Любить монстра. Краткая история Стокгольмского синдрома - Микки Нокс

Моя цель – вернуться. Если кто-то рассказывает, что в Индии белые люди – нечто вроде богов, не верьте. Это обычная страна. Боги там – те, у кого есть деньги. Как и везде. А если ты белый и у тебя нет денег, ты изгой. Неприкасаемый, если хотите.

В ашрамах действительно живут люди. Но там точно так же, как и везде в Индии. Боги – это те, у кого есть деньги. Они же просветленные. Приближенные к великому сэнсэю (садху). Он – реинкарнация какого-нибудь бога на Земле. Это подтверждается выпиской с его кредитки. Судя по ней, он реально Бог.

И вот мы с матерью и сестрой в Индии. У нас нет денег. Селимся в этом ашраме, в который так долго добирались. Нам выделяют комнату метров на шесть. Для четверых. С нами живет молодая американка. Она учит меня английскому.

Бонни скоро шесть. Ей нужно в школу. Мне тоже нужно иметь хоть что-то, напоминающее аттестат. Моя цель – вернуться. Я не смогу этого сделать без аттестата. Понимаете? Я очень сильно хочу доказать, что достоин того, чтобы закончить школу, что я не ущербный, как написали мне однажды в характеристике личности. Да. Так и написали. Директор был вне себя от бешенства, когда меня в очередной раз привели в его кабинет, и он лично написал о моей ущербности, неполноценности и неадекватности. В первый же день в индийской школе меня избивают до полусмерти и отбирают мобильник. Последнее напоминание о том, что я жил в нормальном, цивилизованном мире.

Борьба за возвращение заканчивается поражением. Нет, не в тот первый день, а через три года. Мама знакомится с американцем, с которым они начинают жить вместе. В доме при ашраме. Он не очень-то рад тому, что я живу вместе с ними. Но куда, черт возьми, мне деваться? Из школы я возвращаюсь обычно ползком. Бить реже не стали. Правда, теперь бьют не потому, что издеваются, а потому, что я каждый раз отвечаю на любой косой взгляд. Веди себя как псих. Стань психом. И тебя больше никто не будет трогать. Меня и не трогают. Поодиночке. Собираются скопом и тогда уж нападают. Так на картинках в моем еще немецком учебнике показывали первобытных людей, загоняющих мамонта.

Мама каждый раз при виде меня впадает в истерику. Такое и раньше случалось, но сейчас происходит все чаще. Она считает, что я послан следить за ней. Я выдам ее. Она прячется от меня на дереве. Сидит на ветке и смотрит на крышу нашего дома-вагончика. Ее уже очень давно нужно показать врачу, но понимаю это только я, потому что только при виде меня она теряет контроль над собой. В тот день я смотрю на Бонни, только что пришедшую из школы, смотрю на американца, который, в очередной раз проходя мимо, задевает меня плечом. Говорю:

– Идите вы к черту.

Собираю все свои вещи и уезжаю. Все мои вещи умещаются в потертый рюкзак. Не влезает туда только статуэтка Ганеши, которую мне однажды подарили на день рождения. Минут десять пытаюсь ее запихнуть и в итоге разбиваю о стену. Несколько крупных глиняных осколков с глухим стуком падает на пол. Я хлопаю дверью. Меня даже не попытался никто остановить. Мне семнадцать. Я в Индии. Единственное место, которое достаточно хорошо мне знакомо, – железнодорожный вокзал в Дели. Именно туда я и еду. Когда людям некуда идти, она возвращаются в место, которое знают. Я белый и хорошо знаю английский. Этого достаточно для того, чтобы прокормиться в столице Индии.

Прихожу в один из туристических офисов напротив вокзала. Это такие небольшие конторы площадью в одну комнату. Внутри стол, два стула и карта Индии на стене. За столом сидит индус лет тридцати. Его работа заключается в том, чтобы развести туристов на максимально возможную сумму. Например, вам нужно добраться отсюда до Ришикеша. Это шесть часов на автобусе. Билет стоит сто рупий, то есть чуть больше доллара. В этой конторе вам продадут билет до Ришикеша где-то за сто долларов. Это же экскурсия, как ни крути. Да и билетов на автобусы до Ришикеша больше нет. У него последние остались. По дружбе отдает за копейки. После чего хозяин конторы выходит на улицу и ловит моторикшу, который везет вас до автовокзала. Здесь вам предстоит заплатить еще доллар за настоящий билет до Ришикеша. Но это ведь мелочи по сравнению с тем, что вы отдали за экскурсию. Большинство туристов так и не понимает, за что с них взяли этот доллар. Мелочи. Такие конторы, как эта, разбросаны по всему городу, но больше всего их возле вокзала. Вижу хозяина этой конторы и говорю:

– Какой процент от каждого приведенного туриста?

– Куда вам нужно? Не проблема, не проблема. Мы устроим любую экскурсию. Не проблема, не проблема… – привычно заводит индус с горбатым носом и приторной улыбкой.

– Какой процент от каждого приведенного туриста? – повторяю я.

– Что? Десять, – тут же теряет всю приветливость индус.

– Пятнадцать, – говорю я.

– Тринадцать.

– Пятнадцать.

Мы сходимся на четырнадцати. Я перехожу дорогу и ищу глазами белых людей. Тут же вижу пожилую пару. Они нервно озираются по сторонам и отмахиваются от налетевших на них помощников, готовых «без денег» устроить им незабываемый отдых.

– Чем вам помочь? – как можно громче спрашиваю я. Женщина оборачивается и облегченно вздыхает. Я белый и говорю по-английски.

– Нам нужно добраться до Агры, – поясняет она. Там находится Тадж-Махал. От Дели часа три на машине и столько же на поезде. Им не нужен поезд.

– Пойдемте со мной, – киваю я и веду их в офис напротив. Теперь остается только маячить здесь до тех пор, пока туристы не отдадут деньги. Никогда не знаешь, какую сумму объявят. Она складывается из стоимости часов и одежды туристов.

К вечеру на моем счету десять клиентов. Индус не хочет платить и восьми процентов.

– Хорошо. Но сплю я здесь, – говорю я.

С тех пор у меня есть заработок и жилье. Очень скоро я учусь рассказывать байки. Когда мне надоедает Дели, еду в Агру и «провожу экскурсии». Иногда я соглашаюсь стать гидом по Дели. Иногда еду с туристами куда-нибудь. Обычно все мои истории про город – это отрывки из недавно прочитанных книг. В моем новом телефоне достаточно книг, чтобы провести тысячи экскурсий. Не всегда, правда, эти легенды звучат правдоподобно. Например, детективы – совершенно бесполезное чтиво. Из них ни одной экскурсии не сделаешь. Не про убийцу-садовника же мне рассказывать в священном Сарнатхе.

Снимаю квартиру в одном из старых многоэтажных домов возле вокзала. В Германии сказали бы, что это своего рода отстойник для бомжей. Здесь – это почти элитное жилье. Мой успех не остается незамеченным. Конечно, уже через пару дней конкуренты по помощи туристам избивают меня. На следующий день я прихожу к индусу в офисе и спрашиваю совета.

– Ты хороший работник, я скажу, чтобы тебя не трогали, но лучше купи пистолет, – отвечает он и расплывается в дежурной улыбке. «Не проблема, не проблема» – его любимые слова. Он повторяет их два раза в минуту.

Индус помогает мне с покупкой оружия. Теперь по вечерам пытаюсь научиться стрелять. Меня больше не трогают. Белый псих с пистолетом в Дели. Это слишком экстремально. Если ко мне кто и подходит, то только чтобы сфотографироваться. У меня есть деньги. А те, у кого есть деньги, почти боги. Везде.