Грехи девственницы - Анна Рэндол

Первые фейерверки взвились в небо с оглушительным грохотом.

— Очень вовремя. Давай кричи.

Второй залп осветил темную фигуру, стоящую у входа в нишу.

Гейбриел.

Он пробежал мимо и наступил на руку негодяя, давая Мадлен возможность высвободиться. Над их головами вспыхнули зеленые огни, заглушив сдавленный крик Биллингсгейта.

Мадлен поднялась на ноги. Она помедлила лишь несколько секунд, чтобы восстановить дыхание, прежде чем присоединиться к Гейбриелу.

Молодой человек схватил негодяя за галстук и рывком поднял его на ноги.

— Люди, которых вы послали за мной, побоялись устраивать сцену. Я же не стану терзаться сомнениями.

Биллингсгейт безуспешно попытался схватить Гейбриела за руку.

— Отпустите, черт бы вас побрал! Как вы смеете прикасаться ко мне? Пэру?

Гейбриел нанес ему удар.

— Шеи пэров ломаются в петле так же, как и шеи простых смертных.

Мадлен схватила Гейбриела за руку.

— Это не он. Он не знает о Сьюзен.

Но Мадлен зря надеялась погасить ярость Гейбриела.

Молодой человек вновь поднял Биллингсгейта на ноги.

— В таком случае негодяя повесят за то, что он посмел прикоснуться к тебе. Покушение на убийство — серьезное преступление.

Несмотря на прерывистое дыхание, Биллингсгейт усмехнулся.

— И как вы собираетесь это доказать? Дюжина джентльменов подтвердит, что она пошла со мной добровольно.

— А я сделаю так, чтобы вышеозначенные джентльмены узнали, что вы собирались их обмануть. — Губы Гейбриела изогнулись в дьявольской улыбке, коей позавидовал бы сам палач. — Вы предстанете перед судьей. И должен вас предупредить: ему очень нравится Мадлен.

Алые отблески фейерверка осветили ужас, написанный на лице Биллингсгейта. Джентльмены, спокойно воспринимавшие его отношение к женщинам, не потерпят обмана. Даже если его не осудят, он, как человек, живущий за счет карточных выигрышей, вынужден будет в дальнейшем влачить нищенское существование. Ведь его выгонят из всех клубов Лондона. Гейбриел оттолкнул Биллингсгейта.

Тот споткнулся и упал на колени, прижав искалеченную руку к груди.

Месть Мадлен была менее заметной. Отряхнув грязь с подола платья и вернув на место лиф, она взяла Гейбриела под руку. Потом бросила на Биллингсгейта полный отвращения взгляд и пошла прочь, даже не оглянувшись.

Биллингсгейт проиграл. Причем так крупно, что она больше не боялась его.

Для такого человека, как он, проигрыш гораздо страшнее сломанного запястья.

— Думаешь, он будет дожидаться, пока ты вернешься, чтобы его арестовать? — спросила Мадлен.

— Его арестуют констебли, которых я вызвал. — Гейбриел увлек Мадлен на боковую дорожку.

Девушка остановилась.

— Он не убийца. У него нет экипажа с фамильным гербом на дверце. Кроме того, один из джентльменов подтвердил что в ночь убийства Биллингсгейт не покидал клуба до самого рассвета. Если, конечно, я ничего не упустила. Завтра начнем…

Гейбриел погладил щеку Мадлен тыльной стороной ладони.

— Ты в порядке?

Мадлен кивнула, не в силах говорить из-за вставшего в горле кома. Она хотела рассказать Гейбриелу о своих чувствах, которые испытала, когда он возник из темноты, чтобы спасти ее, но не смогла подыскать нужных слов. А те, что пришли ей на ум, она не сумела бы произнести не сдобрив изрядным количеством унизительных слез. Воспользовавшись грохотом фейерверков, она только судорожно вздохнула.

Гейбриел взял ее за подбородок, но Мадлен отшатнулась. Его прикосновение и жалость были невыносимы.

Все было слишком болезненно, слишком неопределенно. Должно быть, Гейбриел понял это. Он опустил руку и отошел в сторону.

— Тебе лучше поехать домой.

— Мне нужно появиться перед поклонниками, чтобы они не подумали, будто я ушла с Биллингсгейтом. — Мадлен критическим взглядом окинула свое изорванное грязное платье.

— Поезжай домой, Мадлен. Они этого не стоят.

— Нет, мне нужно вернуться.

— Мадлен…

Однако девушка двинулась в сторону поляны. А спустя мгновение Гейбриел догнал ее и привычно зашагал радом.

Оставаясь в тени, Мадлен посмотрела на толпу, he поклонники быстро нашли утешение в объятиях других женщин.

Сегодня у нее не было сил прятаться от правды. Мадлен больше не было дела ни до аукциона, ни до принимавших в нем участие людей. Даже огромная сумма денег, от которой она готова была отказаться, больше не казалась привлекательной.

— Все, хватит. Отвези меня домой, Гейбриел.

В экипаже Мадлен напряженно сидела напротив Гейбриела, не отрывая глаз от сложенных на коленях рук. Гейбриелу казалось, что если экипаж тряхнет чуть сильнее, она рассыплется на мелкие кусочки.

Гейбриел должен был переживать из-за того, что лишился последнего подозреваемого, он и в самом деле переживал. Мысль о неудаче терзала его. Но беспокойство за Мадлен было гораздо сильнее этого чувства.

Промелькнувший в окне фонарь осветил ее бесстрастные черты.

И все же в груди Мадлен бушевали эмоции. Об этом свидетельствовали побелевшие костяшки пальцев и напряженные мышцы шеи. Гейбриел слышал, как натужно вырывается из ее груди дыхание.

После того как она отшатнулась от него там, в саду, он решил, что ей нужно дать передышку. Но она выглядела такой одинокой.

Гейбриел с грустью сознавал неопределенность собственных мыслей. Что он мог сказать? Как ей помочь, не напугав? Слова Мадлен о том, что аукцион больше ее не интересует, должны были его обрадовать. Но почему-то беспокоили. Что теперь у нее на уме?

Каждый удар сердца причинял Гейбриелу боль. После такой травмы, какую получила Мадлен, человек не мог быть столь собран. Даже шпион. Ей необходимо было выплеснуть бушевавшие в душе эмоции, пока они не взорвали ее изнутри.

Гейбриел сел рядом с Мадлен, старательно избегая прикосновений.

— Ты в порядке?

На губах Мадлен заиграла улыбка куртизанки.

— Не припомню более восхитительного вечера.

Нет. Он не позволит ей спрятаться.

— Биллингсгейт чудовище.

Мадлен отодвинулась к стенке экипажа.

— Он не стоит твоих воспоминаний.

Мадлен разжала кулаки и постаралась с легкостью отмахнуться, но ее руки были настолько напряжены, что попытка не увенчалась успехом. Она вновь сцепила пальцы.

— Но ты все равно помнишь, да? Я понимаю, что забыть сложно, но ты почувствуешь себя лучше, если не станешь запирать его в своих мыслях. Поговори со мной, Мадлен. Доверься. Позволь помочь тебе пройти через это.