Механик ее величества - Валерий Иващенко

Зато через неделю напряжённой работы и он с Лючике - при помощи неизменно сующей нос во всё Тиль, тоже представил на суд своё детище. Как Александр ни пытался, он так и не смог понять - как оно работает и как вообще устроено. Но чародейская "скорошвейка" работала ничуть не хуже механической - разве что периодически стреляла небольшими молниями, чем немало огорчала своих создателей. И до слёз пугала неосторожно прошмыгнувшего мимо домовёнка, у которого от таких разрядов шёрстка вставала дыбом.

В конце концов на суд - что лучше, магия или технология, собрались сельские бабы едва ли не с полдеревни. Долго судили да рядили, ахали да охали. Попутно припомнили друг дружке пару давних обид да выдрали клок волос, но в общем ни к чему не пришли. Но приценились - во сколько встанут такие полезные в каждом доме приспособления? Александр втихомолку посмеивался - литейные формы для "Зингера" уже давно были готовы, так что вполне можно было разворачивать серийное производство.

С магией такие штуки не проходят, с этим согласился даже многомудрый мастер Пенн. Хотя и заметил, что идея "лепить" заклинания по шаблону весьма интересна.

Но как бы то ни было, ни одна идиллия не может продолжаться вечно. Едва отшумели первые зимние метели и установилась ясная морозная погода, как в двери дома постучалась беда. Правда, сама она о том ещё не знала - да и приняла облик замёрзшей и уставшей до немогу деревенской девахи. Однако, когда гостью с охами и причитаниями размотали из промёрзшего до сосулек платка и принялись растирать магической настойкой на семи травах, Тиль вскинулась и заметила:

– Эй, а я тебя знаю! - она прищёлкнула пальцами, столь очевидно переняв этот вполне земной жест у своего дона, что все улыбнулись, и вспомнила. - Служанка из кабака, где мы разбойников изводили?

Когда побелевшие щёки девицы разрумянились от усилий обоих чародеев да благодаря немалой порции горячего чая пополам с вином, та открыла глаза. Ещё сиплым с мороза голосом вытребовала дона Александра. И поведала такое, что все призадумались от ощущения ещё какого-то не до конца осознанного нехорошего предчувствия.

Приехали в Хватовку люди пришлые. Много, десятка четыре. Все с громовыми палками - но серьёзные. Не озоруют, с людом вежливые. Да вот приметила скромная и незаметная, но всё замечающая подавальщица в трактире, что нет-нет, да исподволь наводят они разговоры с местными на тему о недавних событиях, о которых до сих пор тайно и явно гутарят по всем углам. И тонко так, с подходцем выспрашивают, сразу вроде и не сообразил никто. Только вызнают они все подробности, даже походку и манеру речи. Исподволь и про ведьму пытали - не слыхал ли кто чего? А уж за медные штучки от громовых машинок дона и доньи да за пару выковырянных из стен пулек серебром платили - сама то видела.

– Староста в них души не чает, - дивчина чихнула и тут же в наказание получила вторую чашку исходящего ароматным паром чая. - Ведь не буянят, всё чинно. Да и деньгу за постой и еду платят справно.

Она отпила чаю, блаженно вздохнула от ощущения разливающегося по намёрзшемуся телу тепла.

– Я с малолетства при трактире в Хватовке - сирота. Санкой кличут, - спохватилась она. - Так вот - всякого люду повидала, все они через мою обслугу прошли. И лордов богатых, и купцов, и разбойников, а уж простых и вовсе не счесть. Глаз намётанный… только кто на порог, я уж по мордам вижу - при деньгах ли, да что закажет. И станет ли буянить потом - хозяин мне за то лишнюю денежку платит да кусок посытнее не жалеет.

– Не такие они! - от её горячечного шёпота Тиль и сама почувствовала, как вдоль хребта поднимается несуществующая шерсть. - Эти серьёзные. Вроде солдат или убивцев найманых… только волки они. Слышите - волки!

С немалыми трудностями удалось немного успокоить принимающуюся то рыдать, то клясться Беором молодую женщину. Мастер Пенн хмурился, хмурился, но всё же, переглянувшись с кивнувшей в ответ донельзя серьёзной Лючике, накапал гостье особой, хранящейся в толстом пузырьке настойки. Прокашлявшись и дождавшись, пока от того зелья перестанут лезть глаза на лоб, Санка слабо отдувалась некоторое время, а затем ощутимо успокоилась. На лице выступил пот, речь постепенно стала бессвязной, а зрачки сделались бездонными.

– Я д'старосты - а оне на смех п'дымают. Хозяин мой токмо… радый, да деньгу считат… считаить… вот я и сорвалась… преду…предить… никого у меня… нема…

– Пусть поспит, - хмуро распорядилась Лючике, ставшая непререкаемым авторитетом в некоторых вопросах - после того, как выяснилось, что в "женских болестях" да в сердешных невзгодах разбирается как бы не лучше самого хозяина домика-на-утёсе.

Согласно кивнув, озабоченный колдун потрогал лоб спящей, покачал головой. Наложил ещё вдобавок какое-то заклятье - и жестом стал выпроваживать всех.

– Что скажете, дон Александр? - колдун казался легонько - самую малость - встревоженным. Он потеребил зачем-то рукав и, не дождавшись ответа, сел в своё излюбленное кресло у камина. - Ведь и правда, дивчина при трактире в людях разбирается куда там любому целителю…

Старлей хмуро прохаживался из угла в угол, заложив руки за спину и задумчиво меряя шагами залу. И лишь взгляд Лючике отвлёк его от невесёлых раздумий.

– Пусть отдохнёт, потом подробнее расскажет, - он остановился. - Может статься, мастер Пенн, что мы навлекли на ваш дом, да и на людей в деревне нешуточную опасность. Быть может, нам стоит уехать?

– И куда? - ядовито осведомилась Тиль, не на шутку довольная тем обстоятельством, что зиму удастся провести в таком замечательном месте, и уже свыкшаяся с этой мыслью. - Я так понимаю, эти всюду найдут…

– Об отъезде не может быть и речи, дон, - поддержал её колдун. - Побойтесь гнева Беора - выгнать женщину и почти ребёнка на мороз, в неизвестность? К тому же, если неизвестные всё же сумеют проникнуть в пределы Леса через заслоны внешней стражи… я там предпринял некие меры… так вот - если они поведут себя грубо, то я как здешний лорд буду иметь полное право, да и обязан проявить решительность!

В голосе обычно тихого и незлобивого старикана проскользнули такие нотки, что Тиль удивлённо крутнулась на каблуках, пытливо всматриваясь в лицо заново узнаваемого хозяина дома. А дедуля-то не так прост! Не божий одуванчик…

Но с решением старлея - чего на пустую голову рассусоливать? Надо выяснить подробности, затем и решать - согласились не все.

– Только, как бы потом поздно не оказалось, - Лючике строптиво тряхнула роскошной гривой рыжих локонов. - Любовь моя, это дело касается прежде всего меня. Или ты решил все вопросы решать, исходя из вашего знаменитого мужского эгоизма? И моё мнение побоку?

Ого! - Тиль в удивлении едва не облилась компотом, который потихоньку утянула со стола - прямо в графине. Такие страсти-мордасти, кто бы мог подумать! Дон и ведьма способны цапаться? Надо будет запомнить это и при случае углубить раскол… а пока послушать да подумать.

Но Александр только нежно улыбнулся.

– Свет очей моих, несравненный цветок в пустыне выжженной души, - от такого сказанного в открытую комплимента Лючике просто изумилась. - Прости, радость моя, я упустил из виду - просто в моём мире привилегия защищать свой дом и погибать за него принадлежит мужчинам. И женщины не обладают достоинствами и талантами моей несравненной прелести.