Жизнь, как морской прилив - Кэтрин Куксон

Она наблюдала, как Лэрри поднялся, повернулся к ней спиной и пошел к двери, она не сказала себе, как делала это раньше: «Э! Не нужно было так говорить с ним». Потому что, как она себе представляла, она будет его женой и имеет право говорить все, что думает.

Словно прочитав мысли Эмили, он сказал:

— Ты знаешь, что я не собираюсь на тебе жениться. То, что я тогда сказал в гневе, я скажу теперь спокойно: я никогда не женюсь на тебе, Эмили. И не по одной, а по нескольким причинам. Одна из них заключается в том, что я тебя свяжу обещанием, а тебе в один прекрасный день захочется уйти! Да, да, захочется!

Берч медленно повернулся и посмотрел на девушку, а она смотрела на него, и ей хотелось вскочить, броситься ему на шею и закричать: «Нет, нет! Только не я. Я никогда не оставлю тебя. Это может быть как раз наоборот, но я никогда не оставлю тебя, во всяком случае, до тех пор, пока нужна тебе». Но она сказала совсем другое:

— Хорошо, ты высказался, поэтому остановимся на этом и займемся работой.

Эмили вдруг поняла, что Лэрри очень сдержанный человек и бурно проявляет свои эмоции только в крайних ситуациях. Это было неутешительное открытие, но тут ничего нельзя было поделать. А если знаешь, чего следует ожидать, то и не будешь расстраиваться.

Когда Эмили поднялась на ноги, ей в голову пришла глупая мысль: «А ведь мне всего семнадцать!»

Они были готовы к отъезду. Большая телега спереди была высоко нагружена домашним скарбом, по обе стороны помещалось по сундуку, в которых лежали личные вещи Лэрри. Эмили держала в руках свою корзину и два узла. В центре телеги было оставлено место, куда они надеялись поместить корову и трех овец, а еще корзину с курами. Если бы ситуация не носила несколько трагический характер, Эмили бы долго и громко смеялась при виде этой телеги.

Они уже были почти готовы отправиться, но девушке нужно было уладить еще кое-что перед отъездом. Накануне она отколола часы от своей сорочки, и теперь необходимо было попросить мистера Тутона помочь ей относительно них.

Эмили остановила миссис Райли, которая собиралась положить еще одну упаковку масла на телегу, сказав:

— Это излишне, оно испортится, столько масла мы просто не сможем сохранить.

— Ты можешь его растопить, девочка, и оно будет не хуже свежего.

Она вздохнула и мягко возразила:

— Нет, у нас уже много всего; вы положили нам столько еды, что нам хватит на шесть месяцев. — Потом она воскликнула, указывая на дорогу: — А вот и мистер Тутон. Я... я хочу с ним поговорить. — И Эмили побежала через кухню в холл встречать мистера Тутона у парадной двери.

Пытаясь отдышаться, она спросила:

— Можно мне поговорить с вами, мистер Тутон, пожалуйста?

— Конечно, Эмили. — Голос клерка звучал серьезно. Затем, будто он жил в доме всю жизнь, Тутон повел ее в гостиную, пригласил войти первой, закрыл дверь и подошел к огню. — Ну, я к вашим услугам, Эмили.

— Дело вот в чем, мистер Тутон. Я... я боюсь, что нам потребуются все деньги, которые мы сможем достать. Я знаю, что он скоро получит приличную сумму, состоящую из его зарплаты за эти годы, но до этого нам нужно как-то прожить и... и наладить хозяйство. Я не знаю, сколько у него сейчас денег. Но у меня есть это. — Она вытащила из кармана часы, положила их на ладонь и протянула клерку. Мистер Тугон стоял и смотрел на них.

Потом взглянул на девушку и быстро спросил:

— Это принадлежит вам?

— О да, да. Это не хозяйкины часы! — Ее голос зазвенел. — Вы не должны так думать!

— Да я ничего не имею в виду. Вы неправильно меня поняли, Эмили. Но это очень красивая вещь.

— Да, красивая; и мне ее подарил человек, за которого я собиралась выйти замуж до того, как я пришла сюда.

— Правда?.. Он, должно быть, был очень богатым.

Эмили сразу же поняла, что он ей не верит, поэтому она твердо заявила:

— Эти часы принадлежат мне, мистер Тутон. А мистер Мак-Гиллби не был богатым человеком, не как хозяин... я имею в виду, каким он был. Мистер Мак-Гиллби работал десятником в доках, а его жена умерла, я присматривала за домом. Я работала там в течение двух лет, прежде чем хозяйка умерла.

Мы собирались пожениться, когда мне исполнится семнадцать. Он был очень уважаемым человеком... мистер Мак-Гиллби. Ну вот. — Она покрутила рукой с часами. — Он знал много моряков - понимаете, мы жили в Шилдсе у реки, и матросы привозили разные побрякушки, купленные за границей, а мистер Мак-Гиллби иногда покупал у них кое-что. У него было несколько таких побрякушек, но, когда он увидел эти часы, он продал все остальные украшения, чтобы приобрести их. Поэтому я думаю, что они стоят хороших денег.

— Да, это так, это так, Эмили. Должен сказать, что они стоят хороших денег... можно посмотреть?

— Да-да. — Девушка передала ему часы, а потом смотрела, как он осторожно проводит пальцами вдоль ряда камней на планке, начиная от булавки и кончая устройством для завода часов, затем - по краю золотой полоски и по самому циферблату.

— Как... как вы считаете, они дорогие?

— Ну, — мистер Тутон наморщил губы, — в них очень много камней. Конечно, я не специалист по ювелирным изделиям, однако я могу сразу же сказать, что они стоят несколько фунтов. Я так понимаю, что вы хотите их продать, Эмили?

— Да, да, я хочу их продать; но я подумала, что, если... если я поеду в Феллберн или Ньюкасл и попытаюсь получить за них деньги даже в ломбарде, то могут подумать, что я украла их. И мне придется объяснять про мистера Мак-Гиллби, а они могут подумать, что он украл их. Но он этого не делал! Он не делал этого! Мистер Мак-Гиллби никогда бы ничего не украл; его жена приобщила его к методистской церкви.

Эмили медленно кивала головой, а мистер Тутон точно так же покивал ей. Методисты в основной своей массе честные люди.

— Мистер Мак-Гиллби был честным человеком.

Мистер Тутон никак это не прокомментировал, но, глядя на нее, спросил:

— А сами вы как думаете, сколько это стоит?

— О, я, право, даже не знаю, ну где-то тридцать фунтов... или... или больше, я бы так сказала.

— Тридцать фунтов... или больше...

— Вы думаете, что я переоцениваю их стоимость?

— Нет, нет, Эмили, нет. Но конечно, как я и сказал, я не специалист в этой области. Но, если вы хотите, чтобы я пристроил их...

— О да, мистер Тутон, да. Я бы хотела, чтобы вы... пристроили их.

— Хорошо, я сделаю все возможное для вас. Может быть, мне удастся сразу же их продать, а может, всего-навсего заложить.

— Меня устроит и то и другое, мистер Тутон, вы же понимаете, что я никогда не смогла бы их надеть, а теперь у меня еще меньше шансов на это, чем было раньше.