Венец одержимых. Золотые миражи Востока - Юрий Ходырев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Изумленный султан тронул рукой плечо кади и кротко сказал:
– О, неподкупный блюститель закона, проснись! Солнце уже давно вершит свой дневной путь!
Тот с трудом разлепил глаза, увидел нежданных гостей и вскочил на ноги. Ему понадобилось всего лишь мгновение, чтобы проторить тропинку к спасению:
– О, великий повелитель мусульман, с какой же стороны оно сегодня взошло?
– Как с какой?! Как обычно, с востока!
– Древнее предание гласит: «Дверь покаяния не затворена для рабов Всевышнего, пока солнце не взошло с западной стороны!» И я прошу прощения у Аллаха, милостивого, милосердного, за свой проступок! И раскаиваюсь перед тобой! Будь же милостив ко мне, ибо я стал жертвой злой судьбы и своего несовершенного разума…
– В назидание другим тебя надо сбросить с крепостной стены!
– А разве другие не грешны?!
– Грешны…
– Так прикажи сбросить со стены кого-нибудь другого, и этим я буду вполне вразумлен!
Султан подумал, посмотрел на Ренье и сказал:
– А ведь я тоже грешен… И потому не должен быть слишком строг к тому, кто раскаялся…
Он дал знак юноше, и они оставили кади наедине с его мыслями. На обратном пути Салах ад-Дин был грустен и углублен в себя. Ренье молчал, пораженный изворотливостью слуги закона. Наконец, султан заговорил:
– Славный воин, знаешь ли ты, что такое вечность?..
Ренье растерянно ответил:
– Не знаю…
– Представь себе алмазную гору, подпирающую небо.
– Представил!
– Один раз в тысячу лет к ней прилетает птичка и чистит о нее свой клювик. И так она летает, летает и летает… Наконец, настанет время, когда она сточит гору…
Ренье в нетерпении воскликнул:
– Я понял! Значит, тогда прошла вечность!
– Нет… Это пролетел лишь один ее миг!..
Он помолчал и продолжил:
– Человек хочет быть чистым перед вечностью… Но куда он спрячет свои прегрешения и что скажет смерти, когда она постучится в его дверь?..
Он не ждал ответа, и его взгляд был устремлен в туманную даль. Ренье увидел в нем доброту, мудрость и смирение перед неизбежным.
На другой день он попрощался с гостеприимным хозяином и выехал в Тир. Там он узнал о недавнем убийстве ассасинами маркграфа Конрада. Глава секты, действительно, хорошо помнил причиненные ему обиды и жестоко мстил за них!
У предусмотрительного Робера все было готово к отплытию на родину. Ренье предложил Масуму последовать за ними, но тот предпочел остаться в обжитой им Палестине. Коня со славным именем «Обгоняющий ветер» они оставили на попечение Симона де Монфора.
На рассвете прозрачного осеннего дня небольшое судно под белыми парусами осторожно прошло между башнями, охранявшими гавань Тира и подхваченное попутным ветром, полетело на заход солнца.
Ричард сделал короткую остановку на Кипре. Он хотел окончательно определиться с отнятым у византийцев островом. Учитывая шаткое положение христиан в Палестине, Кипр мог стать важной опорной базой для будущих войн. Оставалось найти деньги для тамплиеров, ранее выкупивших остров и теперь изъявивших готовность вернуть его за надлежащую компенсацию.
Еще в Акке король обещал де Лузиньяну сделать его сеньором Кипра, для чего тот должен был найти необходимую сумму для расплаты с тамплиерами. Верный вассал выказал редкую изворотливость и доложил прибывшему Ричарду о выполнении его задания. В этом ему помогли Генрих Шампанский, выкупивший у него право на владение Иерусалимским королевством и купцы, использовавшие порты Кипра для восточной торговли.
Ричард был доволен расторопностью вассала, но их прощальный разговор был грустен:
– Ну вот, Гвидо, закончилось наше паломничество. Мы не взяли Святой город с Гробом Господним, зато овладели Кипром, который когда-нибудь пригодится… Я чувствую завершение и своей жизни…
– Сир, ты совершил великие подвиги и справедливо получил прозвище «Ричард Львиное сердце»! Твою доблесть прославят бесчисленные трубадуры, барды и менестрели. И благодарные потомки сохранят твое имя в своей памяти!
– Возможно, ты прав, но сейчас мне не до славы… Филипп нацелился на мои континентальные владения, австрийский герцог Леопольд алчет мести, родственники Конрада Монферратского считают меня виновником его гибели и угрожают суровой расплатой!
– Но маркграфа поразил отравленный кинжал ассасина!
– Они решили, что все подстроил я: подговорил на это черное дело Салах ад-Дина, а тот привлек предводителя ассасинов к убийству Конрада.
– Это похоже на бред умалишенного. Во-первых, султан сам когда-то едва не стал их жертвой! А во-вторых, выстраивание такой комбинации требует невероятных усилий и времени!
– Истина не интересует никого. Людям нужен виновник, до которого могут дотянуться их руки… Это безопаснее разборок с ассасинами!
Ричард тяжело вздохнул и сжал огромные кулаки:
– Но и это еще не все! Мой младший брат Иоанн, в детстве получивший шуточное прозвание «Безземельный», почувствовал вкус к землям и примеривает мою корону к своей голове! И у него немало влиятельных сторонников…
Де Лузиньян попытался успокоить короля:
– За тебя заступится папа Римский, как покровитель крестоносцев. Посягательство на их жизнь и имущество карается отлучением от церкви! Да и император Генрих остудит горячие головы! Верные тебе бароны также не останутся в стороне! Ты победишь!
– Не сомневаюсь! Но для начала надо добраться до Англии. А как это сделать, если меня повсюду подстерегают враги?
– Может быть, двинуться через Марсель?
– Это самый короткий путь… Но там придется ехать через земли Раймунда, графа Тулузского. Старый лис когда-то принес мне вассальную клятву и при этом постоянно пытался отхватить что-нибудь из моих владений. А когда я прижимал его к стенке, он тут же звал на помощь французского короля. Он без колебаний сдаст меня врагам…
– Может быть, высадиться в каком-нибудь тихом месте и дальше двинуться под видом простого паломника. Это не вызовет ничьих подозрений, ведь сейчас множество людей возвращается из похода в свои дома… При необходимости можно назваться и купцом…
Ричард в ярости сжал кулаки:
– Разве может король, имеющий, как ты сказал, львиное сердце, принять обличье то ли рядового воина, то ли хапуги-торговца?!
Гвидо удрученно замолчал.
Король задумался, тяжело вздохнул и продолжил:
– Чего не сделаешь ради сохранения собственной жизни?! Еще раз убеждаюсь в мудрости Святого писания: «И псу живому лучше, нежели мертвому льву…»
У де Лузиньяна сжалось сердце от сочувствия к этому сильному человеку, ввергнутому в круговорот смертельно опасных интриг. И он подумал: «Верно говорят, что для некоторых людей их доблесть – самый большой враг!»
