Грехи девственницы - Анна Рэндол

Стены комнаты словно бы рухнули, а потом с неумолимой скоростью взлетели назад. Голубые и зеленые цвета, преобладавшие в убранстве гостиной, смешались в одно пестрое пятно, и Гейбриел тяжело опустился на диван рядом с Мадлен.

Еще одна жертва.

Гейбриел взял Мадлен за руку.

— Ты разглядела убийцу?

Девушка покачала головой, и ее щеки залила краска.

— Нет. Я была слишком… занята своим информатором.

Гейбриел судорожно втянул носом воздух. Оказаться так близко к разгадке и быть отброшенным в начало пути было еще больнее, чем вообще ничего не знать.

— Мне жаль.

— В этом нет твоей вины. — Гейбриел потер глаза. Мадлен не произносила ни слова, и он посмотрел на нее. Она так крепко стиснула пальцы, что костяшки побагровели.

— В самом деле? Мой спутник был слишком пьян, чтобы что-то заметить, поэтому я просто увела его прочь. Я даже никому не рассказала о теле.

— А что бы ты могла сделать? Преступник ведь убежал.

— Я могла бы последовать за ним. Попыталась бы установить его личность.

Сожаления Гейбриела растаяли под давлением чего-то очень похожего на панику.

— Чтобы он убил и тебя тоже?

— Но меня остановило не это.

Гейбриел взял руки Мадлен и расцепил ее пальцы.

— Мне все равно, что тебя остановило.

— Зря.

— Мадлен…

Девушка высвободила руки.

— В Англии были еще подобные этому преступления?

Гейбриел нахмурился. Такая смена темы разговора совсем не располагала к сентиментальности.

— Две недели назад была задушена школьная учительница Молли Симм. Ее тело лежало так же, как и тело Сьюзен.

— В Лондоне?

Гейбриел кивнул.

— У тебя есть подозреваемые?

— Да.

— Тогда почему охраняешь меня, а не ведешь расследование?

— Дело отдали другому.

— Но ведь ты не позволил бы… — Внезапно глаза Мадлен округлились, а рот приоткрылся. — Ты продолжаешь расследование, верно? Обоих убийств. Вот почему ты просил у участников аукциона финансовые документы за семь лет.

— Мадлен…

— Ты подозреваешь кого-то из моих поклонников. Ты использовал мой аукцион, чтобы продолжать расследование.

Гейбриел ждал, сжав кулаки. Да, она полностью раскрыла его намерения.

— Умно. И кого же ты подозреваешь? — спросила Мадлен.

Гейбриел всматривался в лицо Мадлен в надежде обнаружить проблеск истинной реакции на его признание.

— Мне не следовало держать это в тайне от тебя.

Но Мадлен оборвала его, нетерпеливо отмахнувшись.

Это отличный план. На твоем месте я бы поступила точно так же.

Гейбриел поверить не мог, что Мадлен нисколько не обиделась.

— Я скрывал от тебя правду.

Мадлен вскинула бровь.

— А я подвергла тебя опасности, не желая рассказывать о собственном прошлом. Итак, кто твои подозреваемые? — Мадлен вся обратилась в слух. — Судя по твоим действиям, один из них Лентон.

— Больше нет. У него надежное алиби на ночь убийства Симм. — Гейбриел потер шею. — Мне кажется, скорее Биллингсгейт. Его фамильный герб очень похож на тот, что изображен на рисунке.

— Фамильный герб?

Несмотря на то что изначально Гейбриел скрывал от Мадлен свое расследование, теперь он выложил ей все, что знал. Довольно тайн. Сначала он говорил из чувства вины, но потом ему захотелось узнать мнение Мадлен. Ведь она могла заметить что-то, на что он не обратил внимания.

— А хозяин не рассказал, кто снял комнату в его гостинице?

— Нет. Он сказал, что за нее заплатил какой-то бродяга. В том районе города владельцы гостиниц не задают вопросов постояльцам.

— И все же убийца хотел, чтобы тела были обнаружены. Иначе он от них избавился бы.

Несмотря на довольно мрачный предмет разговора, Гейбриел не мог не любоваться лицом Мадлен, на котором отражалась работа мысли. Слегка сжатые губы. Взгляд, свидетельствующий о том, что истина уже почти где-то рядом.

— Я поговорю с Йеном и Клейтоном. Может, они что-то вспомнят.

Неужели она не понимала, насколько уникальна. Много ли женщин способно обсуждать детали убийства, когда поклонники только и ждут, чтобы броситься к их ногам?

— Когда точно была убита мисс Симм?

— В четверг. Второго числа. Она ушла из школы в четыре часа, а ее тело обнаружили в десять часов вечера того же дня.

— Я узнаю, где был Биллингсгейт.

Гейбриелу не хотелось, чтобы Мадлен приближалась к этому человеку. Он напрягся, когда понял, что скрыл от Мадлен еще один немаловажный факт.

— Биллингсгейт опасен.

— Каким образом?

— Он очень жесток и иногда переходит границы дозволенного.

Мадлен ответила не сразу.

— Я подозревала нечто подобное.

— Мне не следовало допускать его до участия в аукционе. Нужно было все тебе рассказать.

Мадлен пожала плечами:

— Зачем? Поимка преступника гораздо важнее какого-то глупого аукциона.

— Все зашло слишком далеко.

Мадлен рассмеялась, но смех получился неискренним.

— Почему ты так беспокоишься о моих чувствах? Я ведь уже сказала, что все понимаю. Я делала это большую часть своей жизни, помнишь? Я привыкла выполнять задания и участвовать в расследованиях.

Гейбриелу хотелось схватить Мадлен за плечи и трясти до тех пор, пока она не закричит на него, как давно уже должна была сделать.

— Я никогда не делал того, что могло бы подвергнуть тебя опасности.

— Достаточно. Хочешь, чтобы я закричала и превратилась в развалину?

— С какой стати?

Мадлен пригладила подол платья.

— Я никогда не теряю присутствия духа, если мне предстоит выполнение задания.

Гейбриел узнал эту маску и понял, что потерял гораздо больше, чем думал.

— А потом?

— Это мое дело. А теперь, как я уже сказала, нужно раздобыть информацию о Биллингсгейте.

Позволит ли он ей сделать это? Возможно, это единственный шанс. Мадлен сможет раздобыть сведения, до которых он никогда бы не добрался. Но если Биллингсгейт действительно убийца и поймет, что нужно Мадлен… Гейбриела обуял страх.

— Там в Париже… убийца мог тебя увидеть?

Мадлен задумчиво склонила голову.