Венец одержимых. Золотые миражи Востока - Юрий Ходырев

– Корабль, на который я с перепугу запрыгнул, как выяснилось, направлялся в жаркие края. И я оказался среди каких-то диковинных людей. Для них я был чужаком, и они захотели меня съесть! Я лежал на раскаленной земле со связанными руками и ногами и с ужасом смотрел, как улыбающийся здоровяк точил нож и подмигивал мне…

– Да… Как говорится: не повезло, так не повезло! И почему же они не исполнили свою задумку?

– Внезапно появился какой-то местный мудрец. Он объяснил соплеменникам, что мясо белых людей есть опасно, поскольку оно не поспело…

– А какое же мясо он считал готовым к употреблению?

– Мясо чернокожих… Короче, меня освободили, и я бросился бежать, пока они не догадались дать мне загореть на солнце. Ведь тогда я бы дозрел!

Исаак расхохотался, но увидев кислое выражение на лице брата, осекся:

– Прости… Я искренне сочувствую тебе!

– В конце концов я попал во владения мусульман, они приняли меня за лазутчика франков и посадили в зиндан. Если бы твои посланцы не выкупили меня, я бы по сию пору сидел у них в грязной яме с ядовитыми пауками.

– Представляю, как это было неприятно!

– Не то слово! Просыпаешься от того, что по тебе ползет какой-нибудь тарантул, – Роман всем телом содрогнулся от гадливости. – И прихлопнуть-то его нельзя!.. Я и сейчас подпрыгиваю до неба, когда почувствую даже самый слабый укол! И пусть это оказывается безобидная колючка, но мое сердце еще долго колотится, как бешеное!..

Исаак улыбнулся:

– На Востоке говорят:

Бежит от веревки пугливо,

Кто раз был укушен змеей!74

– Подмечено очень точно!.. – он вздохнул. – Не знаю, как расплатиться с тобой за доброту…

– О какой плате ты говоришь?! Разве я мог бросить брата в беде?.. Как только я стал императором, сразу же начал тебя разыскивать. И на это ушло много времени.

– В тебе сочетаются редкие свойства души: благородное мужество и сочувствие к ближнему. Поэтому Господь избрал тебя орудием низложения тирана Андроника и возвращения народу свободы!

– Да, я самолично разрубил голову палачу Стефану, который был подослан узурпатором, чтобы убить меня! А на другой день я сверг и его самого!

Роман с обожанием посмотрел на брата:

– Готов верно служить тебе и твоей удаче. Располагай мною!

Исаак вальяжно развалился в кресле и изрек:

– Присваиваю тебе титул севастократора75. Выше тебя только я, а выше меня только Господь! – и он назидательно поднял палец вверх.

Роман в избытке чувств бросился целовать руки благодетеля. Но тот жестом остановил его и после короткого размышления сказал:

– Для тебя есть настоящее дело… У нас объявился претендент на трон и с ним надо по-быстрому покончить! – злость исказила его лицо. – Он выдает себя за императора-отрока Алексея, убитого Андроником. Ему якобы каким-то чудом удалось спастись…

– Но с того времени прошло всего лишь восемь лет и многие хорошо помнят, как выглядел несчастный Алексей. Думаю, самозванца легко разоблачить!

– Все не так просто. Он внешне похож на покойного василевса, у него золотистые волосы и он слегка заикается. Этот комедиант отлично разучил свою роль и с успехом демонстрирует народу властные манеры. К нему стекаются толпы одураченных людей! Кроме того, Иконийский султан разрешил своим эмирам присоединиться к бунтовщику. А этим разбойникам только дай повод пограбить наши земли!

– Говори, что я должен делать!

– Тебе надлежит подавить бунт, пока он не набрал силу!

Братья встали и в избытке чувств обнялись. Романа переполнял восторг: он только-только вырвался из унизительного плена и уже воспарил к вершинам власти. Сам император поручил ему благороднейшее дело – спасение Отечества!

Попрощавшись с Исааком, он устремился на самозванца, по пути набирая воинов. Поставленная перед ним задача казалась ему не сложной: железные когорты ромеев без особого труда вырубят плохо организованный сброд мятежников! В сладких мечтах он уже видел себя блистательным триумфатором, въезжающим в столицу с золотоволосой головой лжевасилевса на копье. В его ушах звучали ликующий рев толпы, благодарственная речь Исаака и волшебный звон сыплющихся на него безантов…

Однако дело оказалось не таким простым, каким оно виделось из величественного Константинополя. Посягателя на трон поддерживало множество людей! И даже в своем войске Роман обнаружил подспудное брожение, вынудившее его держаться подальше от противника! А к тому со всех сторон непрерывным потоком стекались приверженцы! Положение севастократора катастрофически ухудшалось, и он уже готовился испить горькую чашу позора, как ему на помощь пришел счастливый случай.

Солнечным днем в его лагерь прискакал послушник одного из монастырей и сообщил о гибели самозванца! Еще не веря в свою удачу, Роман бросился на место происшествия. Там он увидел лежащее в луже крови безжизненное тело и отрубленную голову с золотистыми волосами. Неподалеку на земле сидел священник, обхватив голову руками.

Севастократор осмотрелся по сторонам, не обнаружил никаких следов борьбы и удивленно спросил:

– Святой отец, что здесь произошло?!

– Этот бродяга, называвший себя императором Алексеем, несколько дней пьянствовал в соседнем городке, а потом приехал к нам и едва сойдя с коня, сразу же упал на землю и заснул.

– Кто же его убил?

– Я взял его меч и отсек ему голову. Сейчас думаю, угодно ли Господу содеянное мною?

Роман в восторге бросился к священнику, обнял его и воскликнул:

– Угодно! Угодно! Милость василевса Исаака не обойдет тебя стороной!

Про себя он подумал: «Надеюсь, и меня тоже!». Он взял бич и ловкими ударами отхлестал окровавленную голову, приговаривая:

– Почему же целые города сдавались тебе по одному лишь твоему слову?!

Натешившись триумфом над поверженным врагом, он приказал забрать драгоценные трофеи и отбыл к войску. После сообщения императору о блестящем выполнении его приказа, Роман вместо приглашения на триумф получил новое задание. Ему предписывалось уничтожить нового самозванца, объявившегося в Пафлагонии.

Он быстро изловил лжеимператора и казнил его. А потом авантюристы стали возникать повсюду. Роман метался от города к городу, отлавливал их и отправлял одних на дыбу, а других передавал палачам для ослепления. Однажды он спросил у одного из плененных бунтарей, своей благообразной наружностью внушившего ему некоторое доверие:

– На что надеешься ты, несчастный, пытаясь свергнуть императора Исаака?!