Проклятие Батори - Линда Лафферти

Она закусила губу и глубоко вдохнула.

– Сразу же после того как пленники укладывали последний камень, венгры бросали их в яму умирать.

Джон, дико изогнув кисть, выключил радио. Он не понимал ни слова, а мелодии были из девяностых и вызывали у него ностальгию.

И беспричинную грусть.

На ветровое стекло падали мокрые снежинки, похожие на большие гусиные перья. Джон вглядывался сквозь кружащийся снег. Бетси склонилась над ним и помассировала ему шею.

Он вздохнул, расслабляясь от ее прикосновения.

– Так вы, ребята, любовники? – спросила Дейзи.

Бетси уронила руку и обернулась с переднего сиденья.

– Нет. Мы старые друзья. Но это вообще-то не твое дело, Дейзи Харт.

Девушка фыркнула и откинулась на спинку своего сиденья.

– Ха! Вы такая вруша, Бетси. В вас обоих столько нежности…

– Дейзи, хватит, – сказал Джон, мертвой хваткой вцепившись в руль.

Та уставилась в окно на проплывавшие мимо снежные пейзажи.

– А почему вы не живете вместе?

– Дейзи, – сказала Бетси, а потом принужденно засмеялась; смех получился сухой и неуверенный. – Мы с ним диаметральные противоположности. У нас нет ничего общего.

Джон промолчал и потер больное место на шее, к которому прикасалась Бетси.

– Ну, и что в этом плохого? Инь и Ян, верно? Поскольку уравновешиваете друг друга.

– Мы… не подходим друг другу, – сказала Бетси, глядя в боковое окно на белые пейзажи.

Джон бросил на нее взгляд.

– Джон думает иначе, – сказала Дейзи. – Я вижу, как у него пульсирует жилка на шее, когда он смотрит на вас…

– Какая еще жилка? – спросил Джон, поднося руку к шее. – Чушь какая-то. – Он нахмурился, глядя вперед сквозь ветровое стекло. – Я и не собираюсь на нее смотреть. Если ты не заметила, я веду машину по довольно скользкой дороге в плохую погоду.

– У нас, го́тов, интуиция. – Дейзи похлопала Бетси по плечу и наклонилась вперед, чтобы шепнуть ей: – Он по уши в вас влюблен.

Чахтицкий замок

28 декабря 1610 года

Графиня Батори сидела на деревянном троне, ее тяжелая мантия ниспадала до пят. Шею ей укутывала темная шаль, защищая от пронизывающего холода. Двор был белым от снега, и дыхание перепуганных женщин перед графиней вырывалось облачками пара.

– Разденьте их! – велела графиня. – Начнем игру!

Две служанки – деревенские девушки из бедных семей, которых Илона Йо соблазнила службой в замке, – приложили руки к груди, прося о снисхождении. Грубые руки сорвали с них одежды, отрывая пуговицы и разрывая пояса, и девушки остались совсем голыми. Кожа их была местами расцарапана ногтями.

– Какое нудное занятие, – пожаловалась графиня, рассматривая их белые тела, покрывшиеся от холода гусиной кожей. – Разве нельзя заставить этих грешниц страдать?

Илона Йо пихнула одну девушку головой в снег. Другую Гедвика уложила на спину, а потом взяла ведро ледяной воды и вылила на обеих. Одна закричала. Другая только пискнула, и ее тело задергалось в судорогах, а руки крепко прижались к груди.

Позади них в снегу лежало замерзшее, побелевшее тело девушки, которая больше не боролась. Они смотрели на него в ужасе.

Потом во двор вывели четвертую молодую женщину. Она стояла выпрямившись, и ее гордая осанка лишила присутствия духа даже видавших виды слуг графини Батори. Они попятились от ее гневного взгляда. Графиня Зичи Эчедская, несмотря на страх, с презрением посмотрела на всех. В отличие от прочих девушек, использовавшихся для ночных игр, в ней легко было узнать представительницу знати..

– Я графиня, – крикнула она. – Уберите прочь свои скотские лапы, иначе ваши семьи и их деревни будут сожжены! Никто не спасется от мести моего отца!

– Не обращайте внимания, – сказала графиня Батори. – Продолжайте. Разденьте ее.

– Вы знаете, что моя семья – и король – заставят вас ответить за это, – сказала молодая графиня. Услышав ее высокомерный, презрительный тон, Физко отдернул руки и что-то замямлил, то и дело кланяясь.

– Я сказала, раздеть ее! – закричала Батори и в злобе замахнулась на заколебавшихся слуг.

Вперед вышла Илона Йо, за нею – Гедвика. Вместе они попытались расстегнуть платье, но графиня Зичи едва не выцарапала им глаза.

– Держите ее, – велела графиня Батори. – Зайдите сзади и сорвите с нее платье.

Две служанки в удивлении уставились на роскошное платье из шелка с золотым шитьем и шерсти. Изысканность одежды вызвала в них робость.

Графиня Батори издала звериное рычание, и Гедвика наконец своей грубой крестьянской рукой ухватила графиню Зичи за платье и со всей силы дернула.

Раздался звук рвущейся материи, по льду заскакали жемчужины. Этот звук придал смелости другим рукам, которые тоже ухватились за платье и стали сдирать с девушки одежду. Скривив рот от наслаждения, они таращили свои крестьянские глаза на обнаженное тело дворянки.

А она, голая, стояла в снегу, словно белая статуя.

– Облейте ее водой, – велела графиня. – Пусть помучается за свое неповиновение мне.

Седая женщина с дьявольской улыбкой вылила на дрожащую девушку ведро ледяной воды.

– НЕТ! – закричала жертва, утратив всю свою гордость и мужество. – Чем я заслужила такое?

Улыбка надломила каменное выражение лица графини Батори.

– Повалите ее в снег, – велела она. – Поваляйте там, пока она не застучит зубами, а ее язык не замолкнет. И напихайте ей в рот снега. Ну же, что вам говорят!

Илона Йо затолкала в рот молодой дворянке комок мокрого снега. Девушка давилась, сопротивляясь крепким пальцам служанки.

Гедвика оттолкнула в сторону двух других девушек, губы которых посинели, потрескались и обледенели. Она грубо повалила молодую графиню на землю и вместе с Илоной Йо принялась катать ее по снегу.

Графиня Батори в экстазе запрокинула голову. Пред нею лежала одна мертвая служанка и три обнаженные умирающие женщины; их бледная кожа казалась нежной, как лепестки на снегу.

Предгорья Татр

Граница Словакии с Польшей

28 декабря 2010 года

Пока Джон вел машину, Бетси продолжила читать.

Во время курса лечения – в течение двух лет – Батори рассказывал лечащему врачу о своих сновидениях. Пациенту постоянно снилась его прародительница, графиня Эржебет Батори, – известная садистка, погубившая сотни молодых женщин. Пациент описывал зверские истязания и садистское удовольствие от вида умирающих жертв. Граф Батори заметно возбуждался, описывая это. У него проявлялись физические признаки сексуального возбуждения: эрекция, блеск глаз и усиленное слюноотделение.