ОСВОД. Хронофлибустьеры - Виктор Точинов

Закончилось тем, что на борт брандера поднялись два камикадзе, и шлюпка двинулась по широкой дуге, огибая запретную зону, – плыла она к устью большой реки, откуда к прожорливой пасти Гуа двигался нескончаемый поток пищи.

«Котлинцы» выгрузили пушки, оборудовали импровизированную береговую батарею. А мы с Хуммелем начали готовиться к заплыву, – еще два камикадзе.

– Неужели эта шлюпка сможет его прикончить? – спросил Властимир, поглядывая то на Гуа, то на брандер.

– Если ты невзначай проглотишь муравья, и он, уже в желудке, тебя укусит, то эффект будет примерно тот же, – пояснил я на доступном примере. – Болезненно, однако не смертельно.

– Не, посильнее муравья получится, – встряла Рада. – Примерно как оса.

– Так зачем мы это делаем? – не отставал Властимир.

– Потому что надо что-то сделать, как-то помешать его планам, а ничего другого сейчас не придумать… Но если у тебя есть более удачные идеи, то излагай быстрее, пока шлюпка далеко не отплыла.

Идей у Властимира не нашлось. Он посмотрел на море, на спины жаб-кашалотов, видневшиеся над волнами. Тоскливо спросил:

– Мне тоже надо плыть с вами?

Под водой боец из него примерно такой же, как и на суше. Боевая ценность в подводных схватках у медлительной зеленой черепахи примерно нулевая. Но Дарк-кархародон немного стоит без ментального контроля Властимира…

– Останешься здесь, на острове, – утешил я. – Расстояние небольшое, будешь контролировать меня с берега.

* * *

– Стартуйте! – крикнула сверху Рада, наблюдавшая за движением брандера.

Ее крик означал, что набитое взрывчаткой суденышко вышло на рубеж атаки. Мы с Хуммелем бросились в воду.

Через несколько секунд наш боевой тандем был готов действовать. Большая белая акула с накрепко присосавшейся у левого плавника реморой устремилась вперед.

Когда я действую под водой в ментальной связке с Властимиром и Хуммелем, то не превращаюсь в тупую тварь, озабоченную лишь поиском и пожиранием пищи. Но и прежним не остаюсь. Можно сказать, что телом большой белой акулы управляет сознание изрядно поглупевшего Сергея Чернецова. Однако хотя бы помню, кто я такой и что надо делать.

И я начал делать. Влетел на полном ходу в запретную зону. За саламандрами гоняться не пришлось, сами устремились со всех сторон, – и тут же начали погибать на клыках кархародона. Одна, вторая, третья… восьмая, девятая…

У здешних саламандр кожа тоже оказалась пронизана железами, вырабатывающими какую-то жгучую гадость. Пасть жгло как огнем, но шкура большой белой акулы пока оставалась в целости: схватка на Балтике даром не прошла, я теперь хорошо знал тактические приемы противников и успешно уворачивался.

Вода стремительно мутнела от потоков крови земноводных, вскоре видимость упала почти до нуля. Мне это не мешало, боковая линия давала достаточно информации о врагах, со всех сторон спешащих к месту битвы. Им же, полагающимся лишь на зрение, приходилось теперь гораздо хуже: тыкались вслепую и попадали на клыки, добавляя в воду новые порции крови. Хуммель держался молодцом, хотя я поначалу испытывал опасения за него, – тренировки тренировками, а в реальную схватку мой новый напарник угодил впервые.

Жабозавры в битву пока не вступали. А кашалоты и не могли вступить – глубина в периферийных районах запретной зоны не превышала трех метров, мелковато для таких громадин.

«Дарк, Дарк, не забывай о главном!» – стучала в голову мысль Властимира, усиленная Хуммелем, исполнявшим роль живого ретранслятора и усилителя.

Не сразу, с трудом, но я вспомнил о главной задаче. И в самом деле, я ведь должен не перебить всю эту земноводную орду, а… А что? Ктулху побери, забыл… Ах да, я же вроде должен прикончить жабу-переростка, пока она не прикончила мой мир.

Кархародон стремительно покинул поле боя (напоминало оно сейчас суп красного цвета, густо заправленный мясом земноводных), устремился к центру запретной зоны. Глубина увеличилась вдвое, а меня атаковали жабозавры, сразу с трех сторон.

Вот это уже серьезно… До сих пор была разминка, где даже пропущенный укус не вывел бы меня из строя. Жабозавры почти в два раза превосходили длиной кархародона, а их пасти… Не знаю, что способны сотворить их пасти, и проверять на себе не хочу.

* * *

Считается, что земноводные стоят выше рыб на эволюционной лестнице. Но никаких преимуществ в подводных битвах это им не дает. Они более универсальны, могут действовать и в воде, и на суше, – но и там, и там их ТТХ уступают существам, постоянно обитающим в одной стихии. Совсем как другая амфибия, наш «Рейнджер», – тот на шоссе проигрывает в скорости обычным автомобилям, а на воде моторным лодкам. За все в жизни надо платить, за универсальность тоже.

Разумеется, такие мысли кархародону-Дарку в голову не приходили. Он лишь сообразил невеликим мозгом акулы, что жабозавры уступают ему в ходовых качествах, – и сполна использовал преимущество, не втягиваясь в схватки с неясным исходом. Мчался, а сзади пристроилась кавалькада земноводных, постепенно увеличиваясь в числе.

Глубина быстро росла. До Гуа оставалось меньше километра и стало ясно, что над водой торчит лишь верхушка этого живого айсберга, что исполинская туша гораздо больше, чем представлялось издалека.

Последнюю линию обороны составляли амфибии-кашалоты. С ними я тоже не стал связываться, использовал свой главный козырь, – скорость. Один на один я бы прикончил неповоротливого гиганта, весящего десятки тонн, измотал бы нападениями и укусами со всех сторон. Но преследователи, висящие на хвосте, не оставляли времени для поединка.

Еще минута – и передо мной выросла стена, обтянутая бугристой морщинистой кожей. Искать уязвимые места времени не оставалось, да и не было, наверное, таких мест, учитывая разницу в наших с Гуа размерах. Я без затей распахнул пасть и резким движением выдрал из «стены» изрядный кусок плоти (изрядный лишь для меня, разумеется). Причастился, так сказать, отведал плоти и крови. Потом повторил свою диверсию.

Подобные мелкие повреждения не могли разбудить Гуа, и не разбудили. Здоровью его физической оболочки тоже никак не угрожали, особенно если вспомнить способность земноводных к регенерации, для них отрастить утерянную лапу или хвост не проблема. Впрочем, Дарк-кархародон не размышлял о таких тонкостях, делал что мог и умел.

Третьей попытки мне не дали, подоспела погоня. Вновь наддал, теперь двигаясь вдоль живой горы, оторвался, снова совершил пару укусов – и сам едва выскочил из пасти земноводного кашалота, подплывшего откуда-то сбоку. Пара лет такого безостановочного кружения – и я, наверное, потихоньку обглодал бы супержабу. Да кто ж мне позволит…

«Дарк, уводи их к острову! Уводи к острову!»

Какой еще остров… Ах да, остров… я давно мечтал о собственном острове в Тихом океане, где мог бы плавать в теплой лагуне, никому не мешая.

Мечтать кархародонам противопоказано. Едва расслабился, подумал об отвлеченном, – тут же сбавил темп, и какая-то шустрая саламандра укусила за бок.