Звезда упала - Владимир Алеников

Глебу казалось, что он нашёл их. Он хотел начать издалека, с обсуждения рабочих дел, а потом постепенно подвести к личной жизни, немного рассказать о себе, о том, как, вернувшись в Прудкино, обнаружил сплошное пепелище на месте своего бывшего дома, семья его сгинула бесследно…

Не сразу, но он всё же понял, что надо жить дальше, находить в себе силы для жизни. И Вера, сама того не зная, сильно помогла ему в этом. Он внимательно наблюдал за ней, видел, что ей удалось преодолеть. Знает, как ей непросто, искренне восхищается её упорством и мужеством.

И теперь его очередь помочь ей.

Примерно такой разговор замыслил Глеб Кондратов. Но на поверку ничего не вышло.

Узнав от директора, что Вера срочно отпросилась в город, он тут же сопоставил эту внезапную поездку со срочной командировкой Михаила Денисова. В тот раз, когда Денисов приходил к нему, Глебу явно показалось, что тот завёл себе бабу в Светозёрске. Он прекрасно помнил ликующее выражение, мелькнувшее на лице Михаила. Оно появляется у мужиков совершенно в определённых случаях, уж это-то он знал.

Теперь стало окончательно ясно, что он был прав, недаром Вера спешно бросилась вслед за мужем. Судя по всему, там, в городе, и произойдёт их окончательное объяснение.

Если она, конечно, знает, где его искать. Впрочем, насколько он изучил Веру, она если чего задумает, то добьётся, найдёт Денисова из-под земли!

Тот уехал на три дня, а Вера должна вернуться завтра утром к началу занятий. Значит, скорее всего она приедет одна, наверное, первым автобусом.

И если он, Глеб, хоть что-то понимает в этой жизни, то вернётся Вера в крайне удручённом состоянии, как пишут в романах, в смятённых чувствах. И тут самое время её поддержать!

Глеб Кондратов призадумался. Лучше всего было бы встретить Веру по её возвращении на автобусной остановке, подвезти до дому, потом в школу.

Но с другой стороны, как-то это будет выглядеть нехорошо, навязчиво. Всё-таки она пока замужняя женщина.

Впрочем, был один вариант, и кажется, неплохой. По крайней мере, чем больше он о нём думал, тем больше он ему нравился.

Глеб взглянул на спокойно наблюдающего за ним Рудя, в кабинетике которого они сидели.

— Послушайте, Борис Иосифович, — прищурившись, обратился он к нему, — а что, если мы устроим Денисовой маленький сюрприз? Всё-таки, сами понимаете, для неё это большое событие — опять стать учителем. И потом, если честно, мы все перед ней немножко виноваты… Тимофеевский ведь её даже к награде представил, слышали?

— Слышал, — кивнул директор. — Слышал, что не дали.

– Пока не дали, — поправил Глеб. — Отложили на некоторое время. До окончательного разбирательства.

— Ну, дай-то бог, чтобы правильно разобрались, — грустно усмехнулся Рудь.

Кондратов укоризненно посмотрел на него, покачал головой.

— Разберутся, Борис Иосифович, не сомневайтесь. Я за этим прослежу. Короче говоря, у меня такое предложение. Я по утряночке заеду, возьму нескольких учеников из нового класса Денисовой, и мы встретим её на остановке автобуса. Ну, там с цветами, само собой. Как вы считаете, хорошая идея?

Рудь рассмеялся.

— Это я от неожиданности смеюсь, не обижайтесь, — пояснил он. — Вера Никитична — человек очень достойный и, безусловно, заслуживает подобного внимания. Мне кажется, ей ваша идея очень понравится. Она, конечно же, не предполагает, что сам председатель её будет встречать вместе с учениками. Представляю, какая будет реакция!..

Он опять довольно засмеялся.

— Я всячески поддерживаю. Признаюсь, вы меня приятно удивили, Глеб Филиппович.

— Да ладно вам. Ну, стало быть, так и порешаем, — заключил Глеб. — Тогда до завтра, я утречком заскочу.

Он встал, пристально посмотрел прямо в глаза Рудю. Тут же понял, что директор явно всё понимает, притворяться перед ним бессмысленно.

Глеб еле заметно поджал губы, повёл плечами — вот, мол, в какой попал переплёт, сам от себя не ожидал.

Рудь в ответ моргнул, на секунду дольше, чем надо, прикрыл веки. Мол, не тушуйся, всё будет нормально, всё получится.

Глеб не выдержал, улыбнулся, блеснул золотыми зубами. Они с директором оказались примерно одного роста, только он был помоложе и слегка пошире в плечах. Мужчины крепко пожали друг другу руки, как бы скрепляя некий негласный договор.

Когда Вера опять появилась на пороге дома, громкоголосые птицы уже совсем проснулись, распелись невероятно.

Она легко сбежала с крыльца, уверенной походкой пересекла двор, вышла на улицу. Там на секунду задержалась, исхитрилась просунуть тонкую руку сквозь планки калитки, тщательно закрыла её изнутри на щеколду. Сделала она это безотчётно, не задумываясь, — если спросить, зачем, вряд ли бы нашла вразумительный ответ. Необъяснимый жест как бы подытоживал для неё всё это нелепое бессмысленное существование.

Вера обошла дом, зашагала по пыльной дорожке. Она шла с лёгкой печальной улыбкой, как на праздник. Надела то самое, любимое своё лимонное платье, подкрасилась, распустила волосы, на ногах белые туфельки на каблучках.

В полукилометре от дома начинался косогор, полого ведший вниз к реке. Вера начала спускаться и вскоре окончательно исчезла из виду.

Глеб Кондратов озадаченно смотрел на пришедший из города автобус. В числе двух приехавших пассажиров Веры Денисовой определённо не было.

Это означало одно из двух. Либо она осталась в Светозёрске, что вряд ли возможно, зная со слов Рудя, как она загорелась, узнав, что опять будет учительствовать. Либо она вернулась раньше — попуткой или же вчерашним вечерним рейсом. В таком случае она скорей всего ещё дома или только вышла, так что её будет нетрудно перехватить.

Глеб повернулся к непрерывно галдевшим второклассникам. На заднем сиденье «газика» ухитрилось разместиться аж с полдюжины ребятишек.

— Ну что, ребятня, — сказал он, — Вера Никитичну мы с вами пропустили, она, небось, уже дома. Подскочим туда?

— Подскочим, подскочим! — радостно завопила ребятня.

«Газик» тронулся.

— Дядя Глеб, а ваша машина как называется? — спросил тот, кто был посмелее, кажется, Вова, худенький востроносенький мальчонка.

— «ХБВ» называется, — усмехнулся Кондратов.

Так прозвали «ГАЗ-67» в армии, в дивизии, в которой он служил.

— «ХБВ» означает «хочу быть Виллисом», — пояснил он. — Или ещё можно Иван-Виллис. Ну а если совсем просто, то козлик.

— Козлик, козлик! — обрадовались дети. — Мы едем на козлике!

Открытый всем встречным ветрам «газик» весело мчался по проснувшемуся посёлку.