Кузнец душ - Рин Чупеко

Кузнец дышал тяжело, но не от страха. За очками сверкали серые глаза, он смотрел на Лика так, будто видел его впервые.

– Это было восхитительно! – Халад накрыл ладонями руки юноши. – Я ни разу не видел, чтобы кто-то так искусно плел руны. Это было похоже на одно из выступлений на дараши оюн!

– Тия, как он выглядел? – спросил Кален, когда беспокойство Лика сменилось подавленностью.

– Лысый, с бородой до пояса. Нам пришлось вместе с Фоксом продираться сквозь его преграду, сама бы я точно не справилась.

– Похоже на Усижа.

– Значит, он действительно скрывается не в горах Хайца? – протянул Халад.

– Никогда не стоит недооценивать Безликих. Из них троих Усиж самый старый – и самый отвратительный.

– Но для чего устанавливать здесь ловушку? – Халад выпустил руку Лика.

– Стой! – окликнул его молодой аша, но кузнец уже нырнул в хижину. Выругавшись – что для него было нехарактерно, – Лик бросился за ним.

«С ними покончено?» – спросил Фокс.

«Да, спасибо. Я перед тобой в долгу».

«Рад быть полезен, раз уж я застрял тут во дворце».

«Император тебя еще не убил?»

«Тия, она была изумительна», – восхищенно проговорил Фокс.

В моей голове вспыхнули воспоминания: Инесса, уперев руки в бедра, распекает даанорийского императора: «Я буду тренироваться со своим личным охранником, когда пожелаю», «Я ваша невеста, а не собственность!», «Вы сами выбрали меня за мою независимость, а теперь жалуетесь, что я слишком независима!». Император не умел спорить и не привык к тому, чтобы ему так открыто перечили. Поэтому Шифан только покачал головой и обиженный ушел прочь.

«Какая молодец. А то я уже начала волноваться».

«Как и я, когда увидел, кто повылезал из канализационной трубы. Почему Кален?..»

«Остальное расскажешь мне потом», – с этими словами я выпроводила брата из своей головы. Мне было так хорошо и совершенно не хотелось, чтобы он нарушал этот миг.

– Спасибо, – пробормотала я, уткнувшись в грудь Калена. Я была еще не готова отпускать его.

– Очень хороший удар. Наверное, ты не так плоха в обращении с мечом, как мне казалось.

– Ну, конечно, я просто ужасна, – закатила я глаза. – Двое солдат за раз – это мой предел.

– Тогда те два солдата сказали, что для Костяной ведьмы ты слишком мала, а для бойца – слишком изящна. Что одалийские и кионские женщины не сравнятся с даанорийскими. – Кален сжал меня крепче. – А мне хотелось возразить им. Сказать, какие они дураки, раз не видят самую сильную девушку из всех, кого я встречал. Девушку, которая сразилась с демонами и невообразимыми созданиями и победила их. Сказать, что они даже не заслуживают находиться с ней в одной комнате и меньше всего – на одном поле битвы.

– Но твоя победа сказала лучше всяких моих слов, лучше всех их мнений. Я рассмеялся тогда, потому что ни одни мои слова не могли отразить того, что ты доказала сама.

Я потрясенно слушала Калена и молчала, завороженная его словами и хрипотцой в голосе. Приглушенное бормотание, звучавшее в моей голове с самого отъезда из Одалии, стремительно превратилось в крик, который теперь уже нельзя было игнорировать. «Он нравится тебе, – поддразнивал он, – ты влюблена в него, еще с той битвы на озере Стрипник. Вот почему ты, глупая, не смогла уйти без него». Загрохотали мои собственные мысли, в ужасе и ликовании, а отчасти в отчаянном отрицании: «О нет, о нет, о нет».

– Тия! Кален! – окликнул нас из хижины Лик. – Вы должны это увидеть!

– Пошли, – тихо произнес Кален.

Я выкинула из головы этот спутанный клубок мыслей и прибегла к техникам медитации, которым меня обучали, в попытке усмирить разбушевавшееся сердце. «Позже, – пульсировала мантра в моей голове. – Позже. Разберусь с этим позже».

Комната в лачуге напоминала жилище в Кионе: тот же беспорядок из склянок, бумаг и зелий. Те же самые полки, та же самая пирамидка из камней, служащая пресс-папье. Халад уже сидел возле одной из стен и вынимал из небольшой дыры размером с кирпич несколько связок писем и заметок, пока Кален осматривал ближайший шкаф.

– Нашел! – торжествующе возвестил Халад и помахал бумагами. – Он оставил мне записку!

– Откуда ты узнал, что она будет там? – спросил Лик.

– Я знаю про все тайники Кузнеца душ.

– И что в ней говорится?

– Я еще не открывал. Тут полно его недавних работ, включая и то, как полностью перенастроить сердце, чтобы на самом деле улучшить личность человека…

– Халад! – гаркнул Кален. – О чем говорится в письме?

Кузнец торопливо развернул бумагу.

– «Моему нерадивому ученику: если ты читаешь эти строки, значит, ты все-таки ослушался моего приказа оставаться в Кионе и занялся делами здесь. Ты настоящий позор нашей профессии, и порой я жалею, что когда-то выбрал тебя своим учеником».

Лик удивленно заморгал.

– Довольно грубо.

– Не переживай. Обычно он так говорит, когда раздражен. – Халад помолчал. – По крайней мере, я надеюсь, что он так не думает. Он никогда особо не умел обращаться со словами…

– Халад! – взревел Кален.

– «…хотя сейчас я не об этом, – продолжил он читать. – Перед нами стоит гораздо более серьезная проблема, мой мальчик. Почти год я терзаюсь подозрениями, которые не дают мне покоя и вынуждают узнать, насколько я прав, хотя мне бы хотелось ошибаться. Насколько тебе известно, я изучал обстоятельства заболевания сонной болезнью, убежденный в том, что это не обычные недомогания. Случай принцессы Яншео оказался самым любопытным, поскольку для этого заболевания необходимо обладать стеклянным сердцем, которого у нее не было. Кроме того, из Даанориса мне пришло анонимное сообщение с предупреждением об использованной во дворце магии. Поэтому я решил увидеть все своими глазами. А заодно проверить правдивость заявлений о визите герцога из Хольсрата в Даанорис».

– Так он тоже подозревал, – пробормотал Лик.

– «С изумлением я узнал, что герцог присутствовал на балу в честь даанорийской принцессы в тот же самый вечер, когда я навещал его в темнице, поскольку в последнее время ему нездоровилось. То ли у нашего герцога есть двойник, то ли он обладает умениями, о которых даже мне неизвестно – что маловероятно, учитывая мои способности».

– А еще скромность, – тихо добавил Кален.

– «Опасность подобралась намного ближе, чем я себе представлял. Усиж проник в Даанорис, Халад. Железная крепость в Хайца оказалась всего лишь обманом – способом убедить императора в том, что его враг изолирован в горах. Безликий вошел во дворец императора Шифана в то же время, когда Аена проникла в одалийский двор».