настоящее. Такого с ним не было уже очень давно – если старые душевные раны давали о себе знать, он усилием воли гнал от себя ненужные разрушительные переживания, сосредотачиваясь на работе и делах насущных. Но сейчас мысли разбегались, и он никак не мог собрать их в кучку. С ним творилось что-то странное – возникла некая раздвоенность, и вдруг он почувствовал себя сидящим на потолке вниз головой и с удивлением смотрящим на второго него, который стоял внизу и опирался на рабочий стол. Иллюзия раздвоенности была настолько сильной, что он с кристальной ясностью понял – все, он умер и находится в процессе вознесения на небо. И сейчас оставит бренное тело, которое рухнет и перестанет существовать, как человеческая единица. Но тело стояло, а он одновременно находился и в нем, и наблюдал за самим собой снаружи из-под потолка.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 66
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?