Страна чудес - Зои Стейдж

– Даже не знаю. – Элеанор Куин опустилась на подлокотник кресла.

– Когда Она попытается войти, скажи мне. И я тебе все проговорю, как построить стену, закрыть дверь. Запереть ее. Символизм важен. Я думаю, она поймет.

Элеанор Куин кивнула, но не слишком уверенно. Орла боялась, что девочка и без того слишком открылась, так что какое-нибудь «щупальце сознания» духа могло без труда забраться в нее и расширяться, разрастаться в душе дочери…

– А если это не сработает, я буду… греметь кастрюлями и сковородками. Буду прыгать! – Орла начала танцевать, как сумасшедшая, скача вокруг Элеанор, размахивая руками и выкрикивая боевые кличи. Элеанор Куин хихикнула. – Никто не сумеет сосредоточиться при таком шуме. Так ведь?

– Наверное.

– Давай приготовимся, пока не стемнело.

Орла протянула руку, и Элеанор Куин скатилась с кресла.

В прежней жизни она ни за что бы не подумала тащить на охоту своих чувствительных детей. Они – в глубине души Орла по-прежнему оставалась мамой двоих детей – отвернули бы перепуганные лица, когда первая кровь закапала бы на снег. Но даже если Элеанор Куин не чувствовала себя связанной с духом, Орла ни за что бы не оставила ее, тем более после того как Шоу появился в облике животного. И не тогда, когда существо постоянно совершенствовалось в своих фокусах. Хоть Она и заявляла, что не причинит вреда ее дочке, Орла слишком часто представляла, как стреляет в оленя, чей труп потом смотрит на нее карими глазами Элеанор Куин.

Они перекусили сладким маринованным соусом. Обед. Тайко съел практически весь – этот соус стал любимым гарниром в постные дни – и почти ничего не осталось.

Элеанор Куин согласилась взять с собой лук, чтобы стрелять по цели. Орла долго выбирала оружие. Винтовка оставалась более логичным выбором для стрельбы по крупным животным. Но Орла решила пойти на птиц: фазана, гуся, да хоть на ворону. Она сказала себе, что это будет не так уж сильно отличаться от приготовления индейки на День благодарения, хотя в том случае индейку не нужно было разделывать самой. Ружье лучше подходило для охоты на кролика или белку, хотя Орла догадывалась, что местные белки не такие ручные, как те, с которыми она ворковала в городских парках. Бесстрашные попрошайки, которые брали еду из протянутых рук.

Она не могла смотреть на оружие и теперь еще больше ненавидела его заряжать. В качестве последней меры предосторожности она обвязала один конец веревки вокруг пояса Элеанор Куин, а другой – вокруг собственной талии. Так они не разделятся. Так ошибок не будет. Так Элеанор Куин не сбежит.

Дочка нахмурилась и закатила глаза. Орла пыталась убедить себя, что именно голод делает ее милое дитя таким угрюмым, а не влияние могучего, отчаявшегося существа. Ее план состоял в том, чтобы пройти по кругу или квадрату – почти по той же траектории, которая была у Шоу, когда он в первый раз вышел из дома, – и не бродить по собственным следам на снегу, пока не придет время возвращаться домой.

Пока они ели скудный обед, ряды деревьев снова сомкнулись: они стояли всего в нескольких футах от дома.

Орла с дочерью осторожно пробирались между стволами, поворачиваясь по мере надобности, чтобы не дотрагиваться до стволов. Элеанор Куин, должно быть, тоже это почувствовала – страх, что деревья могут ожить и схватить ее, если разбудить их прикосновением. Орла волновалась, что даже если ей удастся собрать силы для еще одной охоты в другой день, к тому времени деревья перестанут пускать их в лес. Умирающий дух был расстроен: она прочла Ее недовольство в этой плотной стене из стволов. Правда, как только они прошли немного вглубь, стало чуть свободнее. Орла снова начала дышать.

Они прошли между гаражом и гигантским деревом, и Орла планировала обойти и то и другое; Элеанор Куин не нужно было снова видеть синеву, пробивавшуюся сквозь снег, – брезент, который скрывал тело ее отца.

– Мы идем на охоту, а не уходим! – крикнула Орла в сторону гигантского дерева. – Элеанор Куин надо поесть – ты же не хочешь, чтобы она умерла с голоду?

В ее сознании пошел дождь, а потом пробилось солнце. И листья ловили воду, свет и направляли питательные вещества по венам в толстом стволе, в скрытое пространство корней.

Это нужно Элеанор Куин, чтобы не умереть.

– Она понимает, что такое голод. Она хотела бы помочь, – сказала Элеанор Куин.

– Значит, Она умеет меня читать, когда захочет. Как хорошо…

– Но ты не можешь понять Ее.

На самом деле могла, когда дух выглядел, как ее муж. Может быть, потом Орла попытается Ее вызвать – это ведь случилось прошлой ночью? Если не удастся убедить взять Орлу, то, может быть, у Орлы получится растратить больше Ее энергии, Ее жизненной силы?

Женщина отчетливо помнила слова духа о том, как Ее изнуряет говорить напрямую. Это будет победа, если Орла заставит Ее заговориться до смерти.

– Ей осталось недолго, мама…

– Построй стену, Элеанор Куин.

– Трудно не обращать внимания, когда кто-то плачет…

Орла повернулась и бросилась к дочке, мыча, как спятившая корова.

Девушка взвизгнула, а затем рассердилась:

– Что ты делаешь?

– Нарушаю твою концентрацию.

Элеанор Куин бросила на нее сердитый взгляд, и они продолжили путь. Орле не понравилось молчание, воцарившееся между ними, и сосредоточенное выражение лица дочери. Неужели Бин Ее слушает? Или Элеанор Куин рассказывала духу, якобы мама больше не хочет, чтобы они дружили? Мама сказала, что ты лгунья. Орла не могла позволить себе потерять влияние на собственного ребенка.

– Может быть, испробуешь свой лук? Посмотри, сумеешь ли ты попасть в то упавшее дерево. – Отвлечение внимания, лучший материнский план на случай, когда не срабатывают аргументы или мольбы.

Они остановились в какой-то части территории, где никогда раньше не бывали, и Элеанор Куин наложила стрелу на лук. Орла молча стояла и смотрела, как дочь концентрируется; она ничего не знала о стрельбе из лука, не могла дать совет и верила, что Элеанор Куин, заядлая читательница, все же успела провести какие-нибудь исследования. Терпение дочери впечатляло. Она взяла лук в руки и сосредоточилась на цели – гнилой ветке, половина которой стояла вертикально у дерева. Приготовившись, девочка выпустила стрелу.

Она впилась в ветку со звуком «хрясь», отчего обе усмехнулись.

– Умница – у тебя получается.

Связанные веревкой, они пробрались по глубоким сугробам, чтобы достать стрелу Элеанор Куин. Орла предпочитала верить, что по мере того, как они удалялись от великой сосны, связь дочери с духом ослабевала. Она становилась больше похожа на себя, попеременно то наблюдая за окружающим миром, то погружаясь в собственные мысли.

Элеанор пряталась в нескольких футах позади мамы всякий раз, когда Орла целилась из ружья, и закрывала уши, когда та стреляла. В отличие от Элеанор Куин, Орла не попадала в цели, попусту растрачивая драгоценные патроны.