Механик ее величества - Валерий Иващенко

– В общем, обвели вас вокруг пальца и попросту подставили. Кстати, вы далеко не первый, кого по нашу душу послали. Выходит, что к титулу грабителя и разбойника добавляется ещё и убийца?

Пленник с жаром принялся доказывать, что приказ короля, то да сё. Дело освящённое, в общем, монаршьим волеизъявлением.

– Ага, выходит, не просто убийца, а ещё и наёмный? - поинтересовалась Лючике с явной ноткой неприязни в голосе. - Сколько вам обещали за успешное дело? Так вот - браслет действительно не существует, и награды короля вы в любом случае не увидите.

– А что у вас в законах говорится о наёмных убийцах? - между делом поинтересовался Александр.

Мастер Пенн легонько поморщился. Некоторое время рассматривал пленника с брезгливым интересом естествоиспытателя, заметившего нечто отвратительное, но весьма примечательное, а затем процедил:

– Петля, причём без скидок на происхождение.

Лорд Бердон задёргался в путах, завопил - дескать, в петлю только безродных смердов суют, а благородным дворянам положена плаха. И вообще, верните браслет, и он согласен забыть об угрозах и насилии над собой.

– Дяденька откровенно не понимает, в какое гэ вляпался, - Тиль сморщила носик и, внимательно осмотрев яблочный огрызок, не нашла на нём более ничего интересного да бросила в вазу.

– В самом деле, - кивнул Александр и осуждающе покачал головой. - А не подскажет ли нам многонеуважаемый - король ваш сам додумался нас со свету извести или подсказал кто?

Пленник лишь сердито блеснул глазами и демонстративно поджал губы.

– И напрасно молчите, - старлей прошёлся по комнате, потрогал висящую на стене картину, где трое охотников разом навалились на грозно ощетинившегося здоровенного дикого кабана. - Мой мир, откуда я родом, опережает здешний примерно на тысячу лет. И по части пыток, кстати тоже.

Он обернулся и равнодушно посмотрел на слегка побледневшего Бердона.

– Познакомить вас с некоторыми хитроумными изобретениями наших заплечных дел мастеров? Вы ведь всё равно выложите мне всё - причём охотно, торопясь и захлёбываясь от усердия припомнить и сообщить каждую мелочь. Причём умереть я вам попросту не позволю. Только потом то, что от вас останется… лучше б вам всё же вовремя одуматься.

Александр вернулся в центр комнаты. Спрятал в ножны кинжал и одним рывком приподнял пленного вместе со стулом.

– Я давал вам шанс. Вы сделали свой выбор. Я вообще-то не сторонник жёстких методов, но сегодня согласен наступить на горло своим принципам.

Он бросил обратно на пол жертву и повернулся к хозяину.

– Лорд Пенн, найдётся где-нибудь неподалёку в лесу заброшенный домик? А ты, Тиль, потряси домовёнка, пусть притащит пару-тройку голодных крыс - он ведь их из погребов куда-то выгнал?

– Вы невозможны, мой дон, - Тиль едва не вывернуло наизнанку под старой сосной, когда Александр невозмутимо поведал ей о таких изысках инквизиторской мысли, как "испанский сапог" и "железная дева".

Информация о пытке водой вобще повергла в шок. А после краткого объяснения, что начинают в первую очередь грызть голодные крысы, если на ведро с ними посадить мужчину голым седалищем, она вжалась спиной в ствол невозмутимо дремлющего под снеговой шапкой великана и с нескрываемым ужасом уставилась на своего лорда. Не просто хозяина - повелителя дум и предмет девичьих грёз…

Ладонь девчонки медленно, словно во сне, легла на эфес шпаги. Сама собой, будто живущая своей обособленной жизнью, охватила рукоять. Миг-другой непростых раздумий - и оружие тусклой серебристой молнией сверкнуло в морозном воздухе. Шагнув, Тиль загородила собой протоптанную в снегу тропинку к ветхой лесной сторожке, где сейчас в ожидании своей незавидной участи маялся пленный. Клинок прочертил в снежном насте не столько видимую, сколько осязаемую черту между обоими людьми.

– Мой дон, вы вправе делать всё, что вам будет угодно, - голосок девчонки неожиданно осип и звучал едва ли громче цыплячьего писка. - Только для начала вам придётся перешагнуть через мой труп.

– Бунт на корабле? При живом капитане и во время бури? - левая бровь Александра поползла вверх.

Нельзя было бы сказать, что внутреннее сопротивление девчушки относительно всяких членовредительских пыток вызвало его недовольство. Старшего лейтенанта и самого просто-таки мутило от одной только мысли уподобиться палачам и прочим садистам. Только… ну не видел он другого способа разговорить пленённого лорда. А заставить того петь аки птичка весенняя следовало любой ценой. Если уж на нас наезжают, то с супостатами миндальничать - последнее дело. Наоборот, следует по всей строгости, так сказать. А для этого надо знать ответы на очень и очень многие вопросы…

Тиль в общих чертах догадалась, что означают слова её доселе обожаемого господина. Поёжившись от непонятного ужаса, она смотрела, как дон шагнул к ней, горой нависнув сверху. Как он протянул к ней руку… она не выдержала, зажмурилась. По щекам потекли слёзы, неприятно холодя их на морозе - но выронить из ладони шпагу она даже и не подумала.

"Да уж - строптивая порода" - думал Александр, осторожно погладив девчушку по вполне блондинистого вида волосам. - "Вроде наших декабристов, что за свои убеждения на каторгу шли. Их и сейчас мало кто понимает - а уж тогда и подавно…"

– Ты догадываешься, как они бы обошлись с тобой или мной, если бы в лапы им попались мы? - выдохнул он струйкой пара из губ, обнаружив, что уже ласково обнимает и гладит по макушке рыдающую воспитанницу.

Та подняла заплаканное лицо, и Александр поразился - насколько же потемнели до стальной синевы обычно серые глаза.

– И что - уподобляться им? - голос её вновь опасно дрогнул. - Чем тогда мы лучше?

Ну вот, опять эти сопли о гуманизме и прочих чистоплюйствах вплоть до Женевской конвенции… вроде и всё правильно. Только вот не выходит съесть яйцо, не разбив скорлупы. Как ни береги в себе чистоту, а руки замарать всё же придётся. Надо, надо изводить недругов - да так, чтобы одни пепелища оставались. Хотя…

– Ладно, Тиль, я даю тебе слово, что применю иные методы убеждения. Ни единой царапинки на теле у этого мерзавца не появится, - он хмыкнул. - Сделаю дяде очень больно и неприятно другим путём.

Сказать по правде, Александр вспомнил, как читал где-то о применяемой на Востоке методе. То ли китайцы, то ли ещё какие гораздые на выдумки узкоглазые ребята придумали одну весьма изощрённую пытку - жертву надёжно привязывали, причём особо тщательно фиксировали голову. А затем палач щекотал у истязаемого в носу особыми то ли соломинками, то ли специальным образом остриженными пёрышками. Причём действительно, физических увечий допрашиваемый в итоге не получал. Но опытные мастера своего дела выведывали всё, что хотелось приставленному к допросу чиновнику - а некоторые даже могли мягко увести жертву за грань реальности. Свести с ума, проще говоря…

Хотя, с другой стороны, тут умение надобно. А вот его в себе Александр что-то не ощущал. Потому вздохнул, пошарил за пазухой, достал свою старую повязку - и надел на головёнку Тиль, поправив отливающие золотом локоны в стороны. Наклонился, затем присел, чмокнул в мокро-солоноватый от слёз носик.