К терниям через звёзды - Виктор Хайд

– Я поговорю об этом с капитаном Фостером. Попробуем решить этот вопрос. Но, погоди. Этот Уоллис не узнал тебя?

– Кажется, узнал. И это тоже проблема. Я не представляю, что он может предпринять.

– Он может сказать Фостеру…

– Так, может, хватит врать? – проговорил Марк куда громче, чем рассчитывал. Казалось, Райан Фостер повёл ухом в их сторону.

Пристыжённый мистер Шейнц опустил голову.

– Марк, если я расскажу…

– То что? Вас выгонят из вашего Совета? Насколько я понял, вы и так не собираетесь им подчиняться, после того, как мы вернёмся. А может, Единое Государство сотрёт из вашего личного дела метку нейрокибернетик?

Технократ на мгновение задумался, а потом поднял глаза.

– Возможно, ты прав… – сказал мистер Шейнц. – Моё враньё всё равно трещит по швам… Я скажу ему. Хоть и вряд ли он мне поверит. И поговорю насчёт этих двоих. Как ты сказал, их зовут?

– Вейшенг и Александра.

– Вейшенг и Александра. Да, я запомнил, – тихо прохрипел Шейнц. – Ты хочешь ещё что-то сказать?

– Нет, больше ничего.

Мистер Шейнц молча повернулся и направился к капитану Фостеру. Наблюдая за ним, Марк присел обратно на скамью.

Было видно, как мистер Шейнц подозвал к себе капитана, и они начали говорить. Со временем на лице Фостера проскочило недоумённое выражение. Медленные кивки, которые, казалось, вот-вот перерастут во что-то страшное. Ответные реплики, которые издали отливались возмущённым немым звуком.

Марк непроизвольно перевёл взгляд на Констанцию, которая сидела на одной из скамеек впереди и смотрела на него. От этого ему сделалось жутковато. «Давно она смотрит? Зачем?». Марк научился не обращать на неё – «Пережиток больной фантазии мистера Шейнца», – внимания. На «Колоссе» она для него буквально не существовала. Да и за двенадцать суток пути на «Омеге» Марк её даже ни разу не видел. Умение не замечать или она просто не попадалась на глаза?

Марк отвёл взгляд и старался больше на неё не смотреть. Да и похоже, она поступила также.

Учёный с капитаном говорили несколько минут, а потом Шейнц направился обратно. Капитан Фостер позвал своего канонира и указал на небольшой лекторский стол с компьютером. Похоже, Джимми начал считать.

«Неужели всё хорошо?»

Лицо мистера Шейнца было слегка смятённым, но не выражало глубокого отчаяния или облегчения. Ведь он опять соврал.

– Капитан Фостер пообещал разобраться с этим Уоллисом после взрыва, – сказал мистер Шейнц. – Он попробует вытащить этих двоих, если они ещё на корабле.

– Вы рассказали ему правду?

– Да, – уверенно ответил Шейнц.

– То есть, если он меня спросит…

– Говори как есть.

Мистер Шейнц кивком позвал Констанцию, и та поспешила к нему.

– Ты ещё не передумал бросить это безумное дело? – спросил Шейнц.

– Нет, – коротко ответил Марк.

– Прости, – сказал Карл. – Я бы тоже остался, но это иррационально. Ты должен это понимать.

– Мистер Шейнц, я уже говорил. Ничего личного. И я понимаю.

Шейнц утвердительно кивнул, а потом, перед тем как уйти, положил руку на плечо сидящего Марка.

– Удачи, – прохрипел Карл и последовал прочь.

Марк не обратил на него никакого внимания. Он тут же поднялся и отправился к своему новому командиру. Возможно, у этого уже было какое-то задание?

Ожидая конечного результата расчётов, Райан, заглядывая в потолок, отбивал монотонные шаги, которые истерично разлетались по залу совещаний.

– Капитан Фостер… – протянул Марк ему в спину.

– А? – Он описал короткую дугу, разворачиваясь к Марку. – А, это наш герой. Напомни, как твоё имя?

– Марк.

В голове монорельсовым поездом пронеслись последующие цифры кода, которые Марк запрятал в дальний угол сознания, в отстранённую коробочку под названием «не важно».

– Марк… да. Вот что, Марк, отправляйся в связующую секцию, там у проходов… Хотя, подожди… Мне нужен диспетчер.

Марк хотел было возразить. Ему никогда не приходилось работать в подобной области, но Райан, будто прочитав его мысли, ответил наперёд:

– Не переживай. У нас тут не республиканский военный флот. Никакого устава и строгих правил. Просто у тебя будут что-то спрашивать, а ты будешь отвечать. Это несложно, разберёшься. Мне нужно идти на первый уровень – собирать и распределять команду. Джимми считает здесь. Нужен кто-то, кто будет координировать.

Хоть Марк и насторожился по поводу того, что он не разберётся в работе диспетчера, всё равно обрадовался открывшейся перспективе.

– Значит так: на мостик в радиорубку, – приказал Фостер. Мостик на пятом уровне в этой секции. Когда найдёшь, свяжись со мной по девятому каналу. Дам дальнейшие указания.

– Есть! – ответил Марк так, как полагалось отвечать астронавтам на службе в космическом флоте Единого Государства, и двинулся к лифту.

Хорошо было бы выяснить хотя бы основные правила и обязанности пиратского астронавта, перед тем как напрашиваться в экипаж. Хотя у каждого капитана эти правила разнились. У Хасана действовало беззаконие со священной обязанностью страха перед капитаном и Всесоздателем. Когда пришёл Уоллис, правила поменялись. У Райана Фостера эти постулаты были, похоже, совершенно секретными, их знали только люди, прослужившие определённый срок в его команде. Не то чтобы Марку придётся ходить под началом Фостера долго, но не хотелось бы в единственные сутки службы нарушить какое-то строжайшее негласное правило. Марк хорошо помнил, как говорили в Государстве: «Незнание закона не освобождает от ответственности». Эти слова стали его поводырём на все тридцать пять государственных лет виртуальной жизни. Эта истина всегда всплывала в его сознании, когда он делал самые простые на его взгляд вещи. Вещи, задуманные по сценарию. Быть может, мысли тоже звучали тогда, когда было положено? Но всё же что-то мудрое в этом было.

Марк вошёл в зеркальную капсулу (которая изнутри была прозрачной) и на глянцевой панели ткнул цифру «5». Капсула поплыла вверх, и – удивительно – раскрылась прямо на капитанском мостике. Конечно, зал совещаний и мостик – можно найти логическую связь, которую нашли безумные проектировщики сего огромного чуда.

Мостик был поистине огромным. Ведь на «Колоссе» один лишь офицерский состав должен был приближаться к размерам общего числа экипажа какой-нибудь дырявой шхуны. Внутренние системы не были запущены, а значит – душещипательная голография не выплясывала визуальные причуды в этом пустынном, как казалось в этот момент, пространстве. Обычно капитанские мостики щеголяют светом и напыщенными людьми, а тут же было невинное чистое металлическое поле, на котором тут и там росли кресла и компьютерная аппаратура.