Правда о Первой Мировой войне - Бэзил Генри Лиддел Гарт

Все же последовал долгий перерыв, пока 4-я армия снова готова была к атаке второй линии германской обороны. Интервал этот затянулся еще больше потому, что Хейг считал необходимым до начала главного удара ликвидировать все опорные пункты и гнезда сопротивления противника, лежавшие впереди этой линии, пытаясь овладеть ими рядом непрерывных бивших в одну точку атак. В то же время X и VIII корпуса на левом фланге были окончательно изъяты из 4-й армии Раулинсона и переданы резервной армии Гауфа. Последнюю сделали затем 5-й армией, а имевшиеся в распоряжении резервы и орудия сосредоточили на фронте 4-й армии, весьма суженном всеми этими мероприятиями.

Таким образом, в дни, непосредственно следовавшие за 1 июля, когда на южном секторе Монтобан-ля-Буассель оборона германцев была сильно поколеблена, новые атаки были незначительны и судорожны. Германцы перевели дух, реорганизовались и укрепились. Передышка дала им возможность закрепиться на командующем хребте Игниш-Рознер, где проходила вторая линия обороны. Наступление британцев было чрезвычайно медленным, а лес Маметц представлял собой особо трудно преодолимое препятствие. Наступлению британцев должны были предшествовать 3 дня коротких атак, проводимых 38-й дивизией (Уэлш). Связанная с этим задержка сама по себе должна была неблагоприятно повлиять и на главный удар. Но еще большая помеха пришла сверху.

Если британское главное командование до 1 июля отличалось излишним оптимизмом, то теперь оно, пожалуй, ударилось в обратную крайность. Все-таки удалось убедить Раулинсона, что необходимы смелые и решительные действия, раз хотят взять укрепления германцев и остановить их работы, которые восстанавливали в тылу фронт обороны скорее, чем британцам удавалось силой проложить себе дорогу. Если бы британцы ждали, пока линия их фронта будет достаточно близко подведена ко второй линии германских окопов, чтобы тогда накоротке развить штурм, то они натолкнулись бы на преграду такой же крепости и стойкости, с какой им пришлось иметь дело 1 июля.

Раулинсон разработал план атаки и прорыва германской обороны на фронте протяжением в 4 мили, ограниченном справа лесом Дельвилль, а слева – лесом Бозентен-ле-Пети. Правый фланг Раулинсона находился в 3/4 мили от второй линии германских окопов, а между флангом и германцами находился еще важный в тактическом отношении лес Трон. К левому флангу Раулинсона полоса «ничьей земли» постепенно суживалась, так что на участке леса Мамец ширина ее была всего 300 м. Но лес Трон фланкировал здесь большую часть фронта наступления. Если бы остановились на простейшем решении и развили атаку только на левом фланге, то вряд ли она могла обещать успех. Опыт 1915 года показал, что атака на узком фронте против неприятеля, защищенного достаточным числом орудий, может быть вначале успешной, но затем успех этот быстро улетучивается, как только орудия противника оживут и сосредоточат свой огонь по захваченному участку. Это даже облегчит им борьбу с атакой.

Вместо того, чтобы остановиться на очевиднейшем и простейшем решении, Раулинсон избрал другой путь, который, несмотря на весь связанный с ним сознательный риск, в действительности был более безопасен и обещал большую экономию сил.

Войска должны были пересечь угрожаемую полосу «ничьей земли» ночью, а на рассвете развить атаку, предшествуемую ураганным артиллерийским огнем продолжительностью всего в несколько минут. План этот оживлял надежды на внезапность, остававшуюся без использования втечение большей части войны и успевшую покрыться ржавчиной, пока наконец в последний год войны – от Камбрэ и дальше – оружие это не нашло вновь применения.

Для 1916 года идея внезапного ночного наступления с такой короткой артиллерийской подготовкой была так нова и так свежа в своем возрождении, что она производила потрясающее впечатление и ортодоксальному мышлению казалась рискованным предприятием. То, что Раулинсон хотел попытаться провести этот маневр с бойцами новой армии, которые менее чем два года назад были сугубо штатскими людьми, лишний раз подчеркивало правильность его замысла. Главнокомандующий резко возражал против него, предпочитая обычные методы наступления, но Раулинсон решительно отстаивал свою точку зрения, тем более, что уверенность его зиждилась на доверии к командирам частей и убеждении, что они смогут успешно провести операцию. Хорн, способность которого соглашаться во всем с главнокомандующим была так же постоянна и неизменна, как и его карьера, на этот раз в виде первого и последнего исключения пошел против своего непосредственного начальника и поддержал Раулинсона. Этот небывалый факт, видимо, помог склонить чашу весов в пользу последнего. Раулинсон добился своего, но вместо того, чтобы атаку эту, уже раз отложенную, организовать 13 июля (как он это предполагал), сопротивление главного командования вызвало новую задержку, и атаку пришлось отложить на 14 июля. Задержка была всего на один день, но и он по своим последствиям имел большое значение.

Другой помехой являлось отсутствие в данной операции взаимодействия французов, – помеха, вызванная отсутствием у последних доверия к успеху этой попытки.

Ударные части составляли: на правом фланге – 9-я и 3-я дивизии XIII корпуса (Фюрс и Халвдн), на левом фланге – 7-я и 21-я дивизии XV корпуса (Уатс и Кэмпбелл). Еще одной дивизии – 18-й – была поставлена на крайнем правом фланге задача очистить от сопротивления противника лес Трон. На крайнем левом III корпус обеспечивал фланг наступления, расположившись уступом между лесом Базентен-ле-Пети и Контальмезон.

К фронту наступления были подтянуты кавалерийские дивизии и переданы в распоряжение обоих ударных корпусов.

Фронт германцев защищали здесь только 6 батальонов смешанных дивизий группы генерала Штейна, а южнее Бапом стояла в резерве 6-я дивизия. Окопы германской позиции Друап проходили как раз впереди леса Дельвилль и местечек Лонгеваль, Базентен-ле-Гран и Базентен-ле-Пети. Алее Хай-Вуд, как темная туча на горизонте, был несколько позади, господствуя над всей зоной наступления. Оттуда германцы могли видеть на несколько миль дальше старой линии фронта британцев 1 июля.

13 июля, через несколько часов после того как стемнело, на правом фланге были высланы специальные команды, которые обозначили путь наступления белыми лентами, чтобы войска ночью не сбились с пути, проводя сближение на 1000 метров. Затем части были расставлены под прямым углом, параллельно фронту к направлению наступления, чтобы отметить исходную линию, с которой войска перейдут в штурм. Сделано это было для того, чтобы войска пошли в атаку перпендикулярно целям, которыми они должны были овладеть. Эта рискованная и трудная задача была выполнена успешно, и вскоре после полуночи батальоны собрались в укрытиях долины Катерпиллер, двигаясь оттуда дальше гуськом длинными, напоминавшими червяков, линиями рот или взводов.

В 3 часов 20 минут утра огневой вал обрушился на окопы германцев, а пять минут спустя весь фронт наступления ринулся вперед. Расчет, соединявший внезапный удар с большой и хорошей работой штаба, целиком оправдался. Вся вторая позиция германцев была быстро смята, и атаковавшие части прошли сквозь нее. 21-я дивизия, нажимая слева направо через лес Базентен-ле-Пети, атаковала деревню того же названия. 7-я дивизия очистила от сопротивления противника лес Базентен-ле-Гран и двинулась вверх по склону к Хай-Вуд. 9-я дивизия проложила себе путь, хотя и со значительными трудностями, через Лонгеваль к опушке леса Дельвилль.