Аз воздам - Василий Горъ

– Однако… – покачав головой, скривился Сема.

– Да, мило… – хохотнула Маша и посмотрела на ставшего белым, как полотно, Кормухина. – Иваныч! Ты плавки с собой захватил? Или предпочитаешь плавать ню?

– Фу, Маша, какая ты кровожадная… И как я с тобой только уживаюсь? – буркнул я, стараясь выглядеть белым и пушистым.

– А ты, конечно, вегетарианец и пацифист по натуре, правда? – огрызнулась моя супруга. – Кстати, зачем тебе лодка?

– Ну, как тебе сказать? – доставая из рюкзака ножной насос, ответил я. – Гребля – один из моих самых любимых видов спорта. Вот вспомнил, что давно не тренировался, и решил тряхнуть стариной…

– Покажь мне эту старину – потрясем ею вместе… – захихикала нахалка.

– Чем ржать, лучше займитесь делом… Вон, там, на пригорке, эдак через часик я бы с удовольствием пообедал… А для этого вам, господа, придется пошевелить задницами… Вовка, Угги – организуйте костер, что ли. А то прохладно. Дробь, Шерхан, Ерема – помогите девушкам с готовкой. Дед! Подсобишь мне?

– Конечно… – Мерион подошел ко мне поближе и поинтересовался: – Чем именно?

…Минут через двадцать лодка медленно плыла к милому островку, освещенному пробившимися между облаками лучами местного светила. Вместить всех желающих совершить моцион по озеру пятиместное суденышко не смогло, поэтому я взял с собой только крайне заинтересованных в предстоящем действии лиц: Машу, Беату и Деда. И, конечно же, главного героя действа – Кормушку. Положа руку на сердце, Хвостик оказалась на борту только из-за крайней вредности характера. Не взять ее с собой было равнозначно исполнению смертного приговора Кормушке, «не отходя от кассы». То есть прямо на берегу. Чего мне жутко не хотелось. Ибо подарить легкую смерть такому скоту, как он, в мои планы не входило…

– Ольгерд! Вовка удавится!!! Может, выбросим эту падаль на острове, а потом сплаваем и за ним? – изъерзавшись, заявила она, не успела лодка пройти и трети расстояния до места начала шоу.

– Нет, не сплаваем… Потерпи… Все, что надо, Глаз увидит. И без оптики… – буркнул я, делая очередной гребок. – Лучше уймись – грести мешаешь…

– Ну, я быстро… – заныла сестра.

– Ща вернусь и тебя высажу… – нахмурившись, пригрозил я ей, для правдоподобия бросив весла.

– Молчу, молчу и не ерзаю… – дико перепугалась Хвостик. – Давай, греби дальше, а?

До момента, пока под резиновым днищем не зашуршал песок, в лодке царила мертвая тишина, изредка прерываемая кряхтением валяющегося на дне Кормухина – для безопасности плавания он был аккуратно вырублен ударом в затылок и связан по рукам и ногам. Выгрузив так и не пришедшее в сознание тело на песок, я оглянулся по сторонам, удостоверился, что все главные действующие лица находятся на острове, и пнул Иваныча под ребра:

– Але, гараж! Подъем! Харэ дрыхнуть! Все актеры в сборе…

– Дай плесну на него водой, а то он не слышит… – хихикнула Беата. – Опять же, взбодрится немного…

Звезда шоу пришел в себя минут через пять – я уже начал немного напрягаться. И начал дико озираться по сторонам.

– Осмотрелся? – дав ему время, чтобы начать соображать, буркнул я. – Отлично. Я немного пересмотрел свои планы и решил, что этот островок для тебя подойдет больше, чем тот, на который я планировал свозить тебя раньше. Помнится, мы с тобой договаривались, что когда я получу свою жену обратно, я дам тебе некий шприц с панацеей. Так вот, я тебя почти не обманул. Видишь берег? До него не так далеко – метров триста. Чуть ниже того холмика, на котором сидят мои друзья и остатки твоего воинства, у самой кромки воды находится небольшой камень. Такого милого белого цвета. На нем – шприц с инструкцией по применению. Там твоя панацея. Знаешь, мне не хочется выслушивать то, что ты сейчас пытаешься мне сказать – именно поэтому кляп я доставать не буду. Твоего вранья я наслушался вдосталь… Сейчас мы сядем в лодку и поплывем обедать – судя по тому, как мне машет Щепкин, обед уже готов. Тебе я оставлю вот этот нож и развяжу ноги. Думаю, при должном старании через пару минут после нашего отплытия ты освободишься от веревок, достанешь кляп и сможешь приступить к постройке плотика. Деревьев тут не так, чтобы очень много, но, чтобы сварганить плавучее средство хватить должно… Стимул поторопиться у тебя будет… Вернее, уже есть… Так что все в твоих руках… Помнишь, ты мне сказал эту же фразу, когда обещал вернуть Машу в обмен на лекарство? Не помнишь? А вот мне эта фраза запала в душу… Ходил и повторял ее про себя… По много раз в день… Так что возвращаю ее тебе… Все в твоих руках… А дальнейшее сотрудничество мы обсудим на том берегу… Если захочешь… Ладно, время поджимает… Нам пора. Да и тебе, наверное, не терпится приняться за работу – не все же в жизни делать ЧУЖИМИ руками… Пальчики бо-бо? – заметив, как он трясет связанными руками, хмыкнул я. – А тебя лично хоть когда-нибудь волновало, что и как болит у тех, кого ты посылал на смерть? Вот и мне плевать! Нужен шприц – работай… Нет – не надо… Твое дело… Кстати, в процессе работы покопайся в памяти – может, появятся какие-нибудь ассоциации… Ну, не поминай лихом…

Загнав ребят в лодку, я перетащил генерала поближе к тоненьким, чем-то похожим на наши березки, деревцам, растущим на небольшом холмике, перерезал репшнур, стягивающий его ноги. Потом воткнул между ними засапожный нож Camillus SAF, экспроприированный мною у покойного Кузьмы как раз для этой цели, и быстрым шагом направился к берегу…

– Ольгерд! Я ни хрена не поняла… – дождавшись, пока я возьмусь за весла, призналась Беата. – Зачем ты оставил ему нож? Тебе что, интересно посмотреть, какой конструкции плот у него получится?

– Неа… Увидишь. Потерпи полчасика… – буркнул я, делая первый гребок…

…Первый укус генерал почувствовал не сразу – боль в переломанных пальцах правой руки была такой острой, что заглушала все остальные ощущения. Только почувствовав нестерпимый зуд в районе колена, Кормухин, матерясь, оперся рукой в наполовину срезанный ствол и, с трудом встав на ноги, задрал правую штанину. Брюшко маленького, с ноготь мизинца величиной, насекомого, отдаленно напоминающего земного краба, медленно ввинчивалось в центр синевато-черной опухоли размером с голубиное яйцо! Еле сдержав подступившую к горлу тошноту, Кормухин, кое-как обтерев лезвие ножа об изнанку куртки, поддел тварь кончиком лезвия и, скрипя зубами, выдрал ее из ранки.

– Бля, только этого мне еще не хватало… – утерев выступивший на лбу пот, прохрипел он и ботинком вдавил насекомое в песок.

Второй и третий укус последовали с интервалом секунды в три, так что не почувствовать их генералу не удалось – один пришелся прямо в опухоль. Снова встав с коленей, Кормухин оглянулся по сторонам и онемел – песок, еще недавно бывший неподвижным, сейчас напоминал море в шторм – по нему двигались крошечные волны, под каждой из которой угадывался спешащий на запах крови жук! Побегав по песку пару минут и затоптав несколько десятков кровожадных созданий, генерал вдруг понял, что это бесполезно – на смену затоптанным созданиям появлялись все новые и новые, и надежд на то, что они когда-то закончатся, увы, не было. Пришлось бросать наполовину срезанный ствол и переходить на другой край острова, к такому же деревцу, чтобы начать работу заново…