Взлет Samsung. История самой выдающейся и скандальной технокомпании в мире - Джеффри Кейн

«Elliott пытается помешать слиянию компаний. Мы умоляем наших акционеров Samsung C&T», – убеждал телевизионный ролик.

Затем руководители Samsung составили список акционеров компании и отправили в их дома по всей Корее пять тысяч своих сотрудников с ореховыми пирожными, арбузами и другими фруктами, убеждая акционеров в достоинствах слияния. «Пожалуйста, встретьтесь с нами лично», – умолял сотрудник Samsung по домофону, пытаясь попасть в квартиру пенсионера, владеющего примерно 0,004 процента акций Samsung C&T.

«Сомнительно, – сказал мне в кафе один из миноритарных акционеров. – Очень сомнительно».

Тем временем Чан Чун Ки, влиятельный глава отдела стратегий будущего, подразделения Samsung из «Башни», получил от шпионского агентства Южной Кореи текстовое сообщение с обновленной информацией о действиях Elliott. Такая практика не является чем-то необычным в Южной Корее, где правительство и корпорации работают рука об руку во имя национальных интересов.

«Связанные с Кореей вопросы [в Elliott] решаются, как говорят, из Гонконга, сотрудниками, которые находятся в строгой изоляции, – доложил руководитель стратегии национальной разведывательной службы (NIS), южнокорейского эквивалента ЦРУ, руководителю Samsung. – В понедельник мы встретимся с источником, чтобы узнать больше, и выясним у него дальнейшие подробности».

Позже агент сообщил, что «адвокатом, фактически занимающимся этим делом, служит Чан Дэ Гун. Двадцать второй выпускной класс института», вероятно, имелся в виду его выпуск в южнокорейском Институте подготовки судей.

Чан Чун Ки и шпион связывались друг с другом по меньшей мере сто пятьдесят раз через текстовые сообщения и по телефону, согласно утечке информации, полученной два года спустя южнокорейским журналом SisaIN. Из полученных сообщений журналисты, ведущие расследования, узнали, что правительственное шпионское агентство следило за Elliott с 2013 года.

До голосования оставалось еще девять дней.

«“Еврейская ISS [институциональная служба акционеров]“ откровенно поддерживает “евреев в Elliott“», – гласил заголовок в газете Munhwa Ilbo.

«Евреи, как известно, обладают огромной властью на Уолл-Стрит и в мировых финансовых кругах, – написал обозреватель бизнес-таблоида MediaPen, добавив “хорошо известный факт, что правительство США находится под влиянием еврейского капитала“».

«Еврейские деньги, – сообщал сайт, – безжалостны и беспощадны – это давно известно». Сайт назвал Пола Сингера «жадным, безжалостным главой печально известного хедж-фонда».

«Elliott возглавляет еврей Пол Э. Сингер, – говорилось на сайте бизнес-таблоида Money Today, – а ISS [Institutional Shareholder Services, институциональная служба акционеров – консультативная фирма, которая рекомендовала акционерам не голосовать за слияние] является филиалом Morgan Stanley Capital International (MSCI), чьи ключевые акционеры – евреи».

«По словам источника в финансовой отрасли, евреи имеют прочную сеть, демонстрирующую влияние в ряде областей».

Антидиффамационная Лига[24] и другие правозащитные организации призвали южнокорейское правительство осудить антисемитизм. Организация указала на результаты своего опроса, который показал, что 59 процентов южнокорейцев считают, что «евреям принадлежит слишком много власти в деловом мире».

Семь дней до голосования.

В Южной Корее третий в мире по величине Пенсионный фонд – национальная пенсионная служба (НПС), которой поручено следить за пенсионными накоплениями южнокорейских граждан. Активы фонда составляли около 450 миллиардов долларов. Пенсионному фонду также принадлежала единственная самая большая доля акций Samsung C&T – почти 10 процентов. Он также владел пятью процентами акций в другой компании Samsung, Cheil, приобретающей Samsung C&T. Южная Корея, с ее стареющим населением, зависела от целостности пенсионной службы и ее бесчисленных инвестиций в такие компании, как Samsung. Стране нужны были хорошие доходы, чтобы поддерживать пенсионные выплаты. Собиралось ли правительство рискнуть и принять удар на себя ради правящей семьи Samsung?

10 июля, во время тщательно отслеживаемой нами саги, инвестиционный комитет Национального Пенсионного фонда тайно собрался, чтобы проголосовать за слияние, которому будет посвящено собрание акционеров через неделю. «Пенсионный фонд может стать серым кардиналом Samsung», – гласил заголовок в The Wall Street Journal.

К ужасу средств массовой информации и акционеров, Пенсионный фонд передал возможность проведения консультаций группе внешних экспертов и аналитиков. Консультации с внешним комитетом были обычной практикой при взвешивании спорных голосов акционеров. «НПС стреляет себе в ногу и разрушает свою репутацию», – отозвался о принятом решении Ким У Чан, бывший член комитета НПС.

Внутренние оценки НПС показали, что в случае слияния фонд потеряет 120 миллионов долларов. В ходе многочасовых обсуждений руководители пенсионной службы обсуждали достоинства слияния.

Лица, принимающие решения, признали неизбежные потери для пенсионной службы в результате действий Samsung.

«Наша доля в Cheil Industries не покроет все убытки от C&T, – признал, согласно протоколам, которые просочились ко мне позже, Ли Су Чол, глава департамента инвестиционных стратегий. – Требуется немало совместных усилий, чтобы компенсировать разницу».

Глава отдела исследований зашел так далеко, что предложил инвестировать в другую компанию Samsung ради компенсации надвигающихся убытков.

«Чтобы уравновесить невыгодный коэффициент слияния, – сказал он, согласно протоколу, – необходимо примерно на шесть процентов (2 триллиона вон) увеличить стоимость предприятия. Мы можем с оптимизмом отнестись к увеличению стоимости предприятия за счет прибыли, создаваемой новыми растущими компаниями, такими как Samsung BioLogics». Но Пенсионная служба никогда не вкладывала деньги в Samsung BioLogics, один из самых горячих новых бизнесов концерна.

После многочасовых обсуждений группа проголосовала за слияние: восемь человек проголосовали «за», а четверо – «против». Точные причины такого решения оставались загадкой даже для тех, кто работал в Пенсионном фонде. В итогах голосования было мало смысла, ведь Пенсионная служба знала, что потеряет деньги от слияния.

В соответствии со стандартной процедурой НПС проинформировала прессу, что не раскроет результаты своего голосования до тех пор, пока на следующей неделе не будет проведено голосование акционеров в штаб-квартире Samsung. Это было очень трудное решение. Пенсионная служба могла легко раскачать голосование за или против Samsung.

«Строительство? Оно не очень хорошо выглядит как отрасль, – отозвался Ким Сон Чжон, бывший финансовый директор Samsung, служивший главным инвестиционным директором Пенсионной службы с 2008 по 2010 год. – Оно выглядело не очень хорошо, когда я работал в НПС, да и сейчас тоже».