Цветение - Лина Чаплина

Илари заботливо укрыл Астрид найденным в шкафу старым плащом. Астрид пробила сильная дрожь. Она сжала поцарапанными пальцами грязную ткань и выдохнула. С воздухом горло покинул очередной рык.

Оборотни молча сидели друг напротив друга вечность, пока Астрид не нашла в себе силы.

— Обещай ничего не говорить обо мне. Обещай никогда не говорить обо мне с кем-либо, — Астрид прижала ладонь к его груди, ощущая, как бьется сердце оборотня.

— Астрид…

Астрид снова рыкнула, взглянув в его синие глаза своими черными. Илари видел в них силу, неуправляемую, похожую на готовый проснуться гейзер. Ее когти проткнули кожу Илари. Тот не поморщился.

Илари мог бы давно оттолкнуть любого, но ведьма смотрела в его глаза и Илари, ощущая под ее пальцами тьму, не мог не подчиниться:

— Обещаю.

Астрид надломлено усмехнулась. Она нажала ладонью на грудь оборотня и по ней, вслед за сильным толчком, пробежали серебристые волны. Астрид направила на это весь остаток магии, который помогал ей сдерживаться. Ее лоб потрескался, сквозь миллиарды трещинок сочился свет.

— Я думаю, нужно начать изучать в Академии черные заклятия. Видишь, как помогает? Но профессор Вальден не слушает, хотя и сам… сам очень хорош в темной магии, я знаю.

Илари смотрел на нее стеклянным взглядом. Его связали с Астрид сотня нитей, они касались шеи оборотня. Вот она — цена обещания.

— За это ты боролась, Астрид? — Илари окинул взглядом дрожащую фигуру двоюродной сестры в проеденном молью плаще, а потом чахлое, пыльное убежище, — как же мы оказались здесь? Ты, такая сильная и талантливая чародейка. И теперь ты тут. И теперь ты заставила меня дать обещание против воли, ты использовала на брате темную магию. Ради чего? Чтобы Фрида и Тильда не узнали, почему ты проиграла? А Суви? Оно стоит того?

Грудь Илари нестерпимо жгло, но эта боль была ничем рядом с той, которую он раньше переживал в полнолуние. С возрастом обращенные простые люди учатся бороться и справляться. Илари еще никогда не благодарил судьбу, что не получил магию.

Астрид выпрямилась, чуть ослабив руки. Она не осознавала, сколько бы отдала, чтобы услышать это от родителей. Они всегда говорили лишь о Фриде и Матильде.

— Я думала, что справлюсь. Я хотела помочь таким. Я хотела на своем опыте понять, как помочь и вылечить оборотней, — Астрид сдержала крик, но ударила рукой по полу. От ее удара образовались трещины на полу. — Ты не имеешь право осуждать. — Астрид через боль выдавила улыбку.

Тело Астрид местами покрылось шерстью, и прорезались клыки. Астрид подавила крик, до крови закусив губу. Ее тело пробили конвульсии, стягивая нервы в одну сплошную боль. Ведьма выгнулась, цепляясь когтями за все, что попадалось под руку. Трещины пошли по всему лицу. Черные глаза последний раз стали фиолетовыми. Илари инстинктивно сделал шаг назад. Он знал, что ничего не может сделать. Но все равно совесть грызла оборотня.

Хруст костей оглушил Илари. В каждом звуке ощущалось, как ломается магия. Магия, проходя через Астрид, прорывала голову, нестерпимым зудом покалывала в ладонях. Астрид глухо закричала и в этот момент, Илари мог поклясться — магия стала видна в пространстве.

Астрид, похожая одновременно на непропорционального волка и человекоподобное существо, тяжело дыша, уставилась на Илари тусклыми глазами.

Проснувшись рано утром, Тильда поцеловала мужа в лоб, встала, спустилась вниз. Кухню обычно уже наполнял запах утренней выпечки, но пока Эди спал. Суви тоже спокойно спала в своей комнате.

Зелья сна уже не действовали. Тильда подозревала у себя много плохих диагнозов, но решительно закрывала на них глаза — потом подумает, ведь нужно еще позвонить клиентам, убраться, заняться другими делами и, в конце концов, встретиться с подругами.

Свернувшись в клубок, на полу мирно ждала змея. Тильда слегка дотронулась до ее бархатной чешуи и Филлис подняла на ведьму глаза. Глаза фамильяра загорелись белыми огоньками.

Тильда уже поняла, зачем пришла змея. Филлис зашипела и исчезла, оставив после себя небольшую записку. Тильда спокойно приготовила себе завтрак, хотела позвать домового, но не смогла. Как ему сейчас? Как сейчас вообще быть?

Позавтракав, и не обнаружив желания спать, Тильда решила убраться в доме. В этот раз предметы не летали по дому, выполняя свои функции, Тильда сама тщательно выдраивала каждый уголок, каждую и без того чистую вазочку. После Тильда спустилась в мастерскую и не выходила оттуда, занимаясь росписью. Аккуратные, маленькие и точные до тошноты движения вызывали покой.

Эди к тому времени давно проснулся. Когда же Тильда закончила, а это был уже конец дня, Эди обнял жену и, уткнувшись в ее темно-рыжие растрепанные волосы тихо спросил:

— Поделишься?

Тильда прижалась к нему и, не говоря ни слова, положила голову на его плечо. Эди чувствовал, как намокает рубашка и как дрожит ее тело.

— Как мне сказать Суви?

Эдвард судорожно выдохнул.

2013 год.

Сосны, ели и березы Финляндии уже два года принимали своих путников. Их было немного — чародеи — Суви Адельхейд и Инна Ортега, и ши — Адар и Туиджа. Они долго были в дороге, обходя все леса, возвращаясь обратно и находя новые тропы. Когда хотели бросить, верили, что идут к верной цели.

Суви чувствовала, что подводит всех, но продолжала упрямо идти. Проснувшись ночью, она услышала разговор Адара и Туиджи. Ши не нуждались во сне и каждую ночь вели очень похожие беседы, но эта отличалась от остальных:

— Почему ты помогаешь этим… ведьмам? — сморщила нос Туиджа.

— Я полюбил их. — Что-то блеснуло в глазах Адара. — Думаю, мы зря так отгородились от чародеев. В конечном итоге, ведь в них течет и общая с нами кровь.

Туиджа зашипела. Ее уши задрожали. Золотые глаза увеличились.

— Все совершает ошибки, и кто-то из наших сородичей не был исключением, — Туиджа практически рычала, напоминая дикую кошку, — даже не смей, не смей никогда так говорить! Предатель… Все, подобные тебе, предатели!

Адар лишь устало улыбнулся.

— Почему-то именно ты пошла с нами. Не только ты знаешь тайные поляны и тропы.

Туидже стало некомфортно под напором его внимательных