Единственная для эшра. Эволюция. Книга 2 - Ираида Волконская

Кор Рител нахмурился, и уже хотел было возразить, но скосив глаза на Алана, едва заметно вздрогнул и вынужденно согласился перевести нас с дочерью в совместную палату. Ого, Алан теперь может влиять даже на него! Это очень хорошо, особенно в нынешних обстоятельствах. Мне очень хотелось побыть с мужем ещё хоть немного, но его уже вызвали на срочное совещание из-за нападений рэтсов, так, что он лишь глубоко вздохнул и, так и не прикоснувшись ко мне, вышел, оставив нас с дочерью на попечение здешних медиков, которые вопреки моему желанию развели кипучую деятельность по изучению моей персоны. Но завтра он обещал вернуться, чтобы обязательно присутствовать при моём общении со старейшиной, что меня несколько успокоило и примирило с действительностью.

***

А медики взялись за меня всерьёз: взвесили, измерили все, что только можно измерить, сфотографировали для истории, даже волосы отрезали для анализа ДНК. Вот только отрезанные волоски спустя пару секунд буквально испарились, не оставив никаких следов. Так что теперь вся надежда у исследователей только на образцы слюны. Потому что никакие иглы, даже приспособленные для толстой шкуры эшров в боевой форме, не смогли проколоть мой уплотнившийся кожный покров, из-за чего у Ритэла возникла идея взять анализ моей крови, проколов мне щёку изнутри, но я его послала лесом, не желая подобного вмешательства, и он вынужден был пока отступить. А я поняла, почему у меня не получилось пробить шкуру рэтса кинжалами – металл бессилен перед их кожей, а теперь и перед моей. Но Дара же его укусила…и он это почувствовал. Интересно, её клыки могут прокусить мою кожу или нет? Но как бы мне не был интересен ответ на этот вопрос, пока мы здесь я не хочу рисковать и давать подсказки местным светилам науки. Когда мы оставались с дочерью наедине, я пыталась вернуть себе человеческий облик, руководствуясь теми же принципами, что проговаривала с эшари. Но в отличие от них у меня ничего не получилось и это вызывает сильное беспокойство. Остаётся надеяться, что Алан сможет мне помочь, указав на мои недочёты в этом вопросе, и у меня, наконец, всё получится. О том, что я больше никогда не смогу, стать собой, стараюсь даже не думать, так как в душе моментально поднимается самая настоящая паника, которая мешает мне связно мыслить и держать себя в руках. А сорваться я позволить себе не могу: рядом Дара и она полностью от меня зависит.

Бедная моя доченька, вынужденная сидеть вместе со мной в столь нелюбимом ей замкнутом пространстве, пропитанном медицинскими запахами и наполненном различными электронными звуками, держится на удивление спокойно. Она взобралась ко мне на колени и моментально уснула, свернувшись калачиком. Подозреваю, что все пять дней, – а я металась в забытьи именно такой временной промежуток, – она практически не спала, каждую секунду ожидая подвоха со стороны приютивших её медиков. Если бы Нора и Дарэк были в стране, думаю, они не допустили бы подобного и забрали малышку к себе. Но уже три года как они вернулись во Францию по распоряжению главы рода для работы с архивными документами, обнаруженными в подвале одного из особняков, кода-то принадлежащего члену нашего рода, которого подозревают в преступном общении с рэтсами. А в свете последних событий важна любая информация способная вывести этих поганцев на чистую воду. Конечно, узнать, что кто-то из Велларов, мог сотрудничать с рэтсами, было бы неприятно. К тому же это бросит тень на всех представителей нашего рода как возможных соучастников, но пока доказательств найдено не было и расследование продолжается.

Только спустя несколько часов я, наконец, полностью осознала, что же со мной произошло и что могло произойти. От мысли, что я могла реально попасть в плен к рэтсам или умереть, что для меня в принципе равнозначно, начинает потряхивать. Почему я была настолько самоуверенной?! Да, я отчасти демон, отчасти эшр и отчасти представительница какого-то сильнейшего магического рода, но пока я в этом мире сил у меня не так уж и много и я не должна об этом забывать. Хотя Гэрс намекал о том, что я могла бы быть гораздо сильнее, если бы научилась ими правильно распоряжаться. Но не до всего я могу дойти своим умом, просто не понимая порой с какого бока подступаться в изучении собственных способностей, о полном перечне которых мне никто сообщить не может. Точнее есть один товарищ, но он, к сожалению, любит изъясняться крайне туманно и выдаёт лишь ту информацию, которая выгодна ему. Но, не смотря на всё это я, прежде всего мать! Я могла оставить свою дочь без матери, или обречь её на жизнь среди рэтсов! Приличных слов коими я могла бы себя сейчас назвать у меня нет, а неприличных слишком много. Но сделанного не воротишь, остаётся только извлечь очередной жестокий урок.

Проснулась от того, что ощутила на своём теле руки мужа, которыми он обнял меня, устроившись сзади. Странно, что я не почувствовала момент, когда он пришёл. Открыв глаза, убедилась, что Дара спит на соседней кровати (видимо Алан её туда переложил), и сразу же успокоилась. Успокоилась как мать, а вот как женщина…очень даже наоборот. Боже, о чём я думаю?! Я огромная двухметровая монстрятина с хвостом, и острыми шипами, и рядом спит дочь, а у меня дыхание перехватывает от прикосновений любимого мужчины, который стал легонько поглаживать мой живот. Как бы я хотела сейчас обнять его, зарыться пальцами в его волосы, ощутить его губы. Я так сильно соскучилась! Но теперь всё это для меня не доступно! От злости и бессилия хотелось одновременно рычать и плакать, но я не делала ничего, боясь разбудить ребёнка. Но Алан, словно тоже научившись ощущать чужие эмоции, стал шептать, что всё будет хорошо, и что мы обязательно найдём выход из сложившейся ситуации. Я очень хочу ему верить, но…не могу. Что? Что я должна сделать, чтобы вернуть себя прежнюю? Я просто не понимаю, как это сделать…не понимаю. Кажется, я сказала это вслух, а муж принялся покрывать поцелуями мою шею, забрался горячими руками под водолазку, вызывая целый табун мурашек по позвоночнику. Каким образом сверхпрочная кожа может быть такой чувствительной? Я не выдержала и развернулась к нему лицом, столкнувшись с ним взглядом, покраснела, точнее, ощутила прилив жара к щекам, а вот могу ли я действительно покраснеть в своём нынешнем виде, я не знаю. Я не верю тем эмоциям, которые ощущаю от Алана. Как он может желать меня такой?! Ведь я, больше не я…

– Я люблю тебя, – прошептал Алан, продолжая гипнотизировать меня своим возбуждённым взглядом. – Всё будет хорошо, верь мне.

В тот момент, когда он меня поцеловал, я поверила ему. Поверила, что ничего страшного не произошло, что я буду любима, не смотря ни на что. Я расслабилась, отдаваясь охватившим меня эмоциям, забылась до такой степени, что перестала осознавать себя в новом теле. Мне просто хорошо в его объятиях. Жар постепенно охватил всё моё тело, нарастая с каждым мгновением. Судорога накатывает волной от кончиков пальцев до шейного отдела позвоночника, заставляя выгнуться дугой. Эти ощущения одновременно болезненные и в то же время необъяснимо приятные. Алан теснее прижимает меня к себе, буквально впиваясь губами в шею, словно хочет выпить моей крови. Меня трясёт, дыхание учащается и вдруг моё тело охватывает ощущение лёгкости, практически невесомости. Только сейчас я осознала, в каком напряжении всё это время был каждый мой мускул, каждая связка. Я потянулась, словно разомлевшая на солнце кошка и открыла глаза. Алан смотрит на меня и улыбается. А я осознаю, что…приняла свой прежний облик! Неверяще вопросительно смотрю в его глаза, ища подтверждения своей догадке, и нахожу. Смотрю на свои маленькие светлые руки с острыми белыми ноготочками, и радости моей нет предела. Как он это сделал? Как вернул мой облик? Это какая-то магия!