Проклятие короля - Василий Горъ

— В-в-в к-к-казарме, мейн! — буркнул он. И, справившись с удивлением, добавил. Уже не заикаясь: — Инспектировал личный состав вверенного мне десятка…

— Похвальное рвение, эрр, — усмехнулся мейн Двард. — А скажи-ка мне вот что: какого Жнеца[102]ты поселил обеих женщин в одну келью?

Для того чтобы понять, что настоятель ордена Создателя пребывает в омерзительнейшем настроении, не надо было быть двух локтей во лбу[103]. Достаточно было услышать тон, которым был задан вопрос. И увидеть выражение лица мейна Дварда.

— Я счел, что никакой опасности друг для друга они не представляют. Что присматривать за обеими так будет намного легче. Ну, и что вместе им будет…

— …веселее?… интереснее?… не так скучно? — перебил его настоятель. И, перестав сдерживать эмоции, рявкнул на всю келью: — Ты идиот, эрр! Вон, можешь полюбоваться на результат твоей безалаберности!

Проследив за взглядом настоятеля, Обух увидел прикрытое куском ткани тело, лежащее на одном из топчанов, и напрягся. Однако подойти к нему не успел.

— Знахарка Ярена… Умерла сегодня днем… Благодаря тебе, эрр! — не дожидаясь, пока Обух выполнит его приказ, прошипел мейн Двард.

— Вы считаете, что ее убила пастушка? — вырвалось у мага.

— Я ее не убивала… — донеслось из-за спин разумников. — Сколько можно повторять, что она ушла во Тьму сама, без чьей-либо помощи? Время ей пришло, понимаете?

Эрр Эйд сделал шаг в сторону. Так, чтобы видеть девушку, которую от него заслонял эрр Вейр, декан факультета Разума. Вгляделся в затравленное лицо Марыськи, взглянул на нее истинным зрением и онемел: печать Гармонизации в животе девушки горела еще сильнее, чем утром! Хотя утром казалось, что сильнее уже некуда…

— Ну, и как тебе состояние ее печати? — мрачно усмехнулся настоятель. — Если бы сейчас я увидел ее первый раз, то сказал бы, что ее создавал как минимум архимагистр!

— Как минимум? А что, бывают маги сильнее? — растерянно спросил Обух.

— Нет. Но силы тут столько, что любой архимагистр умрет от зависти, — хмыкнул мейн Двард. — В общем, как я понимаю, с выводами мы слегка поторопились. Поэтому… Слышь, девка, давай-ка, ложись на спину. И закрывай глаза…

…Сообразив, что допрос Марыськи будет проводить сам настоятель, Обух расстроенно покосился на входную дверь: теперь в его присутствии не было никакой необходимости. А значит, надо было поворачиваться и выходить в коридор. Однако заставить себя тронуться с места Обух не смог — уж очень ему хотелось увидеть, как работает самый сильный разумник Семиречья. Поэтому, убедившись, что мейн Двард и его свита забыли про его существование, превратился в статую. И постарался дышать как можно тише…

…Спрашивать у пастушки о причинах смерти знахарки настоятель не стал. Вместо этого он заставил девушку вспоминать мельчайшие подробности ее встречи с баронессой Орейн. Причем не столько сам разговор, сколько интонации, мимику и жесты, которыми ее милость сопровождала ту или иную фразу. В результате у Обуха сложилась такая четкая картина того дня, как будто он смотрел картинку, созданную каким-нибудь очень сильным иллюзионистом. Однако сделать какие-либо выводы касательно уровня силы ее милости он так и не смог — увы, способностью видеть линии силы пастушка не обладала. И тем более не могла описать того, что с ней делала баронесса. В общем, заметив, что настоятель начинает расплетать печать Слова правды, Обух мысленно усмехнулся:

«Слухи о том, что настоятель способен взять из обычного разговора вдвое больше, чем обычный разумник, полная ерунда… Он не вытряс из Марыськи ничего нового… Слово в слово то же, что и я…»

Однако, услышав тон, каким мейн Двард произнес первую же фразу после допроса, пристыженно замолчал.

— Хе-хе… Вы поняли, эрры, что там произошло на самом деле?

Правая рука настоятеля, эрр Никас по кличке Оселок, отрицательно мотнул головой:

— Наверное, нет, мейн!

— Хорошо. Спросим по-другому: кто из вас помнит девиз рода Орейнов? — довольно потирая руки, спросил настоятель. — Что, никто? Жаль… Придется вас просветить! На гербе этого рода написана интересная фраза: «Справедливость превыше всего!»

— Та-а-ак… — пробормотал эрр Вейр. — Если отталкиваться от того, что перед тем, как начать лечение, баронесса пребывала в бешенстве, то…

— …то получается, что баронесса решила наказать знахарку за ее преступление! — прищурился Оселок.

— Ну, этот вывод лежит на поверхности, — недовольно поморщился мейн Двард. — Да, баронесса решила, что преступивший закон должен получить по заслугам. Ибо что гласит Уголовное уложение Семиречья? Человек, отнимающий чью-то жизнь, отвечает за нее своей собственной…

— А чью жизнь отняла Ярена? — вырвалось у Обуха.

— Жизни нерожденных детей этой вот девчушки! — усмехнулся настоятель. — Так что баронесса была вправе отнять жизнь у знахарки…

— Все равно я ничего не понял, — признался эрр Эйд. — Какое отношение имеет ее милость к смерти моей подопечной? Ведь созданная баронессой Орейн печать Гармонизации только лечит!

Настоятель неторопливо сплел печать Спутанных мыслей, наложил ее на пастушку и, дождавшись, пока девушка перестанет соображать, ткнул пальцем ей в живот:

— Эрры! Вы совершенно не хотите думать! И отказываетесь следить за временем! Скажите, сколько времени надо для создания одной печати Гармонизации?

— Э-э-э…

— Вот вам и «э-э-э»! Если бы вы слушали разговор ВНИМАТЕЛЬНО, то поняли бы, что баронесса потратила на это как минимум десять минут! Не многовато ли, если принять во внимание, что мы считаем ее магом жизни первой категории или даже выше?

— Мда… — Декан факультета Разума ошалело почесал в затылке. — Пожалуй. За это время на эту девочку можно было навесить чуть ли не все боевые плетения стихийников и разумников, вместе взятые…

— Это еще не все. Как по-вашему, какое количество Одаренных должно было видеть эту печать за то время, которое потребовалось ей, чтобы добраться из замка Орейн до своей деревни?

— Ну, как минимум двое-трое… — неуверенно ответил Оселок.

— И что, по-вашему, ни один из них не заметил, что в печати слишком много силы? Или, по-вашему, все те, кто обратил на это внимание, дружно решили не сообщать в орден Создателя о появлении в Семиречье Темного мага? Простите, эрры, но я в это не верю…

Слушая дальнейшие объяснения мейна Дварда, Обух то и дело ловил себя на мысли, что всего того, что рассказывал настоятель, просто не может быть. Слабенькие жрецы не умели работать с плетениями такой сложности. Сильные — в принципе не могли думать, ибо находились под действием печати Подчинения. Печать Гармонизации никогда не использовалась как часть плетения, созданного для того, чтобы отбирать силу у Одаренных. Точно так же, как не использовалась как накопитель и тем более инструмент для убийства. Однако сомневаться в выводах архимагистра школы Разума у него что-то не получалось: каждый из тезисов, которые озвучивал мейн Двард, был предельно логичен. Времени, потраченного баронессой на лечение Марыськи, было достаточно, чтобы создать несколько печатей. Да, увидеть их на фоне яркого белого пламени печати Гармонизации было невозможно, но их существование косвенно подтверждало долговечность самой печати: каким бы ни был реальный уровень силы баронессы, после завершения лечения печать ДОЛЖНА была уничтожиться. А она все еще висела. И УВЕЛИЧИВАЛАСЬ!