ОСВОД. Хронофлибустьеры - Виктор Точинов

Эхолот, перенесенный с «Рейнджера» на флагманскую шлюпку, показывал глубину пять-шесть метров. Живые плотины, что я видел во время виртуального путешествия над Ззууссом, нам не попадались. Скорее всего они регулировали сток только в верховьях, река там была отнюдь не такая широкая, от силы метров двести.

А у нас она постепенно становилась все шире и шире, два берега все дальше отодвигались друг от друга, так что и не понять – по речной глади еще двигалась наша маленькая флотилия или уже по морской. Проще всего было бы перегнуться через фальшборт и зачерпнуть воды, попробовать на вкус: пресная или соленая? Но смысла такой эксперимент не имел: мелководное внутреннее море, на берегу которого обосновалась телесная ипостась Гуа, было пресным, фактически громадным озером.

Наконец берега раздвинулись настолько широко, что я решил считать: вокруг уже морская бухта.

Эскадра, повинуясь командам Воронихина, отклонялась влево, – именно там, по словам капитана, находился вулкан.

– Но нас к нему не подпустят, – сразу предупредил он. – Мы однажды попробовали сунуться… Потеряли восемь человек и шлюпку.

– Там поблизости должно быть сооружение, – сказал я, – мы называем его «пушкой», но выглядеть оно может как угодно. Ничего подозрительного не замечали рядом с вулканом?

– Нет у вулкана никаких сооружений. Там сидит Проклятая Жаба.

– И чем занимается?

– Жрет и спит. Точнее, спит всегда, даже когда жрет. Еще растет, за семь лет прилично так подросла. А вокруг…

– Что это? – перебил я капитана, показывая на цепочку темных пятен, преграждавшую нам путь. – Кажется, нас встречают.

Он даже не стал подносить к глазам бинокль, пренебрежительно махнул рукой.

– Эти не страшны… А вот насморк в том месте можно поймать легко. Если есть теплая одежда, надевайте.

Я ничего не понял. Мне казалось, что днем на Ззууссе гораздо вероятнее получить солнечный удар.

* * *

В первых рядах я увидел тварей, с которыми когда-то давно, в другой жизни, сцепился у шведского побережья. Но «десантников» с галеона было полтора десятка, здесь счет шел на многие сотни. Дальше виднелись зверюшки покрупнее, с которыми пришлось иметь дело недавно – те самые, напоминавшие гибрид тритона и гигантского крокодила, что атаковали нас во время попытки пересечь остров посуху. Капитан Воронцов называл их жабозаврами, и этот термин был с научной точки зрения совершенно безграмотным, но прижился.

Еще дальше виднелись спины вовсе уж громадин, до сих пор мне не встречавшихся, – напоминали они крупных кашалотов и формой, и размером. Их вытянутые, хищные контуры явно намекали: перед нами не мирные травоядные гиганты.

Вздумай вся эта орава, полностью заполнявшая небольшой залив, нас атаковать, на том бы наше путешествие и завершилось, не помогли бы ни бронзовые бомбарды, ни штуцер «Тираннозавр».

Но они не атаковали. Оставались неподвижными, лишь покачивались на волнах, вызванных движением нашей флотилии. Капитан не сделал попытки изменить курс, и двигались мы, едва не зацепив край этого скопления хищных земноводных.

Над причиной оцепенения ломать голову не приходилось: хвостатая армия была в спячке, в анабиозе. Даже на периферии чувствовалось резкое похолодание, а в центре залива, очевидно, было около нуля – вода не замерзала, но и только.

Там, в центре, над водой возвышался источник холода – цилиндр размером с поставленную торчком железнодорожную цистерну. Был он сделан из металла с синеватым оттенком и издавал громкое гудение.

– Можно любого привязать за хвост и оттащить подальше, не шевельнется, – сказал Воронихин. – И разделать быстренько, пока не отогрелся и не очухался.

Вот так они, наверное, и добывают жабозавров, – и для своих самопальных аккумуляторов, и для кулинарных надобностей. Но меня заинтересовал другой вопрос. Металлический цилиндр явно намекал на технологическую цивилизацию, равно как и аппаратура, некогда установленная на «Жирафе». Между тем здесь нет ни малейшего намека на промышленность. Завод по производству цилиндрических холодильников можно разместить на той части Ззуусса, что осталась сухой. Но она невелика, – несколько уцелевших скалистых возвышенностей. Воронихин бывал там во время своих разведывательных экспедиций, но ничего похожего не находил. Завод, допустим, недолго замаскировать, спрятать под землей. Но он лишь конечное звено длинной технологической цепочки, всю необходимую инфраструктуру под землю не загонишь… К тому же Ззуусс стараниями Древних практически очищен от полезных ископаемых. Не из чего аборигенам здесь клепать холодильные установки.

Поневоле возникало подозрение, что свои железяки земноводные подданные Гуа импортируют из Миров. Вполне вероятно, что с Земли-1 и Земли-2, коли уж проделали туда лазейки. Тогда «Аванта» не единственная земная фирма, конечный бенефициар которой сидит здесь, на болотах.

…В своем путешествии вдоль побережья мы миновали еще два залива, плотно набитые амфибиями. Скорее всего, таких лагун вдоль берегов скрывалось немало. Надо полагать, там ждали своего часа полки и дивизии армии вторжения. Если все пройдет по лягушачьему плану, то по моей родной реальности прокатится волна катаклизмов, превращая мир в гигантское болото. А обитатели «прекрасного нового мира» у Тсатхоггуа уже наготове, – и в первых рядах волны переселенцев двинутся хищники, добивая всех уцелевших.

Весточка от НИИ ПРОМОК пришла, когда мы приближались к цели нашего путешествия – острову, торчавшему над водой в нескольких километрах от берега. Был он невелик, километра три в самой широкой части, и не походил на низменные сырые острова болот: нормальные скалы, галечные пляжи, а самая высшая точка в полутора десятках метров над уровнем моря.

Принесла весточку Рада Хомякова, поднявшись к нам на мостик.

– Хуммель проснулся. Он встретился в Мирах со своим двойником. Тот говорит, у них случилась техническая проблема по проникновению на Ззуусс.

– И что? – спросил я. – Нам придется все делать одним?

Капитана Воронихина больше заботило другое:

– То есть вернуться домой мы не сможем?

– Проблему решают, – ответила Рада обоим сразу. – Обещают решить в ближайшее время и просят без них не начинать.

– Будем высаживаться и ждать, – кивнул на остров капитан. – Дальше все равно плыть нельзя. Там запретная зона: суда топят, все живое уничтожают.

* * *

Я ожидал, что размеры телесного воплощения Гуа окажутся огромными. Доводилось, знаете ли, уже сталкиваться с физическими оболочками Сил. Ожидал – и все равно был ошеломлен увиденным.

Километрах в пяти-шести от нас над морем высилась самая натуральная гора плоти. Без метафор гора, – помещенная, например, на Кольский полуостров, в Хибины, она не затерялась бы среди сопок-гольцов. Лягушка или жаба в очертаниях Тсатхоггуа уже не угадывалась. Нечто бесформенное, но явно живое – в бинокль были видны легкие содрогания живой горы, словно мышцы под шкурой сокращались, пытались сдвинуть ее с места, но не могли.