Американская ржавчина - Филипп Майер

– Да зови. Они меня выволокут, но добром я никуда не пойду.

– Ты тупой мудак, слышь?

– Открой дверь и давай глянем, точно ли я такой тупой.

Толстяк уставился на него в радостном изумлении.

– Ну ладно. – Он еще разок провел дубинкой по решетке и двинулся было прочь.

– Эй, – окликнул Поу.

– Что, уже передумал?

– Что с тем парнем? Моим соседом?

– Увезли в больницу в Питтсбург.

– Он вернется?

– Даже если и вернется, не думаю, что сможет создать кому-то проблемы.

– Да мне похрен.

– Да и всем тоже. Тут есть человек пятьдесят, кто с радостью разберется с ним, даже в больнице.

– Это должно мне как-то помочь?

– Тебе не добавят новых обвинений, это я тебе могу обещать. А теперь поднимай задницу, надевай наручники и вали к своему адвокату.

– Нет.

– Не знаю, что ты себе вообразил, – сказал охранник. – Наверное, думаешь, что твои дружки дома сделают для тебя то же самое, но точно тебе скажу – нет, а если не веришь – посмотри внимательно вокруг, где они, твои друзья? Так что поднимайся. Дай себе хотя бы один шанс.

– Не старайся, – ответил Поу.

Толстяк еще раз внимательно посмотрел на него напоследок. А потом скрылся из виду, и Поу слышал его удаляющиеся по коридору шаги.

Почти весь день она колесила по окрестностям, искала, где бы посидеть почитать, останавливалась на минуту, а потом ехала дальше, мимо домов своих старых приятелей, учителей, но нигде так и не обрела покоя. Здесь нет для нее места. Может, когда-нибудь, но не сейчас. Все, что у нее здесь есть, – ностальгические воспоминания. В основном связанные с Айзеком. Или она пытается себя в этом убедить.

Ли всегда знала, что ему будет нелегко в жизни, эта его несуразность, вечная неловкость с людьми, с ее школьными друзьями. Непонятно, как с ним вести себя. Да он сам не понимал, что с собой делать, с таким. На свете только один человек был похож на него – его сестра. Ровесники ошибочно принимали его великодушие за снисходительность, полагая, что Айзек оценивает их по тем же немыслимым критериям, что и самого себя. И в итоге он, должно быть, оставил попытки.

Она чувствовала, что начинает злиться, в первую очередь на себя, но еще и на своих бывших однокурсников. За год до выпуска, помнится, они сидели в комнате у Гретчена Миллза, и кто-то, кажется Банни Сач, сказала: “Ребята, вы понимаете, что это самое сложное, что мы сумели в жизни. Попасть сюда – это величайшая задача в мире, и мы ее уже решили”.

Да ничего они на самом деле не сумели. Все они родились у правильных родителей, в правильном месте, учились в правильных школах, общались с правильными людьми, сдали все правильные экзамены. У них просто не было шансов на неудачу. Да, они много работали, но всегда знали, что получат достойную награду – мир никогда не повернется к ним спиной. Очень немногие из них заслужили свое место по праву. Каждый признавал себя избалованным счастливчиком, но в глубине души они были уверены, что достойны своего успеха.

Разумеется, она промолчала тогда. Хотела бы возразить, но не решилась. И жалеет теперь. Это сейчас легко вспоминать и рассуждать, но в тот момент она не хотела выделяться из компании и мечтала подружиться с Банни и думать, что заслужила эту безмятежную радостную жизнь.

Дружба Айзека с Поу по сей день озадачивала ее. Но и ее отношения с Поу должны были вызывать недоумение у Айзека. Может, потому что люди всегда выделяли их, Поу и Айзека, отличали от прочих – Поу за его выдающиеся достижения в спорте, Айзека за его мозги. Они оба были лучшими – каждый в своем. Их маленький городок практически впал в депрессию, наблюдая, как два самых талантливых парня хоронят себя в этой дыре, обманув всеобщие надежды.

После первой поездки Айзека в Нью-Хейвен она думала, что брат вернется, хотя бы на месяц летом, она бы наскребла денег на круглосуточную сиделку для отца, уж на месяц наскребла бы. К тому моменту у нее уже были две кредитки – как-нибудь нашла бы способ расплатиться.

Но Айзек так и не ответил на ее предложение приехать. Он уже начал меняться тогда. Впрочем, нет, он, наверное, слишком беспокоился об отце. Генри понял бы, если б Айзек уехал на каникулы в Коннектикут, но Айзек не хотел рисковать – боялся, что Генри о нем подумает. А ты относилась к проблеме гораздо проще. И соскочила с крючка.

Айзек не был готов уйти, он же сам так говорил. У него было гораздо больше времени, чтобы снова и снова думать о матери, в то время как его сестра уже перемещалась на другую орбиту – и вскоре укатила в Нью-Хейвен. Она и не подозревала, сколь сильно изменились Айзек и отец за эти годы без нее. За это время могло произойти все что угодно. Повезло тебе. Ты слишком эгоистична, чтоб хотя бы допустить возможность остаться.

Вот Айзек – назовите два числа, предложите ему перемножить в уме, например, 439 на 892. И через пару секунд получите ответ. Он просто его видит, без всяких вычислений. Разделить – тоже запросто. Она однажды решила проверить с калькулятором, была уверена, что он просто запомнил определенные комбинации цифр, что это какой-то трюк. Но нет, никакого подвоха. Есть у меня такое свойство, пожал он плечами, сам не понимаю, как работает.

Ее бывший бойфренд, с первого курса, Тодд Хьюз, физик, буквально влюбился в Айзека, называл его блистательным, предлагал помочь с заявлением. Почти все выходные Айзек не отходил от Тодда. А ей с Тоддом было скучно. Может, Айзек слишком рано приехал, она была еще совсем девчонкой. Это тебе следовало остаться с отцом, а не Айзеку. Ты единственный человек в семье, который ничем не пожертвовал. На Саймона, который познакомился с Айзеком в те памятные выходные, брат не произвел особого впечатления, и Саймон тоже не произвел впечатления на Айзека.

Давным-давно, когда они еще учились в школе, ей казалось, что если закрыть глаза и как следует сосредоточиться, она сможет увидеть, где сейчас находится Айзек. Потому что ты прекрасно его изучила, думала она. В этом нет никакой магии.

Ли ехала по шоссе вдоль реки.

Ну ладно же. Заметила удобную площадку, подрулила туда, выключила двигатель и долго смотрела на траву, скалы, вздымающиеся из воды, на извилистую реку, за очередным поворотом скрывающуюся из виду. Опустила голову на руль, закрыла глаза и сосредоточилась.

Из лесной тьмы, сквозь завесу листьев, он разглядел двух людей на ярко освещенной парковке “Уолмарта”. Молодые парни, примерно его возраста, в форменных синих жилетах. Рады неожиданному развлечению – погоня за воришкой. Расскажут всем приятелям, что почти поймали тебя. Но соваться за тобой в темноту. Айзек развернулся и двинулся дальше в лес, через несколько сотен ярдов наткнулся на ручей, вода поблескивала в лунном свете. Старые шины и рваные матрасы, пивные бутылки. Никто сюда не полезет. Вон там дальше тропинка.