Заклятие горца - Карен Мари Монинг

– Я не думаю, что этот Тревэйн настолько могущественнее нас.

Кейон язвительно улыбнулся.

– Ах, вот и оно – знаменитое эго Келтаров! Я все задавался вопросом, когда увижу его. Я совершил ту же самую ошибку. Будучи уверенным, что я настолько сильнее его. А я был таким. И все же не заметил, как оказался здесь. Только я буду иметь дело с Лукой. Вы поможете, если предоставите нам убежище здесь до праздника Всех Святых. Мне нужно будет установить дополнительную охрану, когда освобожусь. Позвольте сделать это. Это все, о чем я прошу.

Дэйгис молчал, пока его брат и Кейон спорили. Но теперь он вскинул голову, и его золотые глаза странно мерцали.

– Теперь я понимаю, – сказал он. – Так именно поэтому ты планируешь сделать это. Это показалось мне бессмысленным. Особенно после прошлого вечера.

Это ей показалось, или Кейон действительно внезапно напрягся? Джесси следила за ним пристально.

Пожатие плеч ее возлюбленным Горцем казалось немного демонстративным, когда он сказал:

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Да, ты знаешь.

– Ты не можете читать мои мысли, только не с моими блоками, и я не убирал их с тех пор, как мы встретились. Ты хорош, но не настолько.

– Тем не менее. Мне не нужно этого делать. Я знаю принцип действия десятины.

– Возможно, знания, которые ты почерпнул у своих жестоких Драгаров, являются неточными, Друид, – сказал Кейон прохладно. – Я уверен, что даже они могли случайно ошибиться.

– Нет, – сказал Дэйгис также прохладно. – Это я узнал из наших томов в подземной библиотеке в поисках способа избавиться от тринадцати душ. И я знаю, что ты тоже читал их.

– Что? – спросила Джесси, переводя взгляд с одного на другого, ощущая смертельное подводное течение в океане недосказанности. – О чем вы говорите?

– Не делай этого, родственник, – сказал Кейон резко, глухо и напряженно. – Оставь это. Прошу как мужчина мужчину.

– Нет, это слишком важно, чтобы продолжать умалчивать об этом. Она имеет право знать.

– Это не тебе решать.

– Мне не пришлось бы делать этого, если бы ты не поступал неверно, не посвящая ее.

– Не посвящая ее во что? – потребовала ответа Джесси.

– Ничего, о чем тебе стоит беспокоиться. Не вмешивайся в это, черт возьми, – рычал Кейон на Дэйгиса.

– Нет. Только не после того, что произошло между вами прошлым вечером. Она имеет право знать. Или ты скажешь ей, или это сделаю я. Это единственная уступка, на которую я могу пойти.

– Кейон? – Спросила Джесси вопросительно.

Он долго молча вглядывался в нее. Его желваки играли. Он резко развернулся в зеркале.

И исчез за серебристой завесой. Она покрылось рябью позади него, и снова стала плоской поверхностью.

Джесси недоверчиво уставилась на зеркало. Что такого, настолько ужасного могло произойти, что после невероятной близости, которую они недавно разделили, он повернулся к ней спиной и ушел?

– Что происходит? – Она обратила жалобный взгляд на Дэйгиса. Низ ее живота свело от нехорошего предчувствия, и она знала, просто знала, что узнает что-то, что вызовет у нее желание заткнуть уши, чтобы не слышать этого.

Когда Джесси уловила, как Кейон тихо шепчет короткое заклинание, назначение которого она уже знала, у нее вырвался тревожный крик. Украшенное драгоценными камнями лезвие, которым была зарезана убийца, маскирующаяся под служащую гостиницы, вылетело из зеркала и вошло в стену позади Дэйгиса на волосок слева от его головы.

– Не отвечай ей, ты, ублюдок, – донеслось дикое рычание из серебристого стекла.

– Нанеси вред кому-нибудь из нас, и я разобью твое болтливое зеркало, – сказал Драстен очень, очень спокойно. – Если бы я не был уверен, что ты преднамеренно промахнулся, я уже сделал бы это.

Внутри зеркала раздался еще один дикий рык, заставивший сотрясаться стекло в рамке.

– Что? – слабо повторила Джесси. – Скажите мне что?

Дэйгис вздохнул, его точеные черты омрачились.

– Все сделки с Туата Де, девушка, как со Светлым Двором, так и с Темным Двором Сидхе, должны периодически подтверждаться золотом. Договор Келтаров, например, был скреплен самым чистым золотом и нуждался в подтверждении только в случае, если в его рамках происходили изменения или если он был нарушен одной из сторон соглашения. Но Темная магия, которая противоречит природе вещей, требует более высоких и более частых десятин. Так как Кейон сказал, что Темному Зеркалу нужно платить каждую сотню лет, в годовщину первоначальной даты заключения, в полночь. – Печальные золотые глаза привлекли ее внимание, и нехорошее предчувствие стало разъедать ее изнутри. – Кейон был пленен на Самайн, девушка. Если десятина не будет уплачена тем, кто заключал контракт, в данном случае, Лукой точно в полночь тридцать первого октября, то контракт будет аннулирован, и все годы, которые Кейон и Лука прожили, и которые не были отмерены им по жизни, будут востребованы. Сразу. В мгновенье ока.

Комната погрузилась в тишину. Это тяжело давило на нее, вызвав удушье.

– Ч-что ты с-сказал? – запиналась Джесси.

– Ты знаешь, о чем я говорю, Джессика, – сказал Дэйгис мягко. – Кейон вернулся в Шотландию по единственной причине: умирать. Это – его месть. Это – его способ не дать Луке заполучить Темную Книгу и окончательно покончить с этим раз и навсегда. В момент, когда десятина не будет уплачена, они оба умрут. Все закончится. Бессмертный маг умрет, без единой капли крови. Все, что Кейону нужно сделать – это не попасться в руки Луке до двенадцати часов одной минуты первого ноября. И он прав, это действительно самый простой, самый эффективный способ покончить с ним. Действительно, очень чистый. Тогда Драстен и я сможем отыскать Темную Книгу и попытаться либо вернуть ее хранителям или защищать ее самостоятельно.

Джесси ошеломленно смотрела на Дэйгиса. Внезапно все слова Кейона, произнесенные им с того момента, как они встретились, смешались в единую кучу. Единственное, что она сейчас понимала, что ее счастье оказалось слишком коротким. Словно пелена спала с ее глаз. Она мотала головой, зажав рукой свой рот.

Теперь, когда она знала правду, все факты настолько идеально сошлись, что она была ошеломлена, что не догадалась об этом раньше.

Они никогда не говорили, что будет после его «крайнего срока». Даже тогда, когда она спросила о том, чем он собирается заниматься, как только заклятие будет снято. Никогда не звучало «Боже, насколько замечательно будет стать свободным снова!» Никогда не упоминалось ни о чем, что ему захотелось бы сделать, как только он уничтожит Луку, как, например, посмотреть кино, закатить пир, путешествовать по миру и размять немного свои ноги. На самом деле, не было даже малейшего упоминания о том, что он вообще убьет Луку. И зачем ему это делать? Он никогда реально не планировал, физически «убить» его.