Озимый цвет - Александра Елисеева

— Скажи мне, кто я.

Девушка растерянно моргнула:

— Вы княгиня.

— Верно, я княгиня. А ты обязана верно служить мне и моему мужу. — Понимая, куда я клоню, она обхватила себя руками за плечи, сдерживая дрожь. — Но вместо этого предала меня. Ты прошла в мои личные покои и совершила кражу.

Я знала, как в Льен поступали с ворами, когда их ловили — отрубали руки. Мне было жаль глупую Мари, поверившую лживому насквозь священнику. Я понимала, что она тоже осознала, что ее ждет. Служанка побледнела еще сильнее.

— Пожалуйста, пощадите, ваша светлость!

Но я не родилась в Льен и не чувствовала себя обязанной поступать по их правилам. Я окатила Мари холодным взглядом и сказала:

— Я велю экономке дать тебе самую сложную и неприятную работу, которая только есть в замке. Тебе понизят жалованье и лишат прочих привилегий, но если ты покажешь, что я напрасно дала тебе шанс, то тебя будет ждать более суровое наказание, чем ты могла получить сейчас.

— Да благословит вас Треокий, светлая княгиня! Я не подведу вас, — пылко пообещала Мари, не сразу приходя в себя после осознания, что отрубать ей руки никто не собирается и даже из замка не вышлют, хотя и устроят несладкую жизнь.

— Оставь меня.

Рассыпаясь в любезностях, Мари удалилась. Сиена села на кровать и устало протерла глаза.

— Эти слуги богов, как змеи. Такие же скользкие и неприятные, да еще и пролезут… куда не следует.

— Маррис хорошо провел нас. Я думала, что обдурила его, спрятав книги, но он сразу понял, как «спасти» мою душу, и обманул. Хотя кража — слишком даже для него.

— Кажется, за «страхом» о тебе он забыл о заповедях, — вставила Хейн.

Священники поистине одержимы своими идеями. Если Маррис узнает о проклятии Хейн, то рискует забыть о еще одной заповеди. Но я позабочусь, чтобы наш секрет никто не узнал.

Я закусила губу:

— Немедленно поговорю с ним. В конце концов, я не какая-нибудь служанка, а княгиня. Он не имеет права мне что-либо запрещать. Тем более Вемур оставил библиотеку в полном моем распоряжении.

— Боюсь, он так просто не сдастся, — вздохнула Сиена.

— Если понадобится — выкраду книги.

— Решительность, Ари, — твое второе имя.

Сестра улыбнулась, мягко смотря на меня. Хейн пожелала мне удачи, и я направилась туда, куда, думала, снова ни за что не сунусь — в храм Треокого.

Мерное пламя свечей успокаивало. Внутри пахло душицей и можжевеловым маслом, теплый свет разливался по храму, окрашивая стены в оранжевые и желтые тона.

Ноэль Маррис, одетый в серую хламиду, выглядел блеклой молью на фоне остального великолепия. Увидев меня, он сверкнул глазами. Я не сомневалась, что он радовался исподтишка нанесенному мне удару.

— Отрадно видеть вас в обители Треокого бога, ваша светлость, — ровно сказал он.

— Не соглашусь. Мне пришлось оторваться от важных дел, чтобы поговорить с вами. По какому праву вы подстрекаете прислугу совершать кражу?

— Что вы, миледи. Воровство — тяжкий грех. Я никогда бы не совершил подобного.

— И тем не менее вы это сделали: заставили Мари выкрасть из моих покоев ценные книги.

— Вы не правы, миледи. Это светлая девочка помогла мне спасти вас от роковой ошибки. Темная магия несет большие разрушения, особенно она опасна для женщин, ведь такие, как вы, падки на искушения. Еще древние мудрецы говорили: «Не очерняй духа своего да приглядывай за женой, ибо она слаба да доверчива».

— Спешу вам напомнить, что я не ваша жена, а княгиня. Супруг дал мне позволение брать любые книги из библиотеки.

— Помилуйте, ваша светлость. Князь Нерстед явно не подразумевал, что вы ознакомитесь с особой секцией. Впрочем, его нельзя в этом винить. Кто же подумает, что столь недалекое существо, как женщина, прочитает больше нескольких строк из слезливого романа?

— В любом случае вы не вправе меня ограничивать, — проскрежетала я зубами. Не объяснять же ему, почему муж дал мне такое позволение?

— Я забочусь о вас и оберегаю вашу душу в отсутствие владетеля замка. Уверен, князь поблагодарит меня, когда вернется, за то, что я помог вам преодолеть это тяжелое испытание.

— Любопытно узнать, что вы собираетесь делать, если Нерстед поддержит меня?

— Этому не бывать, миледи, — отрезал Маррис.

До чего же… самоуверенный и заносчивый тип! Как его только земля терпит?

— А теперь выслушайте меня, ваше высокопреподобие. Вы сейчас же вернете мне украденные книги. Я княгиня, и вы не имеете права указывать мне, что делать. Подобный поступок чреват опасными последствиями.

— Если неразумное дитя тянется к факелу, то ему не дают прикоснуться к огню, как бы родовито оно ни было. Я не возьму на себя грех очернения вашей души Тьмой.

— Вы забыли, что я из Красного дома. У нас факел, как погремушка для детей.

— До тех пор, пока этот ребенок не сожжет дом. Уверен, что вы несколько лукавите, миледи. Я дождусь князя и передам опасные книги лично ему. А вам бы рекомендовал заняться чем-нибудь действительно полезным. Вы знаете, что в Льен для девушки считается позором входить в семью мужа, не принеся рукоделия? Советую вам заняться вышивкой, она благоприятно влияет на дурное настроение, которое имеют некоторые женщины в определенные дни.

Священник отвернулся, давая понять, что разговор окончен. До чего же упрямый!.. Я кипела от гнева и едва сдерживалась, чтобы не наброситься на него с кулаками. Спокойное лицо Марриса приводило меня в бешенство. Хотелось его расцарапать. С каким удовольствием я бы стерла с его лица эту милую улыбку. Он словно издевается надо мной!

Последнее замечание переполнило чашу моего терпения. Я решительно направилась к сундуку, стоящему в храме, нутром чуя, что пропажа именно там. Да и камень Лили запылал, подсказывая, что внутри я найду желаемое. Но крышка сундука не поддалась, как бы сильно я ни тянула.

— На страже вашей любознательности стоит защитное заклинание, миледи, — насмешливо произнес его высокопреподобие. — Будьте любезны, не царапайте покрытие. Все равно вы этим ничего не добьетесь.

Я окатила его хмурым взглядом. Ноэль Маррис снова вернулся к своим делам. Вышивать он мне посоветовал! Ненавижу. Отвратительный тип, а еще что-то о благости говорит. Ощущение — будто мы с ним читали похожие заповеди, только его вариант явно в каком-то извращенном переводе.

Да и еще обидно, что рядом нет князя, чтобы прекратить весь этот кошмар. В открытую выступить против Марриса я не могу, не навлекая гнева других служителей Треокого. Нужно действовать аккуратнее. Финн здесь мне не помощник, слишком мягок. Придется либо положиться на себя, либо дожидаться Вемура. Только он сможет потребовать заменить священника или проучить этого. Мое слово как чужестранки, хоть и княгини, пока еще мало значит.