Погибают всегда лучшие - Владимир Гурвич

– Что же ты предлагаешь делать?

– Поступать надо так, как велит закон: заявить об убийстве и рассказать все, что произошло. И сделать это немедленно.

– Ты предлагаешь прямо сейчас отправиться в милицию?

– Да, не откладывая ни на минуты. Это преступление еще попортит нам много крови. И вот еще что, – задумчиво сказал Олег, – не надо сейчас отдавать им пистолет, они могут его подменить. А баллистическая экспертиза – это наш главный аргумент твоей невиновности. Ведь этот Лапик убит из другого пистолета. А теперь, поехали.

Наше появление среди ночи вызвало в отделение милиции нечто вроде шока. Я написал заявление о том, что произошло, и мы договорились, что завтра утром отправимся на поиски тела. И только после этого, вернувшись домой, я смог наконец забыться сном. Но времени на сон почти уже не осталось, так как когда я закрыл свои глаза, видевшие за этот долгий день так много событий, небо на востоке стало быстро светлеть…

Утром вместе с милицейской бригадой мы отправились в лес, и хотя несколько раз прошли его вдоль и поперек тело так и не обнаружили. На том месте, где оно должно было находиться, была выгоревшая полянка. Я не сомневался, что таким образом те, кто устроили тут небольшой костер, уничтожали следы крови.

Мы вернулись в город и отправились на квартиру к капитану милиции. Там мы застали его жену – приятную молодую женщину и маленького сына. О том, где находиться муж, она ничего не знала и смотрела на нас испуганными глазами. Единственное, что она могла нам сказать, что вчера утром ее супруг ушел из дому необычно рано. Но куда и зачем это ей было неизвестно.

Пропажа тела меняла всю ситуацию, так как мои показания больше ничем не подтверждались. И вместо убийства теперь возникало другое дело – исчезновение капитана милиции Андрея Лапика. Согласно же моим словам я был последним, кто видел его живым.

Мы сидели вместе с Олегом в моем просторном кабинете мэра и молчали. То и дело раздавались звонки, в дверь рвались посетители, но мне было сейчас не до них. Я чувствовал, что ситуация выходит из-под контроля.

– Кто убрал тело и куда? – уже не в первый раз задал я вопрос.

– Боюсь, что так сразу мы это не сумеем узнать. Пока нужно продумать линию поведению. Они постараются на полную катушку использовать эту ситуацию.

– Линия поведения может быть только одна, – пожал я плечами, – я буду говорить правду и ничего кроме правды.

– К сожалению, на данный момент она не в твою пользу.

– Пойми, Олег, если я буду лгать, то рано или поздно я непременно запутаюсь во лжи. И во-вторых, если меня хоть раз уличат во лжи, то и все остальное мне будет доказать гораздо трудней. Один раз солгавшему, не доверяют всю жизнь. И не забывай, что пока я сижу в этом кресле я просто не имею права вести себя по-другому.

Вошла секретарша. Я раздраженно посмотрел на нее, так как просил меня в течение часа не беспокоить. Но она мужественно выдержала мой негодующий взгляд.

– Вас хочет видеть следователь городской прокуратуры.

– Хорошо, пусть войдет.

– Мне лучше уйти, – сказал Олег. – Вряд ли ему понравится мое присутствие.

Я не стал спорить. Почему-то я был уверен, что сейчас в моем кабинете появится Очалов. Но появился совсем другой, незнакомый мне человек. На вид ему было самое большее лет тридцать, у него было приятное лицо и мне даже почему-то показалось, что с ним мне будет легче найти общий язык.

– Позвольте представиться, старший следователь городской прокуратуры Шаповалов Александр Васильевич.

– Мне тоже представляться? – спросил я.

Он посмотрел на меня, но ничего не ответил.

– Могу я сесть?

– Конечно, садитесь, в ногах правды нет. Хотя не уверен, что в сидячем положении ее больше. Что вы хотите?

– Во-первых, чтобы вы сдали пистолет.

– Сдам. Я хочу чтобы провели тщательную баллистическую экспертизу, но боюсь возможной подмены оружия. Но раз нет тела…

– А вы уверены, что капитал Лапик убит?

– Так же уверен, что вы живы.

– И вы заявляете, что его убил старший следователь Очалов. Вы подтверждаете ваши показания?

– Подтверждаю.

– На каком основании вы это делаете?

– Я видел, как он это сделал. Он стрелял и в меня, но, к счастью, для меня промазал. Я сделал в него два выстрела из пистолета Лапика, но тоже мимо.

– Вы уверены, что это был Очалов?

– Уверен. Он находился от меня в метрах десяти.

– И сколько времени вы его видели?

– Все произошло очень быстро. Он выстрелил в Лапика, я бросился на землю, и Очалов выстрелил в меня. Затем он убежал.

– То есть вы видели его всего несколько мгновений?

– Да.

– А вы не думаете, что это мог быть кто-то другой, похожий на него.

– Нет, это был Очалов. Кстати, где он сейчас?

– Когда я уходил из прокуратуры, он находился в своем кабинете. Я брал у него показания.

– И что он говорит?

– То, что вчера он не был в лесу. В каком часу был застрелен капитан Лапик?

– Примерно в часов девять.

– У Очалова есть свидетели, что в это время он находился совсем в другом месте. Они уже дали показания.

– В нашем городе это не проблема, за деньги можно раздобыть любые свидетельские показания. Если надо, то подтвердят, что он находился в космическом полете.

– В данном случае местонахождение Очалова в тот момент оказалось более прозаическим, он занимался в спортивном клубе «Заря» вместе с еще двумя людьми. У меня нет никаких оснований не верить им. – Шаповалов с каким-то странным выражением посмотрел на меня. – Один из них – Вознесенский Борис Эдмондович. Насколько мне известно, вы хорошо с ним знакомы.

Я почувствовал, как будто меня ударили дубинкой по голове. Я мог все ожидать: что меня арестуют, что сюда по команде Шаповалова ворвется отряд головорезов и перережут нить моей жизни, но только не такой неожиданный поворот в нашем разговоре.

– Этого не может быть. – растерянно сказал я.

Шаповалов не спеша достал из портфеля папку, из папки исписанный листок бумаги и подал мне его. Это был протокол допроса Вознесенского, подписанным им самим, так как его подпись мне была известна очень хорошо. Я промчался глазами по небольшому тексту, из которого абсолютно ясно следовало, что до десяти часов Очалов и Вознесенский находились в одном помещение, а именно в спортивном клубе «Заря.

– Очалов был в лесу и убил Лапика, – упрямо повторил я. – И кроме того, в своем заявление я указал, что на 20 километре шоссе подвергся нападению неизвестных людей в милицейской форме. Они хотели меня убить.