Вирус забвения - Вадим Панов

Флетт, вытерев рукавом пот, тонкими струйками стекающий по лицу, заливая глаза, в который уже раз за сегодняшний день подумал о том, что не знает о себе слишком многого. Что он за монстр, если хунган Вуду боится его в собственном храме?

– Где моя книга?

Лохлан задал этот вопрос машинально. Слова вырвались лишь потому, что он постоянно думал о книге, но вопрос получился резким, а голос прозвучал требовательно и сурово.

Настоятель храма, широко открыв глаза, чуть заметно отшатнулся, но это движение не укрылось от Лохлана. Теперь на темном лице, поглощающем неверный свет свечей, появились две белых окантовки, две испещренные красными сосудами склеры испуганных глаз хунгана.

Тени на стенах храма заплясали, словно потревоженные духи Лоа решили пойти в атаку. Но это лишь открылась дверь, впустив внутрь поток свежего воздуха и красноватые отсветы закатного солнца.

Красное! Вот что не давало выходить словам из книги наружу, вот что удерживало их в подсознании.

Лохлан опустил руку в карман и резким движением выдернул оттуда смеющегося духа Лоа, болтающегося на красном шнурке. Казалось, мерзкая улыбочка духа стала еще шире, а с острых клыков, которыми ощерилась широкая пасть, стекали капельки крови. Флетт бросил амулет хунгану, отдернув руку, словно шнурок, который он держал, вдруг превратился в раскаленную проволоку.

– Это потерял ваш человек. Тот, который только что вошел сюда, прямо передо мной. Полагаю, вещица принадлежит вам.

– Великий Иисус Лоа… – пробормотал хунган, пряча брошенный Лохланом амулет в складках одежды.

– Я не услышал ответа на свой вопрос?

Он решил повторить его, на случай, если хунган забыл, о чем шла речь:

– Где моя книга?

«cepsi jir let probden ulm mul loplab talen»

Да, теперь слова вернулись. Все равно здесь, в храме Легбы, им приходилось продираться сквозь завесу мутного липкого тумана, которым пытались покрыть сознание Лохлана духи Лоа, но слова, так или иначе, находили путь наружу.

«cepsi jir let probden ulm mul loplab talen»

Вряд ли ему расскажут о книге. Но он пришел сюда не за этим. Ему нужен тот черный, который только что вошел сюда и спрятался в храме. Тот убийца, разобраться с которым Лохлан обещал Джейкобу. Имя появилось само собой, кто такой этот Джейкоб, Флетт так и не вспомнил. Но вспомнил, почему бритый наголо темно-коричневый затылок показался ему знакомым – именно этот негр напал на него на Площади перед Замком.

– Книги здесь нет! – Голос хунгана прозвучал в тишине собора, словно выстрел, рикошетом отлетевший от каменных стен.

«Они не знают, что я ничего не помню», – понял Лохлан. Иначе хунган и слова бы не сказал о книге.

Настоятель сделал короткое неуловимое движение рукой, и в его ладони показался сверкающий в неверном свете свечей нож. Широкое и острое лезвие злобно уставилось на Лохлана. Словно призраки, из темноты собора стали появляться другие адепты Католического Вуду. Сколько их? Десять, пятнадцать? Лохлан не мог сосчитать – свет дрожал, смешивая тени и сбивая. Слишком много, чтобы справиться с ними. Безумно много, чтобы справиться с ними на их территории, под защитой их Традиции.

Появился и тот самый негр, следуя за которым Лохлан и попал в устроенную для него западню. Парень улыбался широкой и довольной улыбкой. Сегодня он сослужил своим духам хорошую службу.

«Avva marda avva, cuar…»

Лохлан не пытался вспоминать слова. Они сами рвались наружу, разрывая все преграды, что пытался поставить для них больной мозг, разгоняя туман, которым окружали их духи Лоа.

«…pecpon nisbuen halp yer riger…»

«…ver vuesuc sol gi droit…»

«…hermon franbur usb da ghisep…»

Слова лились, их не остановить – никому, ни духам Лоа, ни даже самому Лохлану.

«…vaildea fuen fex, hemder trop ti ar biarsem…»

«…pesil plecon nagir veks…»

Такое уже было однажды. Сегодня или годы назад? Какое, впрочем, это могло иметь значение?

«…gul rileer, gul diasa…»

Даун Таун, «Солнечная игла», темная комната, допрос…

Именно там он впервые вспомнил это… заклинание? Нет, это были просто звуки, вибрации воздуха, порождающие Истину. Это было Слово.

О книге знали безы. И наверняка тоже искали ее. Странно, что он до сих пор не пересекся с ними. Вывод только один – те два олуха, что пытались захватить книгу, действовали по собственному разумению. СБА, как организация, отношения к фолианту храмовников не имела. Да и Мортенс, насколько мог судить Лохлан, не был особенно набожным парнем.

«…cam bal isgo, quelfe vio, wornul duel, calur ex».

Лохлан сам не до конца понял, что сделал. Он резко двинулся вперед и совершил несколько отрывистых и экономных взмахов руками. В следующее мгновение хунган оказался лежащим возле ступенчатой тумбы, на которой стояло несколько десятков свечей, бо́льшая часть из которых посыпались вниз, заставляя настоятеля отвлечься от внезапного боя и заняться борьбой с вырвавшимся на волю огнем. А второй негр, улыбка с уст которого так и не успела сойти, уже лежал на холодном каменном полу, сжимая замершей рукой рукоятку ножа, клинок которого засел глубоко в его груди. Он был безнадежно мертв.

Дожидаться, когда адепты Вуду придут в себя, Лохлан не стал – спустя мгновение он уже бежал по улицам Эдинбурга, на которые стремительно опускались сумерки. Он понимал: сколько ни повторяй чудесные слова из книги, справиться с настоятелем в его храме не удастся.

Книги в храме на самом деле не было. Нечего ей там делать – маленький храм Легбы в Анклаве, где Католическое Вуду не пользовалось особым успехом, не мог воспользоваться тайнами чужой Традиции. Чужой и непонятной веры, которая хранила в строжайшей секретности даже саму суть – никто не знал, во что, собственно, храмовники верят.

Отсюда было только два пути – порт, располагавшийся к востоку, и транспортный узел имени Роберта Стейна, дорога в который пролегала через раскинувшуюся на юго-западе территорию Sway. Корабли ходили слишком медленно, чтобы транспорт мог прибыть в порт относительно скоро. Поэтому Лохлан, ни секунды не сомневаясь, повернул туда, где из-за горизонта, почти полностью скрытого возвышающимися домами, взлетали в темно-фиолетовое небо яркие багровые лучи уходящего на другую сторону планеты светила.

Сотни картинок, тысячи слов, миллионы жестов. Весь Анклав как на ладони – бери и пользуйся, если сможешь постичь его.

Лиса помотала головой, пытаясь таким способом унять боль, которая все настойчивей стучала в висках. О ней можно не думать, но не замечать ее больше не получалось. Слишком много информации, чтобы принять ее всю и осмыслить. Для такого потока не хватит и триллиона триллионов нейронов, не то что какой-то жалкой сотни миллиардов.