Охотник - Эндрю Мэйн

– В другую сторону! – Я дергаю ее за руку. – Он уже здесь!

Мы обегаем машину. Теперь она загораживает нас от леса. Мы лезем на насыпь, к шоссе.

Я оглядываюсь и вижу торчащий из-за приборной панели пистолет Гленна.

– Он в лесу, сейчас зайдет сзади! – кричу я ему.

Гленн высовывает голову и видит, как мы бежим к дороге. Ни секунды не колеблясь, он вылезает в дыру, оставшуюся от ветрового стекла, перекатывается по капоту и бежит за нами.

На полпути он останавливается и оглядывается на Сиварда. Ему не хочется оставлять агента одного.

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!

Летящие из леса пули рикошетят от кузова.

– Бегите! – ору я.

Джиллиан тянет меня за руку, чтобы я тоже не медлил. Мы перелезаем через отбойник под звук попадающих в него пуль. Гленн тоже лезет на насыпь, на бегу он отстреливается. Автоматная очередь прекращается. Воспользовавшись передышкой, Гленн взбирается на насыпь и присоединяется к нам с Джиллиан. Мы подбегаем к скорой помощи, лежащей на правом боку. Мигалка все еще вращается, задние колеса продолжают крутиться.

Парамедик уже выбрался наружу и пытается встать на колени. Мы тащим его за машину, чтобы в него не попали летящие из леса пули.

– Вы целы?

– Вроде бы…

Я указываю на дорогу.

– Тогда бегите отсюда вместе с ней.

– Нет! – твердо возражает Джиллиан. – Я не побегу. Бегите один, – говорит она парамедику.

За нашими спинами резко тормозит, вращая сине-красной мигалкой, машина полиции из Хадсон-Крик. Из-за руля вылезает немолодой коп.

– Что тут творится? – спрашивает он.

– Из леса стреляют, – отвечает Гленн.

Полицейский направляется к нам, от леса его ничего не загораживает.

– Назад! – кричит Гленн.

Бах! Бах! Бах!

У полицейского разворочено плечо, он с воплем падает.

– Помогите мне его унести! – бросаю я Гленну и, пригибаясь, спешу к упавшему.

– Затащим его в машину и уедем на ней, – предлагает Джиллиан.

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!

Очередь прошивает радиатор, из него валит пар.

– Черт! Мы перед ним как на ладони – говорит Гленн. – Я прикрою, тащите его к скорой.

Сделав два выстрела, Гленн прячется за полицейской машиной. С помощью Джиллиан я затаскиваю раненого копа в скорую помощь. Он сжимает зубы, чтобы не кричать от боли, когда мы втискиваем его внутрь. Я копаюсь в разбросанном медицинском инвентаре – стенка теперь стала полом. Мне нужны бинты. Найдя их, я принимаюсь перевязывать рваную рану на плече. В заднее окно я вижу, как Гленн забирается в полицейскую машину и хватает дробовик. Заметив через ветровое стекло, что мы наблюдаем за ним, он указывает на глаза, потом нам за спину. Джо опять сменил позицию и теперь сзади нас.

В эти мгновения я понимаю, что раньше ошибался в Гленне. В нашу первую встречу я разглядел в нем одну только жесткость, меня бесила ловкость, с которой он обвел меня вокруг пальца, заставил наивно все выложить. Он оценил мой ум, но, как умелый дзюдоист, использовал его против меня самого. Я силен в теории, а его знания основаны на беседах с живыми людьми, умении разоблачать лгунов и воров. Раньше он был моим противником, но сейчас раз за разом рискует собственной жизнью, защищая меня и Джиллиан. Гленн проверяет взятый в полицейской машине дробовик и готовится отразить нападение Джо.

Он мог бы перебежать к машине, на которой мы приехали, бросив нас на произвол судьбы. Но он так не поступит. Он даже не пытается перебраться к нам, хотя тут лучше защита от пуль. Здесь ему было бы легче держать оборону, но его теперешняя позиция удобнее, чтобы не подпустить Джо к нам. Гленн действует самоотверженно. Шансов на удачный выстрел оттуда больше, но этот выстрел может стать последним. Он замечает, что я не свожу с него глаз, кивает Джиллиан, потом встречается взглядом со мной.

«Защищай ее».

Первобытный инстинкт. Мужской шовинизм. Мы запрограммированы на это биологически – не все, только лучшие из нас. Я вспоминаю про раненого. Он привалился к стенке и зажимает плечо рукой. Только сейчас я замечаю, что скорая помощь – настоящий передвижной медцентр, здесь есть холодильник и мини-аптека.

– Вы как, сержант Брайант?

– Лучше некуда, – хрипит он. – У меня как раз был выходной.

Я отодвигаю дверцу шкафа и нахожу сильнодействующее обезболивающее.

– Дать что-нибудь от боли?

– О, да!

Я вкалываю ему морфий, и его лицо расслабляется.

– Ты уверен? – шепчет мне Джиллиан.

– Он в шоке. Еще минута-другая – и он завопил бы во всю мочь. У него отстрелена половина плеча.

Я боюсь браться за его рану в сложившейся обстановке. Тронув повязку, можно вызвать обильное кровотечение. Я добавляю новый слой бинтов, стараясь намотать поплотнее. Первый перевязочный комплект был обработан препаратом для остановки крови, и он делает свое дело. На всякий случай я набираю в шприц еще этого препарата, плюс у меня наготове пакет синтетической крови на случай, если Брайант потеряет слишком много своей. Эта кровь не замена настоящей, она лишь чуть лучше обычного физраствора и способствует поддержанию артериального давления.

– Что нам делать теперь? – спрашивает Джиллиан.

– Гленн вызвал подкрепление. Уверен, они скоро будут здесь.

Мы оба знаем, что Джо совсем близко и доберется до нас раньше, чем приедет подкрепление.

Гленн переползает к переднему колесу полицейской машины и целится куда-то вправо от нас. Он стреляет, перекатывается через капот и опять стреляет.

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!

Пули со звоном дырявят полицейскую машину. Гленн дергается и громко стонет. Пуля угодила ему в бок. Я готов выпрыгнуть из скорой, чтобы помочь ему.

– Не высовывайся! – рычит он сквозь стиснутые зубы и перезаряжает карабин.

Он снова стреляет, Джо Вик стреляет в ответ. По груди Гленна расплывается алое пятно, и он падает. Я вываливаюсь из скорой, хватаю его карабин, бегу к двери, но у меня подворачивается нога, и, еще не упав, я понимаю, что в меня тоже попали. Я падаю ничком и разбиваю подбородок об асфальт.

Когда я поднимаю голову, перед глазами стоит туман. Но все-таки я вижу его – в первый раз. Между нами метров двадцать. Моя первая реакция – не страх и не шок. А восхищение. Джо – огромен и весь с головы до ног одет в броню, на лице маска – железный щиток с узкими прорезями, в боевой раскраске. На закрытой кевларовым жилетом груди красуется ожерелье из медвежьих когтей. На поясе у него я вижу стальные когти и чувствую, как ему не терпится пустить их в ход. Он медленно направляется ко мне, целясь из автомата мне в грудь. Он бы уже мог выстрелить, но играет со мной. Как кошка с мышью. Ему нравится смотреть на мою реакцию, когда я вижу его впервые.