Чудеса творят чудеса. Почему нам помогают целители, но не помогают таблетки - Эккарт фон Хиршхаузен

Из уроков биологии я помню о жестоком эксперименте этологов, проведенном в шестидесятых годах. Обезьяны ищут друг у друга вшей, теребят друг другу шерстку. Так они выражают интерес и проявляют заботу друг о друге. Что произойдет, если лишить ребенка обезьяны телесного контакта с матерью? Малыши погибали, несмотря на то что у них было «все», что нужно для пропитания. С людьми дело обстоит так же, и для взрослых прикосновения так же важны, как и для детей. Наша кожа – это самый большой орган чувств, десять процентов нашего мозга занято обработкой чувственных впечатлений, прикосновения – это эликсир жизни.

Как раз когда я работал врачом в неонатологии, бушевали споры о том, нужно ли держать недоношенных детей в инкубационном аппарате, или матери могут брать их на руки. Многие профессора считали, что стерильное пространство за оргстеклом в любом случае полезнее, чем объятья колонизированной бактериями матери.

Сегодня в Германии официально признан «метод кенгуру»: этих слишком рано родившихся крошек нужно укладывать если не обратно в живот, то на обнаженную кожу матери. Даже самым хрупким из них эта близость приносит только пользу: доказано, что они становятся спокойнее, лучше едят, лучше растут и выписываются раньше. А как же микробы? Детям нужны микробы матери, из них они создают свою смесь микробов на коже и в кишечнике. Намного более опасны резистентные микробы, которые персонал клиники таскает на себе. Прикосновения – это замечательно, если перед этим продезинфицировать руки. Профессионалы стали реже брать кровь. Ласка и покой работают лучше.

Если оглянуться назад, то кажется непостижимым, как долго больницы закрывали глаза на целебную силу телесной близости и ограничивали контакты с родными нелепым графиком посещений. Когда в конце шестидесятых годов моего брата надолго положили в больницу на операцию, врачи еще считали, что посещения навредят ему, семилетнему ребенку. Это было «общепризнанным профессиональным мнением». Каждая тонко чувствующая мать знает об этом больше, чем любой психолог и профессор, но официальная логика гласила: дети кричат, когда их мамы уходят, следовательно, лучше бы им вообще не приходить.

Сейчас мы знаем, как важно нам чувствовать кожу другого человека. Прикосновение может быть щекоткой, поглаживанием, нажимом. Оно может снять с нас груз или доставить удовольствие. За каждый такой отдельный случай отвечают разные клеточные рецепторы. Всего пару лет назад обнаружили новый вид – С-тактильные волокна, которые отвечают на очень медленные поглаживания. Анатомы долго не замечали эти «рецепторы наслаждения». Сегодня нам известно: кожа настолько чувствительна, что представляет собой отдельный коммуникационный канал. Благодаря ей мы можем, не зная слов и не понимая мимики, почувствовать чьи-то эмоции. Наши ощущения меняются, когда до нас дотрагиваются. Мы воспринимаем касания сознанием, а параллельно информация о них попадает в наш центр счастья, где выделяется нейромедиатор окситоцин, играющий главную роль в формировании связей с другими людьми и обеспечивающий первичное доверие и ослабление страха. Окситоцин – это природное успокоительное средство, источником которого являемся мы сами.

Иногда мне кажется абсолютно абсурдным запрет на телесное участие в экстренной психиатрии. Интуиция подсказывает, что очень напуганных людей нужно обнять или положить руку им на плечо. Но этого не делают, это непрофессионально. Профессиональны успокоительные средства из шкафа. Конечно, есть пациенты, которые не желают, чтобы их трогали. Безусловно, границы нужны, они не допускают злоупотребления. К сожалению, воспитателю, посадившему ребенка на колени, или санитару, обнявшему кого-то, охотнее припишут злой умысел, чем порадуются тому, что хоть кто-то знает, как устроены люди и как важна для нашего самочувствия желанная близость.

Для создания связи, а иногда и манипуляции, достаточно случайного прикосновения. Согласно исследованиям, если продавец подержанных товаров всего одну секунду подержит покупателя за предплечье, тот посчитает его благонадежным. Официанты, которые ненадолго кладут гостям руку на плечо, получают больше чаевых. Где же граница?

В целом женщины, как и мужчины, больше любят прикосновения женщин, то есть лучше матери, чем отца, и подруги, чем друга. Конечно, есть большие индивидуальные различия. А также культурные: французы прикасаются друг к другу намного чаще, чем американцы, у которых границу домогательств можно переступить очень быстро. Один психолог посчитал, сколько раз люди, пьющие кофе в публичном месте, дотрагивались друг до друга: в Латинской Америке – сто восемьдесят раз, в Париже – сто десять раз, а во Флориде только два раза. Самыми «неконтактными» оказались англичане, они ни разу не дотронулись друг до друга. Может, это как-то связано с кофе?

В клинике я всегда завидовал физиотерапевтам, потому что у них была очень тесная связь с пациентами – они трогали их, расслабляли и занимались с ними. Тогда их еще называли «специалистами по лечебной гимнастике», что не преуменьшало ценности их умений. Поскольку их знания о теле не являются анатомическими, как у врача, они мыслят последовательностями движений, функциональными цепями мышц, агонистами и антагонистами. К примеру, при болях в спине они видят смысл в том, чтобы заняться мышцами живота. Хороший физиотерапевт может намного больше массажиста.

К сожалению, постепенно больничные кассы сократили время сеанса до абсурдных двенадцати минут, которых явно недостаточно для того, чтобы расслабить и вытянуть мышцу, а также показать пациенту, как тренировать ее самостоятельно.

Мышцы не являются тупыми «мускулами», как считалось раньше. Это чувствительные существа, покрытые тонким слоем соединительной ткани, фасцией. Только в последние годы ученые начали понимать, как сложны взаимодействия нервной системы вокруг этого силового агрегата: от различных рецепторов, измерителей натяжения и сигнализаторов движения до механических раздражителей и психической нагрузки – в этой недооцененной прослойке проходят сложные процессы. При повреждении мышцы или судороге у профессионального футболиста врач команды, само собой разумеется, обследует икроножную мышцу руками. А как же пациенты?

Почему сегодня все мчатся к остеопатам? Что делает эту форму лечения, вобравшую в себя элементы психотерапии и мануальной терапии, такой привлекательной? По моим наблюдениям, важным компонентом работы остеопатов являются прикосновения и магическое заговаривание, приводящее кости, органы и фасции в норму. Спектр услуг остеопатии невероятно широк. На этом рынке много врачей с превосходным образованием, хорошо знакомых со всеми взаимосвязями в теле человека, которые очень внимательно диагностируют и лечат. И много тех, кто запрыгнул в этот поезд с низким уровнем профессиональных знаний и навыков, выбрав его только потому, что это направление пользуется спросом. Из-за этого сложно сделать систематическую оценку. Больничные кассы некоторое время оплачивали остеопатическое лечение, но затем стали осторожнее, потому что долговременный анализ таких «жестких» фактов, как число неявок на работу из-за болей в спине, не выявил явной разницы между лечением у остеопата и у терапевта. Однако на востребованность метода это не повлияло. Доверенный остеопат делает с телом то же, что доверенный парикмахер делает с головой: умелыми руками вносит порядок в хаос. Даже если вы не понимаете, что он делает, – выйдя с сеанса, вы чувствуете, что готовы ко всему. «Моя» остеопат очень здорово помогла мне с коленом и спиной. По образованию она физиотерапевт, и это хорошая комбинация. На сегодняшний день определение «остеопат» не регламентировано, каждый может себя так называть[27]. Найти высококвалифицированного специалиста можно через «Объединение остеопатов». Но каким бы полезным ни было терапевтическое прикосновение, оно не может заменить активности пациента. Да, я с удовольствием лежал бы на кушетке и позволял гладить себя и нажимать на колено. Но я не могу бесконечно увиливать от необходимости разрабатывать и наращивать свои мышцы. Окситоцин склоняет нас к приятному расслаблению. Но не забывайте про напряжение!