Правда о Первой Мировой войне - Бэзил Генри Лиддел Гарт

Обращение Италии ускорило выступление Брусилова. Силы его были примерно равны силам противника – 38 русских дивизий против 37 австрийских. Специального сосредоточения сил для этой операции сделано не было. Поэтому нельзя было развить успех решающим образом. С другой стороны, отказ от всякого стягивания сюда войск не позволил австрийцам распознать нависшую угрозу. Когда 5 июля 8-я русская армия под начальством Каледина перешла вблизи Лыка в наступление – вернее, повела разведку с боем – австрийцы были захвачены врасплох. Фронт сломался при первом же прикосновении, как хрупкое печенье, и русские, почти не встречая никакого сопротивления, вклинились между 4-й и 2-й австрийскими армиями.

И хотя 11-я русская армия (командующий Сахаров) потерпела неудачу под Тарнополем, две другие армии, наступавшие южнее, столь же быстро одержали успех, как и 8-я армия под Лыком. 7-я армия (командующий Щербачев) отбросила австрийцев за Стрыпу, а 9-я армия (командующий Лечицкий), прорвавшись в Буковине, овладела Черновицами, наиболее южной точкой фронта австрийцев.

Никогда, со времени падения стен Иерихона от звуков труб, простая демонстрация не приводила к такому потрясающему успеху.

Австро-германским армиям на юге, оба фланга которых были разгромлены, угрожал еще более страшный Танненберг. Для этого надо было только, чтобы русские развили свой успех. Но все резервы были скучены на севере для предполагавшегося основного наступления, и хотя от него быстро отказались, бедная сеть рокадных дорог в тылу помешала подбросить эти резервы Брусилову раньше, чем германцам удалось спешно подвезти подкрепления, чтобы остановить прилив.

Германское командование проявило свое умение быстро ориентироваться, использовав первые попавшиеся под руку резервы для контрудара у Линзингена, против северного фланга прорыва у Луцка. Это в самую последнюю критическую минуту остановило наступление русских. На юге, в Буковине, наступление русских продолжалось, пока оно не было остановлено естественным препятствием – Карпатами.

В конце июля атаки русских возобновились – сначала в центре против Бродов и Львова (армия Сахарова), затем дальше к северу – в районе реки Стоход и Ковеля (русская гвардия). Но благоприятное время было уже упущено, и хотя атаки тянулись весь август, незначительный выигрыш местности ни в коей мере не соответствовал тяжелым потерям войск. И операция, начатая в весеннем блеске, погасла в осеннем унынии!

Косвенные результаты этого наступления все же были значительнее прямых, хотя эти преимущества сыграли роль не для России. Наступление это заставило Фалькенгайна снять часть войск с Западного фронта, отказавшись от плана произвести выпад против готовившегося британского наступления на Сомме и от надежды продолжать обескровливавшие французов атаки Вердена. Наступление это подтолкнуло Румынию принять роковое для себя решение – вступить в войну на стороне Антанты. Наступление это привело и к падению Фалькенгайна, который «погубил корабль за помазок дегтя».

Эти косвенные результаты (не все они оказались удачными) были куплены слишком дорогой ценой. Брусилов овладел Буковиной и большей частью Восточной Галиции; он захватил 350 000 пленных, но потерял больше миллиона людей, и тем самым скорее морально, чем материально, подорвал боеспособность России. Неизбежным следствием этого должна была быть революция и разложение русских вооруженных сил.

В последний раз Россия пожертвовала собой ради своих союзников, и несправедливо забывать, что союзники являются за это неоплатными должниками России.

Начавшаяся 1 июля серия боев, или – чтобы в стратегическом отношении быть более точным – серия частных наступлений франко-британских армий 1916 года, потребовала участия всех сил британцев на Западном фронте и той части сил французов, которая оказалась налицо после изнурительного напряжения и тягот долгого оборонительного «сражения» под Верденом. Кампания эта стала славой и вместе с тем кладбищем «китченеровской армии», – тех граждан-добровольцев, которые, немедленно отозвавшись на клич, раздавшийся в 1914 году, образовали первую национальную британскую армию.

Наступление на Сомме берет свое начало от конференции союзного командования, состоявшейся 5 декабря 1915 года в Шантильи. Жоффр, оценивая обстановку, утверждал, что осенние наступления в Шампани и Артуа (включая Лоос) привели к «блестящим тактическим результатам», и приписывал плохой погоде, и частично временной нехватке огнеприпасов то обстоятельство, что не удалось развить этот тактический успех в стратегический.

Самым важным для успеха предстоявшей операции было требование, чтобы «главное командование не имело никаких опасений в отношении огнеприпасов», поэтому операция не могла быть предпринята раньше, чем через три месяца. В начале февраля Жоффр пришел к заключению, что срок операции должен быть еще отложен, так как важно было, чтобы и русские одновременно развили атаку и чтобы соответствующее участие в ней приняли также британцы со своими вновь организованными армиями. На совещании с Хейгом Жоффр изложил свою точку зрения, говоря, что широкий фронт наступления – ключ к успеху. Для этого он хотел совместного наступления французов и британцев «рука об руку», чтобы фронт атаки одного из союзников продолжал фронт другого союзника. Жоффр намечал наступление французов 40 дивизиями на фронте в 25 миль, от Лассиньи до Соммы, а британцев – дальше к Гебютерн, 25 дивизиями (или около этого) на фронте в 14 миль.

Основной замысел операции не вызывал разногласий, но некоторое расхождение во мнениях выявилось в способе проведения этой операции в жизнь. В последующей дискуссии Жоффр непрестанно нажимал на британцев, требуя, чтобы они провели подготовительную атаку севернее Соммы и во взаимодействии с французами и бельгийцами между Ипром и бельгийским побережьем, чтобы, вклинившись здесь, сковать резервы противника и этим облегчить проведение главного франко-британского удара. Хейг предпочитал организовать один мощный удар, использовав для него все имевшиеся силы и развив его тогда, когда все для этого будет полностью готово.

Хотя точка зрения Хейга оправдывалась неполнотой его ресурсов и бесплодностью таких же подготовительных атак прошлой осенью, критик должен признать, что на стороне Жоффра был опыт истории и что опыт войны должен был показать всю тщетность решительных наступлений, пока резервы противника не отвлечены демонстрацией на каком-либо другом направлении. Но если Хейг сдался, неохотно уступив давлению Жоффра и внеся при этом свои изменения, он был, безусловно, прав, отстаивая свою точку зрения, что любое подготовительное наступление, чтобы отвечать поставленным ему целям, должно предшествовать главному на 10–14 дней, но не больше. Этой отсрочкой наступления союзники уступили инициативу германцам, и атака Вердена с 21 февраля и дальше помешала всем планам союзников и их кампании 1916 года.

22 февраля Жоффр вновь стал требовать, чтобы британцы немедленно развили подготовительные атаки и заняли более широкий участок фронта: Хейг не считал себя в состоянии исполнить первое требование Жоффра, и до июльской атаки никаких действий предпринято не было. Чтобы удовлетворить второе требование, он поспешил сменить французскую 10-ю армию, стоявшую у Арраса и зажатую между 1-й и 3-й армиями Хейга. 3-я армия Алленби передвинулась к северу, а вновь организованная 4-я армия под начальством Раулинсона взяла на себя защиту фронта между Марикуром и Гебютерн. Британцы занимали теперь непрерывный фронт от Ипра почти до самой Соммы.