Тринадцать гостей. Смерть белее снега - Джозеф Джефферсон Фарджон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С этими словами он удалился, оставив Джесси в некотором раздумье. Ее раздирали противоречивые чувства. Негодование соседствовало с греховным любопытством: какого рода подарка можно ждать от такого типа? Приход Лидии нарушил эти раздумья и объяснил, почему так быстро ретировался мистер Хопкинс.
– Я бы на вашем месте не торопилась вставать с постели, – заявила она, закрывая за собой дверь. – Вы с мистером Томсоном находитесь в самом выгодном положении!
– А что случилось? – взволнованно спросила Джесси.
– Мистер Смит «случился» – он неожиданно вернулся. Я его не видела – он был в кухне, – мне сказал об этом брат. Теперь Смит сидит в холле один.
– А где же мистер Молтби?
– Что-то ищет наверху.
– Зачем?
Лидия недовольно покачала головой.
– Мы с вами женщины, дорогая, а эту часть населения принято держать в неведении. Мы с Дэвидом чуть не поссорились из-за этого!
– Потому что он вам ничего не сказал?
– Он только сообщил, что вернулся мистер Смит, а когда я начала задавать вопросы, он словно воды в рот набрал и только повторял, что «все в порядке», причем таким тоном, каким назойливых детишек отправляют играть на улицу. «Если все в порядке, почему у тебя такой подавленный вид?» – спросила я его. А у вас есть брат?
– Нет.
– Крупно повезло. Да, он сообщил мне еще одну приятную новость. Снегом завалило входную дверь.
– Господи!
– Мы здесь как в тюрьме. Слава богу, в кладовке полно продуктов!
– Но мы же не можем есть чужие запасы!
– Мисс Нойес, представьте, что этот дом принадлежит вам и вы вернулись сюда после жуткой метели. Что лучше для вас было бы обнаружить: пустую кладовую или семь скелетов? Если мы нарушаем закон, чтобы сохранить себе жизнь, то уж лучше тюрьма, чем голодная смерть!
– Да, конечно, – прошептала Джесси и вдруг спросила: – А что сделали с хлебным ножом?
– С хлебным ножом?
– Мне просто интересно, его оставили лежать на полу?
– Надеюсь. Но точно не знаю. Что за нездоровое любопытство, дорогая?
Лидия прекрасно поняла, что тревожит Джесси. Мистер Смит и ужасное происшествие в поезде, о котором им поведал мистер Хопкинс, не могли не вызывать беспокойства. Она решила переменить тему:
– Ах, я совсем забыла! Дэвид просил передать вам привет и пожелание скорейшего выздоровления.
Выслушав эту невинную выдумку, Джесси вспыхнула от удовольствия. Потом в комнате воцарилась тишина. Лидия открыла свой саквояж и стала инспектировать его содержимое. Немного понаблюдав за ней, Джесси спросила:
– Что вы ищете?
– Подарки, которые я прихватила с собой.
– Но здесь они вряд ли вам понадобятся.
– Почему же? Рождество остается Рождеством, где бы его ни встречать. Что бы вы предпочли: пушистого белого зайчика или лохматого уродца?
Джесси засмеялась. Если бы не Кэррингтоны, впору было бы завыть с тоски. Дверь соседней комнаты открылась и закрылась. Джесси сразу же перестала смеяться. Увидев лицо девушки в зеркале на туалетном столике, Лидия оторвалась от саквояжа.
– Это наш зануда куда-то пошел. Вам ведь он тоже не нравится?
Джесси чуть помолчала в нерешительности. Ее добродетели были столь же просты и незамысловаты, как и пороки. Одним из достоинств была доброжелательность. Она старалась не отзываться о людях плохо, хотя на то было много оснований.
– Мы же не можем себя изменить, – заметила она.
– Да, если тигр вас съест, он вовсе не виноват. Таким его создал Бог. Он спускается вниз, мистер Хопкинс, а не тигр. – Лидия прислушалась. – Походка у него тяжелая и какая-то вялая. Вы заметили, как он изменился под бременем обстоятельств?
– Что вы имеете в виду?
– Вы не меняетесь, я тоже. Но люди типа Хопкинса изменчивы, как погода. Когда все хорошо, они на коне, когда плохо – стремительно теряют апломб. В поезде мистер Хопкинс царил, и мы в сравнении с ним чувствовали себя пигмеями. Тогда дела обстояли тоже не лучшим образом, но не были такими катастрофическими, как сейчас. Теперь же он превратился в жалкого червяка. Пожалуй, уродца я подарю ему. Привет, опять там кто-то ходит! Кто на этот раз? Надеюсь, мистер Томсон не впал в бредовое состояние!
Подбежав к двери, Лидия рывком открыла ее.
– Молтби, член Королевского физического общества, – сообщила она. – Еще один чудик, но довольно симпатичный. Мне он нравится. Интересно, что он забыл наверху? Мне так и хочется порыскать самой.
– Не надо! – воскликнула Джесси.
Лидия чуть слышно вздохнула.
– Возможно, вы правы. Но я хотела бы знать, как долго все это будет продолжаться. Мне как-то некомфортно.
– Счастье, что у нас крыша над головой.
– О да, в этом нам повезло. Но ведь все могло быть иначе. К примеру, наша компания могла бы состоять из вас, меня, Дэвида и пары-тройки похожих на нас людей. Вместе нам было бы хорошо и весело. А сейчас здесь собралась такая разношерстная публика. Мы не одного поля ягоды. Мистер Молтби занят только своими физическими вибрациями, мистер Хопкинс думает лишь о собственном комфорте, мистер Смит… не знаю, что у него в голове, но этот субъект явно не нашего круга. А бедняга Томсон… В общем, нам надо держаться вместе, и не удивляйтесь, мисс Нойес, если я поведу себя несколько странно! – вдруг выпалила Лидия. – Единственно, что может спасти нас от невроза при вынужденном общении друг с другом, так это приятное времяпрепровождение, и Рождество нам поможет. Если мы вынуждены здесь оставаться, это вовсе не означает, что все должны сидеть и смотреть на стены. С этого момента я начинаю работать над тем, чтобы это Рождество стало самым веселым в нашей жизни! Вы меня поддержите?
– Ну конечно! Но что я могу?
– Поддерживать меня морально, не вставая с постели. Дайте мне почувствовать, что я не одна. Потом присоединится Дэвид, а дальше помощь будет расти как снежный ком. Но только не на голодный желудок. Что бы вы хотели на ужин? Он, кстати, в восемь. Спагетти с помидорами?
Охваченная энтузиазмом, Лидия выпорхнула из комнаты. Открыв дневник, Джесси дописала:
«…остальных. И все же не такая мерзкая, как мистер Хопкинс. Но и не такая хорошая, как Лидия Кэррингтон. Надеюсь, она скоро придет. Когда ее нет, в этой комнате становится как-то не по себе».
Когда Молтби ушел исследовать мансарду, Дэвид закурил и стал размышлять. Возвращение Смита не повергло его в панику – он должен сохранять хладнокровие. За себя Дэвид не боялся, даже если допустить, что предполагаемый убийца смывает сейчас на кухне следы крови. Смит, возможно, и душегуб, но на сумасшедшего не похож и вряд ли выскочит из кухни, чтобы всадить в спину Дэвида хлебный нож. Но у других в случае чего нервы могут не выдержать, поэтому призывы мистера Молтби не дразнить зверя и не вызывать у него подозрений были не лишены здравого смысла.