Антиквар - Александр Бушков

Смолин успел прикинуть: всех картин они за одну ходку несмогли бы прихватить, наверняка собирались возвращаться еще раз, то-то свет вкухне остался – там, надо полагать, и остальное дожидается, столь же тщательносвернутое, ну, тем лучше, улики налицо…

Он достал из кармана брелок, парный к тому, что оставилФаине, нажал кнопочку и убедился по миганию красного огонька, что штучкаработает. Тем временем произошло то, чего и следовало ожидать: тот, у которогооба уха остались здоровехонькими, даже не замедляя шага, ленивым голосомпосоветовал Кузьмичу убираться по семиэтажному адресу – и хладнокровно двинулсяк машине.

– Нет, вы постойте, гражданин! – ухватил егоКузьмич за локоть.

Парень высвободился сильным рывком и процедил:

– Ты что, старый, давно мордой об забор неприкладывался?

Самое время было вступать в игру. Смолин быстро сделалчетыре шага, непреклонно отодвинул в сторону разохотившегося Кузьмича, явнонамеренного продолжать склоку не игры ради, а по велению души. Сказал срасстановочкой:

– Нехорошо, ребятки, оскорблять такими словамизаслуженного человека… Нехорошо…

Дашенька, узнавшая его моментально, издала нечто вродеиспуганного писка. Парнишки реагировали гораздо более шустро, оба отпустилисвертки, упавшие на асфальт, собрались было что-то предпринять…

Используя преимущество в пару секунд, Смолин кулаком влепилдоброму знакомому аккурат по прикрывавшей ухо повязке – что есть мочи икачественно, так что раздался чрезвычайно болезненный вопль. Тогда Смолин сбольшим удовольствием пнул ценителя прекрасного пониже пупа, но повыше причиндалови, когда тот согнулся, добавил кулаком по макушке. Второй тоже не успелрыпнуться: за спиной у него возник Фельдмаршал, пнул в сгиб колена и сложеннымиладонями врезал по затылку, так что обормот головой вперед улетел в кусты, вкаковых и увяз с превеликим треском.

За спиной уже скрипели тормоза, и Смолин, спокойнообернувшись, узрел, как из размалеванного соответствующими надписями иэмблемами жигуля выскакивают доблестные частные охраннички, на совестьэкипированные и вооруженные. Показав им безоружные руки, он произнес внятно:

– Все в порядке, ребята, это я вас вызывал, объектшестнадцать тире семь, на гражданочку Бедрыгину оформленный…

Вся его команда, включая Кузьмича, тоже вела себячрезвычайно примерно и законопослушно: стояли смирнехонько – как, впрочем, иДашенька, настолько ошеломленная калейдоскопической сменой эпизодов, чтозамерла на бетонной приступочке подъезда с двумя толстенными рулонами подмышками. В кустах все еще ворочался, пытаясь оттуда выбраться, ударенныйФельдмаршалом – а тот, которого приласкал Смолин, так и сидел на корточках,согнувшись в три погибели и издавая непритворные стоны.

Охранники бдительно присматривались к ним, целя из «Сайги» идвух пистолетов непонятного пока предназначения. Один, видимо, старший наряда,наконец скомандовал:

– Всем не двигаться! Сейчас разберемся…

Совсем неподалеку вдруг вспыхнуло ожесточенное мельтешениеогней, красных и синих. Две милицейских машины, заливая ночную улицу вспышками,подлетели с двух сторон, затормозили с визгом и скрежетом – потрепанныелуноходы, видавшие виды, – и оттуда повалили целеустремленные стражипорядка, по своей милой привычке вопившие, дабы их, паче чаяния, не перепуталис пожарными:

– Милиция! Всем стоять!

Давненько уж Смолин не помнил, чтобы он при виде милиционераиспытывал такую радость. Он стоял, блаженно ухмыляясь, уже понимая, что первыйраунд он все-таки выиграл.

Подполковник Пряхин, кряжистый и степенный, показался из-заспин своих подчиненных, успевших взять в кольцо всех присутствующих (в томчисле и частных охранников). Неторопливо, вразвалочку, подошел к Дашеньке ивкрадчиво осведомился:

– А что это у вас, девушка, такое?

Дашенька таращилась на него с несказанным ужасом, как птичкана гипнотизирующую змеюку, ее смазливое личико не отражало и тени мыслительныхпроцессов – один нерассуждающий страх. Жаль, что телепатии на свете несуществует и она не могла услышать обращенную к ней мысленную реплику Смолина:«Ну что, сучонка? Думала, это такая веселая и выгодная игра? Вот и побарахтайсятеперь, паскуда…»

Что бы там ни было, а первый раунд он выиграл.

…Уже давным-давно рассвело, и время приближалось к шестиутра, когда Смолин медленно ехал по узкой улице своей «деревеньки». Временамион отчаянно зевал – но имел все основания собой чуточку гордиться. В милицейскийпротокол вся эта история попала именно в том виде, какой он предварительно изапланировал: добропорядочные граждане, числом трое, засиделись в гостях усвоего старого знакомого, военного пенсионера Кузьмича – и, заметив нехорошеешевеление в квартире их общей знакомой гражданки Бедрыгиной – каковая, о чем имбыло прекрасно известно, находится в больнице, – встревожились и решилиисполнить свой гражданский долг, то есть проверить, что это за личности ночнойпорой болтаются по старушкиной квартире. Ну, и оказалось, что личности данные(две – мужского пола и одна – женского) в первом часу ночи выносили из квартирыпомянутой гражданки немалое число картин, представлявших немалую материальную,а также культурную ценность. Что было засвидетельствовано как сотрудникамичастного охранного предприятия, так и сотрудниками милиции, по чистойслучайности оказавшимися на месте происшествия. Другими словами, почти ничего ине пришлось придумывать – следовало лишь кое о чем умолчать. Как там уСименона? Судья не солгал, но просто не сказал всей правды…

По совести говоря, Смолин и не надеялся, что хоть кто-то изтроицы будет посажен или хотя бы судим. Наверняка тот, кто их послал на дело,заранее позаботился о «легенде» – и теперь будет отмазывать своих со страшнойсилой. Этот кто-то – человек, следует думать, неглупый…

Польза тут в другом. Во-первых, выручая завалившихся, нашнеизвестный в той или иной степени себя засветит – появятся ниточки, следочки итому подобное. Во-вторых, этот Пряхин, по заверениям Равиля, мент толковый, атроица наверняка в жизни не сидела напротив хваткого мента, умеющегораскручивать и не таких щенков. Сгоряча, растерянные и перепуганные, ониобязательно сболтнут что-то лишнее – отсюда тоже может произойти некотораяпольза…

Одним словом, ситуация перестала напоминать шараханьявслепую в густейшем тумане. Хоть какая-то, да определенность появится и…

Смолин, аккуратно притормозив у своих ворот, прямо-такивытаращил глаза. Нет, ему не примерещилось – на лавочке у палисадника и в самомделе сидел не кто иной, как Кот Ученый, еще с вечера напрочь пропавший из полязрения команды. Выглядел он не просто безмятежным – довольным жизнью,прямо-таки кайфующим. Рядом с ним стояла туго набитая сумка, а в руках уученого мужа был двухлитровый баллон пива, из коего он со смаком прихлебывал.Из машины Смолин видел через невысокий боковой забор палисадничка, что Катькаразлеглась напротив ворот, вытянулась в струнку, задумчиво и бдительно наблюдаяза странным гостем, оккупировавшим лавочку.