Ты будешь мне стеной - Мариана Запата

Тут он отклонился и жестко посмотрел на меня.

– Ванесса…

– Заткнись, – парировала я.

– Хотел сказать, чтобы ты больше не извинялась, но так тоже пойдет.

Он что, только что улыбнулся мне? Он только что удовлетворенно улыбнулся? Я не была уверена. Не была, но решила, что это так. Да, он только что игриво улыбнулся мне.

От неожиданности я моргнула. Сердце забилось в два раза чаще.

– Ну, тогда…

– Заткнись, – закончил Эйден вместо меня.

Я рассмеялась и, вынув из сумки красное яблоко, которое спрятала под шарфом, чтобы пронести через охрану, протянула ему.

– Хороший мальчик. Будешь прилично себя вести, припрячу для тебя в кармане целый веганский бар.

Не знаю, почему я все время таскала с собой что-нибудь съедобное для Эйдена, но все равно… Он был как щенок, которого надо было все время кормить. Такой, знаете, крупный щенок, который время от времени сбивал меня с толку. Да, именно сбивал с толку. Вот так…

Он взял яблоко и откинулся на сиденье, потому что центровые команд уже подошли к середине площадки для розыгрыша. Какого дьявола я пропустила выход игроков?

Сняв куртку и закатав рукава, я приготовилась болеть за моего брата.

– Который из них он?

Я указала на придурка под метр девяносто, с бледной кожей, которого в детстве я ради смеха любила наряжать в платья.

– Он выше, чем я думал, – рассеянно заметил Эйден.

– Думаю, потому что его отец был высоким.

Он коротко взглянул на меня.

– У вас разные отцы?

– Да. По крайней мере, я уверена в этом. Насколько мне известно, я никогда не встречалась со своим.

Под этим я подразумевала, что никогда ни один мужчина не подходил ко мне и не говорил, что я его дочка. Отец младшего брата не обращал на меня никакого внимания. Краем глаза увидев Эйдена, я заметила, что его челюсть окаменела, лицо стало жестким.

– В чем дело?

Кадык на шее Эйдена дернулся.

– Ты никогда не встречала своего отца?

Шее стало жарко, внезапно я застыдилась.

– Нет.

– Ты похожа на свою мать?

Я невольно потянулась потеребить дужку очков.

– Нет.

Мама – белокожая блондинка, ростом всего метр шестьдесят пять или около того. У меня кожа более смуглая, персикового оттенка, натуральный цвет волос – каштановый с легкой краснотой, и я выше, чем остальные женщины в нашей семье.

– Мама моей подруги Дианы все время говорила, что мой отец, скорее всего, был латиноамериканцем или откуда-нибудь со Средиземного моря. Но наверняка я не знаю.

– Ты всегда была высокой?

Если я вытянусь и расправлю плечи, то буду почти, почти метр семьдесят пять.

– Обычно мои сестры называли меня Слепая Жирафа. Где эта Слепая Жирафа?

Сучки.

– Я состояла исключительно из ног и очков… о-о-о, смотри, сейчас начнется!

В тот момент, когда впервые вскочила на ноги, болея за своего брата, я поняла, что Эйден не знал, какой я фанат. По крайней мере, какой я фанат своего брата. Вообще не был к этому подготовлен… К началу второй половины игры, когда, вскочив на ноги, я стала орать на рефери за дерьмовое замечание, которое он сделал Оскару, моему младшему брату, Эйден начал в панике отклоняться от меня, шепча при этом:

– Ты меня пугаешь.

Когда во время перерыва он сделал большие глаза и притворился, что еще дальше отодвигается от меня, я рассмеялась.

– Кто ты на самом деле? – невозмутимо спросил он. В ответ я усмехнулась.

– А что такое? Вчера на твоей игре было то же самое.

Черные ресницы медленно опустились на глаза.

– Зак тебя видел?

Я кивнула.

Эйден моргнул.

– Думаю, мне надо взять джерси обратно.

Я моргнула в ответ.

– Еще чего, солнышко. Теперь оно мое!

Только уголок его рта стал расплываться в улыбке, как вдруг кто-то заорал.

– «Три сотни» – отстой! Торонто – отстой!

Что за черт?

Я начала оглядываться, чтобы найти идиота, который выкрикнул это, но тут на мой подбородок опустился указательный палец Эйдена. Я остановилась.

– Не парься.

– Почему?

Я попыталась снова повернуть голову, но палец на моем подбородке, похоже, принадлежал Халку – я не могла пошевельнуться.

– Потому что мне по фигу, что он думает, – сказал Эйден так серьезно, что я оставила попытки смотреть по сторонам и сосредоточилась на этом красивом, будто высеченном из камня лице.

– Но это грубо.

Эйден убрал руку с подбородка и обхватил мою шею сзади. Она почти полностью утонула в его ладони. Большой и средний пальцы были готовы встретиться на моем горле.

– Ты думаешь, что я отстой? – спросил меня Эйден, понизив голос, чтобы слышала я одна.

Я фыркнула и открыла рот, чтобы сказать что-нибудь умное, но тут его большой палец надавил мне на шею, оставив одно желание: хрипло застонать «черт возьми, давай еще». Однако вместо этого мне удалось выдавить из себя:

– Нет.

– Тогда почему я должен обращать внимание на чье-то другое мнение? – спокойно и уверенно произнес он.

Я не опустила лицо, потому что говорила правду.

– Ничего не могу с этим поделать. Не любила людей, которые болтали о тебе, когда работала на тебя, а сейчас и подавно.

Темные карие глаза впились в меня.

– Даже когда ты «посылала» меня?

– Ну и что с того, что ты бесил меня? Я все равно никогда не переставала заботиться о тебе, глупый, – прошипела я, нахмурившись, все время помня о парнях, которые сидели позади нас. – Я делала для тебя все, даже когда ты действовал мне на нервы. Да, может, я и ждала подходящей минуты, чтобы столкнуть тебя на встречку, но все же присматривала за тобой.

Я кивнула в сторону идиота, который орал свои глупости минуту назад.

– А сейчас меня определенно напрягает тот факт, что ты делаешь свое дело, живешь своей жизнью, а кто-то совершенно незнакомый вываливает все это дерьмо. Этот парень тебя даже не знает. Кто он такой, чтобы поливать тебя грязью?

Черт побери, одна мысль об этом заставила меня вытянуть шею и опять начать оглядываться, но рука Эйдена удержала меня на месте. Его внимательный взгляд прожигал мою кожу, проникал сквозь кости в самый корень моего существа. Его ноздри раздувались, в то время как большим пальцем Эйден делал круговые массажные движения, от которых мои ноги цепенели.