Заступник. Твари третьего круга - Арина Свобода

Спустя несколько долгих минут Ник, тяжело дыша, вытащил его наверх.

– Где Алана?

– Она ушла! Туда, вниз! – Грай махнул рукой в сторону прохода.

Ник повернул к нему бледное, измученное лицо:

– Как ты позволил? Почему не удержал? Ты…

– Помоги!

– Тебе? – Ник бросил на Грая полный отвращения взгляд. Золотистые нити вокруг него вспыхнули и заколыхались. – С какой стати? Эрран мне все рассказал. Если бы не твой дурацкий обряд, она была бы жива. Ты такой же, как и все! Пожираешь чужую любовь, перемалываешь и выбрасываешь. Мало тебе Марисы, так еще и Алану. Да ты…

Он оборвал себя на полуслове и, закусив губу, отвернулся.

– Тогда на кой хрен ты меня оттуда вытащил? – спросил Грай. – Плевать на меня, Ник. Помоги Ланке! Разве ты не ради этого сюда пришел?

Ник молчал, сжимая и разжимая кулаки.

Грай сплюнул и рванулся обратно к жадно разинутому черному провалу.

– Стой! – Ник удержал его.

– Я сказал, что вытащу ее, значит, вытащу!

– У тебя все равно не получится.

– По крайней мере, попытаюсь. Здесь меня больше ничто не держит.

Ник рванул рубище на его груди:

– Где твой амулет? Где камень?

– Его больше нет.

Ник переменился в лице. Толкнул Грая в грудь, процедил сквозь зубы:

– Уходи! Вас больше ничто не связывает.

В тот момент, когда последняя капля дара, покинув прежнего владельца, перетекла к Никелу, он не испытал радости, только боль. Мир снова перевернулся, как тогда в лесу, когда он ребенком смотрел на темных тварей, не ведая, что сам вызвал их к жизни. Но тогда сердце его кровоточило от страха. А теперь оно отвердело, покрылось шершавой мозолью. Все изменилось. Он понял это, лишь только вошел в Темный Город не как мальчишка, забавляющийся новой игрушкой, а как хозяин. Больше не осталось загадок. Ни одного закоулка, ни одного здания, которые скрывали бы тайну. Ник знал город от сырых подвалов до рассыпающихся крыш. Призраки превратились в смешные движущиеся картинки, которыми он мог управлять одним движением пальца.

Компьютерная игра никогда не сравнится с реальными приключениями, а мелькание голых тел на экране – с настоящими человеческими отношениями. Можно было бы поиграть с Темным, попытаться расчистить его или благоустроить, заставить призраков плясать под свою дудку. Только все это потеряло смысл, когда Эрран рассказал, что случилось, пока он бегал с Дугалом по заснеженному лесу в поисках источника.

– Глупая затея, – буркнул Эрран.

– Я все равно пойду за ней!

Если бы Грай любил Лану по-настоящему, он бы не позволил ей уснуть. Он же знал, как она боится Темного. Дугал говорил, что мужчина всегда может позаботиться о себе и тех, кто рядом. А Грай? Ничего, теперь Ланке не нужно будет ничего бояться. Он защитит ее без всяких дурацких амулетов и обрядов. Разве может быть по-другому?

– Грай волен делать все, что захочет. Я сдержал свое слово, но пособничать в этом отказываюсь! – Эрран демонстративно сложил руки на груди.

– Тогда не мешай.

– Это… это самоубийство! Ник, в прошлый раз мы едва тебя не потеряли. Я читал твой отчет, – он потряс исписанной тетрадкой. – Оттуда не возвращаются.

Тьма, пожирающая свет. Водоворот голосов и воспоминаний – один на всех. Гнусные рожи – истинное обличье ушедших. Ланка не такая. Она не может быть такой. Не по своей вине она попала туда. И не должна расплачиваться за чужие грехи. Ее отец до сих пор поддерживает в ней жизнь. Значит, есть надежда. А у него теперь достаточно сил, чтобы бросить вызов темным тварям.

– Мне не нужно разрешение. Ни твое, ни Фолка.

– У тебя будет час по нашему времени, – сказал Кессель. – Успеешь – хорошо. Нет – рисковать твоей жизнью не стану, вытащу вручную, с ними или без.

Это был дряхлый и древний мир. Если здесь и жили когда-то люди, теперь этого нельзя было понять. В темноте с трудом можно было различить руины древних строений. Обитатели вечного мира слетелись на его свет, стоило Нику ступить на их территорию.

– Лана!

«Заступник!»

«Он вернулся».

«Наш!»

Темные сущности столпились вокруг. Ник почувствовал, как они бесцеремонно забрались к нему в голову. Каждое воспоминание, все, что он когда-то знал и забыл, – все стало достоянием обитателей Нижнего мира. Их чувства и мысли затопили его сознание, словно вонючая черная жижа. Ник едва не задохнулся, погрузившись в самые глубины человеческого порока. Но он больше не был новичком. К тому же, его страховал Эрран. Ник бросился бы за Ланкой, с ним или без. Но когда твою спину прикрывает надежный человек, можно рискнуть еще раз столкнуться лицом к лицу с гадкими тварями, слетевшимися на его свет. Они не впитывали его, как Нику показалось в первый раз. Они гасили сияние тьмой, угнездившейся в их душах. Нужно торопиться. Этот мир не подчиняется ему, как Темный. Он опасен, смертельно опасен.

– Лана! – Ник искал ее голос в бесконечном шелесте. Она не такая, как эти. Она еще жива, еще дышит, пусть и с помощью аппарата. Кровь все еще бежит по ее жилам, а значит, мозг жив. Темный не забрал ее окончательно. Он услышит ее, непременно. Различит ее светлые мысли в этом темном потоке. Просто их слишком много. Он не в состоянии охватить всех разом. Ну же, Эрран! Скорее!

– Это я – Ник. Я пришел за тобой.

«Он освободит нас!»

«Он пришел, чтобы вернуть нас обратно».

«Заступник, я – Лана».

«Нет, я!»

«А-а-а-а-а!»

«Возьми меня с собой!»

«Я! Я! Я!»

«У-у-у-у!»

Вихрь. Чудовищный хоровод. Бешеная пляска.

– Молчать!

Миллионы голосов звучали одновременно, сжимая голову раскаленным обручем.

Слабый лазурный огонек вспыхнул где-то на границе сознания. Вечный Отец! Наконец-то Эрран ввел Ланке маркер альфа-волн! Она жива!

– Лана! – Ник бросился к ней, прорываясь сквозь толпу монстров.

«Ник!» – она рванулась к нему.

Чудища взвыли. Оттерли ее, заслонили собой.

Нужно взлететь над ними. Скорее! Пока темные твари не погасили ее света.

Он рванулся вверх, но не смог даже на миг оторваться от земли. К ногам точно привязали бетонную плиту.

– Говори со мной! Не молчи. Думай о чем-нибудь хорошем. О лете, о своих картинах, о…

«Грай! Скажи, что я люблю его», – свет стал ярче.

Ник задохнулся.

Пускай! Если эта мысль хоть как-то удержит ее. Лишь бы не угасла, пока он до нее доберется. Ни на миг не отрываясь от Ланкиного света, он потянулся всем своим существом. Напряг память, чтобы вспомнить, как обнимал худенькие плечи. Легкий аромат духов, когда она поцеловала его в больнице. Тонкие пальчики, коснувшиеся его руки.