Зубы настежь - Юрий Никитин

Воевода, что посматривал на Ушана с усмешкой, сказал степенно,словно прочтя мои мысли:

– Послушай, доблестный Ушан. Ты, я вижу, побывал иповидал. Следы на твоем щите свежие... Понятно, разбойники. Но на шоломе следот сабли орка, это я не спутаю. Раз ты здесь, то, понятно, они остались... Да икончик цепочки из темного металла, что у тебя высовывается из седельной сумы,что-то да говорит...

Ушан широко ухмыльнулся:

– Ремесло купца опасное, но бывает и прибыльным. Этацепочка орку уже не понадобится, а я то знаю ее цену! Кстати, конь у тебячто-то притомился... Давай мне его за половину этой цепочки, мне заводнойнужен. А у тебя ж наверняка еще десяток запасных в отряде!

Воевода покачал головой:

– Не-а. Это не конь, а друг.

Ушан кивнул:

– Тогда дело другое. Продать друга – последнее дело. Номиланская кольчуга тебе ни к чему, тяжеловата. Кольца стали ковать крупные, этони в какие ворота. Ты ж, по глазам вижу, не простых свиней, тебе доспех нуженлегкий, но красивый. Там впереди будет село с лавкой оружейника Чаломея, этомой старый друг, я тебе в два счета сторгую для тебя доспехи понаряднее!

Воевода хмыкнул:

– Да ты купец, что надо. Но что для тебя важнее:прибыль или приключения?

Ушан открыл рот, замялся, посмотрел по сторонам, сдвинулплечами:

– Конечно, выгода! Я же купец. Правда, если одна выгода,просто так, то как-то тоже неинтересно... Если будут просто приносит золото искладывать у порога, гм... Но и за приключениями просто глупо. Я ж не мальчик!Мои ровесники уже внуков нянчат, остепенились, что значит, степенными стали,уважаемыми. У меня голова тоже почти седая, так что я за приключениями никак немогу, не положено. А вот за прибылью – можно.

Он засмеялся весело и беспечно, весь пропахший солнцем,

Воевода тоже усмехнулся понимающе:

– А где золото – там и приключения. Где приключения –там и золото. Одно без другого не ходит. Идя за одним, нарываешься на другое.Но ты прав, лучше говорить, что идешь за золотом, прибылью, благосостоянием.

Оба заржали, довольные взаимопониманием, чем-то одинаковые,только воевода все же старше на десяток-другой лет, а Ушана еще не скоро пошлютчистить конюшни.

Кони устали, уже не первый день в пути, пришлось сделатькороткий привал. Воины спешно развели два костра, один для благородных, второй– себе, мы с воеводой перекусили всухомятку хлебом и сыром.

Ушан довольно быстро перезнакомился с воинами, сумелпонравиться даже герцогу, а принцессе и служанкам то ли наговорил сладких слов,то ли пообещал привезти крем от морщин.

Воевода наблюдал за новым членом отряда с некоторойревностью:

– Черт, он уже скупил по дешевке все, что эти мародерысняли с убитых по дороге. Если так будет торговать и дальше, скоро вернет всепотерянное.

Я покачал головой:

– Но как он мог скупить...

– Как? Просто. Этим надо сбыть, чтобы в первой жекорчме надраться, а ему... А ты, о денежках? Ну, ты не смотри на его простецкийвид. Я встречал нищих, в лаптях которых бриллианты и сапфиры, войско можноснарядить! Встречал странствующего дервиша с зашитыми в полах халатаизумрудами, стоимостью в небольшой городок со всеми коровами, домами и двойнойкрепостной стеной.

– А-а-а, – протянул я.

Он поскреб себя в затылке, шлем сдвинул на брови, отчего видпринял залихватский и задумчивый одновременно, только усы торчали все так жепо-петропервовски:

– Да только ненадолго это, ненадолго...

– Чего так? Пропьет?

– Такие пьют, но ума не пропивают. И на баб все непотратит. Но не утерпит, во что-нибудь ввяжется. То ли на свои деньги снарядитфлот искать неведомую землю с живой водой, то ли наймет армию, чтобы посадитьна трон какого-нибудь самозванного прынца... Если уцелеет, то опять начнетсобственную торговлю... с одной сабли.

Он засмеялся, с осуждением нормального здравомыслящегочеловека, но в глазах было одобрение ненормального.

Я вертел головой, всматривался в вершинки деревьев, вслушивался,как волк ловил запахи. Судя по карте, до земель принцессы рукой подать. Если быпо прямой да без остановок, то к заходу солнца уже достигли бы ее пределов...

Воевода задумчиво подкрутил усы. Его совсем не старческиеглаза тоже вперились в чащу:

– Ты прав, – сказал он протрезвевшимголосом, – нам бы только миновать этот лесок! А там уже никто не достанет.

– А что, земли принцессы сразу за лесом?

– Сразу землями епископа, – пояснил он. – Мысейчас как раз вступили в его земли! Нет, он наша защита, но в его лесу... этомлесу, появился один подлый разбойник... А земли эти – епископьи земли! Могучегоепископа, очень могучего!

Я удивился:

– Да вроде епископ должен крестом...

Воевода подкрутил ус, глаза заблестели весело:

– Этот может и крестом. И чем хошь может. СлаваВсевышнему, о не всегда был епископом. В ранней молодости успел побыватьзнатным воином... Но рано ушел служить богам. Однако видимо, что-то от старойвыучки осталось! У него лучшее войско, лучший замок, лучшие катапульты. Мнекак-то довелось потолковать с его оружейником... Ну, скажу тебе, епископ воружии знает толк. Сколько там мечей, топоров, копий и дротиков! А какие лезвияу секир... Нет, словами не расскажешь. Это надо видеть.

К нам приблизился герцог, исхудавший за дорогу и бледный, стемными кругами под глазами. Морщился, то ли голова трещит, то ли зубы ноют.Прислушался к нашей беседе, ревниво бросил:

– К счастью, нам не придется пересекать его земель.

– Да-да, – согласился воевода поспешно, – нашпуть и далек, и долог. Мы сейчас пройдем по самому краешку. В любом случае, этоневажно. За землями епископа уже земли нашей принцессы, а там нетразбойников...

Он хмыкнул, довольный, в глазах заблистали веселые искорки.Я поинтересовался, заинтересованный:

– Как же удалось?

– Да так... Я вернулся из похода, а от разбойниковжитья нет. Ну. Я пустил свое войско широкой полосой. Все ворье, захваченное наместе, развешивали без суда. Не было дерева, чтобы без таких вот.. ха-ха!..плодов. Ну, вернулся в город, рассказал где и как воевал. Мне пожаловались, чтоникак не могут решить проблему растущей преступности. Ни уговоры, ни стращания– ничто их не берет. А я так скромненько: мол, полагаю, что пойдет на спад...хе-хе...

После долгого отдыха, который многим показался слишкомкоротким, воевода безжалостно поднял уставших людей. Кони пошли шагом, Солнцемедленно опускалось к вершинкам деревьям. Дорожка то ныряла в чащу, то выводилана широкие как поля поляны. Оранжевый шар налился багровым огнем, распух,вершинки окрасились в багрянец.