Фальдийская восьмерка - Андрей Андросов

– Гхм. Еще.

Охотник швырнул следующий камень. На этот раз – удачно, попав лесовику пониже спины. Вместо сочного стука по дереву, раздался тошнотворный шлепок, будто молотком по свежему мясу, но на этом различия закончились. Мертвец как стоял, покачиваясь, так и остался стоять, даже не оглянувшись. Разве что одно плечо ощутимо опустилось, и поза старательно сохраняющего подобающий вид пьяницы сменилась на позу того же пьяницы, у которого внезапно случился приступ несварения.

– В голову сможешь? – спросил фальдиец, не отрывая окуляр от глаза.

– Раскон, ты что творишь? – едва не взвыл Шаркендар. Закашлялся, старательно прикрывая рот рукавом, и добавил. – Мы не убийцы.

– Ты чем слушал Брака, старик?

– Я видел в жизни больше, чем…

– Ты видел, как человеку ломают крестец, а он молчит?

– Если ему есть, за кого молчать. – угрюмо ответил Шаркендар. И замолчал.

Следующие три камня, под напряженным взглядом восьми пар глаз, впечатались все в ту же стену. Тишина стояла оглушительная, поэтому редкие хлопки ударов разносились далеко над рекой. Жерданы ехидно посмеивались и предлагали Везиму помощь.

Четвертый ударил в затылок. Хруст ломающейся кости, куда более тихий, но куда более отчетливый, стеганул по ушам, заставив Брака непроизвольно вздрогнуть. Лесовик завалился вперед, на стену, даже не попытавшись выставить руки. Прочертил лицом по смолистому бревну, сползая, после чего затих. Кровь из разбитого лица темнела на дереве, будто огромный потек смолы.

– Хер вы так попадете, – самодовольно ухмыльнулся Везим, сворачивая пращу. – Он под дурью, не знаю какой, но ядреной. Оставьте бабкины сказки, нет такого ублюдка, который поднимется после такого.

Бородач шевельнулся, уперся руками в землю и встал, вновь повернувшись лицом к горже. В свете фонаря влажно блестели содранная до кости щека и темный провал на месте левого глаза.

Брак сдавленно всхлипнул и потянулся за ножом, впустую шаря рукой по поясу, начисто позабыв, что днем оставил канторский клинок рядом с неразобранными трофеями.

– Пойдем сейчас. Снаряжаемся, вооружаемся, банки тащим все, какие сможем. – Размеренно гудел фальдиец, снимая многочисленные перстни с пальцев правой руки. – Постараемся тихо дойти до поместья, так же тихо уйдем.

– Рас, давай хотя бы утром. Это не план, а гразгова блевотина. Что там такого ценного?

– Не мельтеши, культяпка. Ночью самое то, – осадил сероглазого старший Жердан, тщательно вытирая тряпочкой топор.

Рыжий слова Кандара проигнорировал. Он задумчиво мерял шагами плот, бренча перевязью с длинным, кривым мечом. Изредка он кидал взгляд на берег, где все еще вяло шевелились останки лесовика – братья измололи его в кашу, отрубили и переломали конечности, но пытаться нападать тот прекратил лишь после того, как младший Жердан молодецким ударом обуха размозжил кудлатую голову. На шум схватки из-за ворот выглянули еще два мертвеца, но троица шустро покинула берег, перепрыгнув с причала прямиком на “Каргу”. Возбужденные схваткой братья тихо шушукались, поводя руками и толкая друг друга в плечи.

– Мы не знаем, что здесь произошло. Но если есть выжившие – они заперлись по домам и сидят тихо. Если кого найдем, заберем на горжу. Если нет – тихо придем, заберем что мне нужно, и уйдем.

– Если будете пробираться тихо, как они узнают, что вы здесь? – резонно заметил Шаркендар. Старик спустился со своей верхотуры и с отвращением вертел в руках старенький жахатель с широким прикладом. Судя по виду оружия, оно было как минимум ровесником владельца. – Раскон, это глупость. Давай запустим маяк и свалим.

– Облака набежали, бесполезно, – ответил жующий Везим. – Можешь поорать погромче, с тем же результатом.

– Мы идем туда, – показал рукой фальдиец, обращаясь к старику. – Хочешь ты этого или нет.

– Даже голосовать не будешь? Куда тебя несет, жадная ты скотина…

– Шарк… – начал было Кандар, но договорить ему не дали.

– Гхм. Ну, давай проголосуем. Кто за то, чтобы отправиться в Подречье и вернуться с мешком кри?

Жерданы промычали что-то утвердительное. Везим покачал головой, но тоже согласился. Дольше всех думал Кандар, явно борясь с нежеланием лезть на берег, но в конце концов сдался и он, буркнув: “Я за”.

Брак тоже осознал, что его голос ни шарга не изменит, поэтому поддержал общее решение. Оставшись в абсолютном меньшинстве, старик тем не менее выпрямился, вскинул острый подбородок и громко заявил:

– Я против.

– Семь против одного, мой голос за три… Мы отправляемся в Подречье.

– Все-таки полезете, балбесы, – скрипуче выругался Шаркендар. – Горевать не буду. Мальцов жалко.

– А сам что? – усмехнулся младший Жердан.

– Уймись, – бросил ему Раскон и вновь обратился к старику. – Есть что посоветовать или будешь как в тот раз, на переправе?

Выше по реке плеснуло, крупная рыбина высунула усатую харю из воды и на лету схватила какую-то летучую мелочь. Свет шарговых глаз с трудом пробивался сквозь низкие облака, но видно стало куда лучше, чем в самые первые ночные часы.

– Что за маяк? – шепотом спросил механика Брак.

– Такая труба железная. Ставишь на торец и греешь ей жопу. Лупит в небо зеленым огоньком, высоко, – ответил Кандар. – Если заметят с цепа, могут помочь.

– Часто срабатывает?

– Поищи идиота сюда лезть. И маяки дорогие. Как средство последней надежды, когда половину твоей задницы уже сожрали, но есть шансы спасти вторую.

Шаркендар, тем временем, выкурил очередную трубку, приложился к фляге и, наконец, заговорил непривычно серьезным тоном:

– Раскон, тебе от жадности сносит башку напрочь. Только почуешь наживу – становишься как тот обосравшийся младенец – весь в говне и давай радостно кувыркаться. Не суйся туда. Хотя, все равно ведь полезешь, гнида ты островная.

– А по делу, Шарк? – спокойно спросил фальдиец.

– По делу… По де-е-елу… – протянул старик противным, блеющим голосом. – Берите рогатины, вы, трое. Не копья, а те оглобли, на шатуна. Один держит, двое рубят. Двое держат, остальные рубят. Трое держат. Если зажмут – пятку в землю и ногой придавите. Тыкалки оставьте, берите нормальные рубила. Топоры, саблю, как у рыжего. Глушила, по одному на рыло. Выбирайте то, к чему больше банок, остальное оставляйте. Берите сигналки, веревки.

– А то мы не…

– Знаем.

– Молчать, грязь.