Любимые дети, или Моя чужая семья - Диана Чемберлен

– Ты давно рисуешь?

– О…

Она откинула голову и взглянула в небо.

– Целую вечность. С самого детства.

– Твои родители должны понимать, насколько ты хороша, – заметила я, сознавая, что пытаюсь выудить побольше информации о ее семье. – Разве они не поощряли тебя рисовать?

Она метнула на меня взгляд, и словно пули отскочили от моей щеки.

– Прости. Я забыла, что ты не любишь о них говорить.

– Чертовски верно.

Джен снова повернулась в воде.

– Итааааааааак, – протянула она, и я поняла, что она пытается изменить тему. – Что ты решила насчет доктора в больнице?

– О чем ты?

– Собираешься его склеить?

– Конечно, нет, – удивилась я. Меня раздражало, что она могла такое подумать. – Он женат. И, кроме того, я уже говорила, что он меня не интересует. И никто не интересует. Просто на миг потянуло к нему.

– О, верно.

Она рассмеялась так, словно не верила мне.

Доктору Джейксу я сказала о том, что Бен напоминал мне отца, а доктор Бриттен – Бена. Доктор Джейкс посчитал это огромным откровением. Я подумала, что это знак, предупреждающий о том, чтобы я была поосторожнее. Кроме того, мне было не по себе от мысли, что я спала с человеком, который напоминал мне отца. Брр…

– Как по-твоему, ты ему нравишься? – продолжала Джен.

– Джен! Нет, конечно!

– Интересно, как бы он среагировал… я имею в виду, не только он. Как среагировали бы все, узнав о тебе и о пожаре?

Мысль, что Тэффи и мисс Хелен, мистер Джим и доктор Бриттен все узнают обо мне, была такой ужасающей, что я едва не заплакала. Я бы никогда не позволила им узнать.

– Ты видела, что случилось в библиотеке. Думаю, тогда для меня все будет кончено.

– Но женщина, которая принимала тебя, знает и не возмутилась. Посмотри. Она дала тебе работу. И ты сама говорила, как теперь тебя уважают. Неужели ты не можешь сказать им сейчас? Или предпочитаешь все время волноваться, что тебя разоблачат?

Я почувствовала легкую боль в икре. Начало судороги? Именно так тонут люди. Верно? От судороги в ноге…

– Я просто не в силах сказать людям, Джен.

Я боюсь в любую секунду утонуть, а она только действует мне на нервы.

– Но они могут узнать. Разве не лучше, если ты скажешь им сама?

Но она ничего не желала понимать.

– Послушай, – сказала я. – Я не привязываюсь к тебе с твоей семьей, так что не стоит привязываться по этому поводу ко мне.

Она, похоже, была шокирована моим взрывом. Я тоже была немного шокирована, но она сама довела меня до этого, тем более что я и без того паниковала.

– Прости. Я думаю только о тебе. Ты смогла сказать мне, и я не струсила.

Мои зубы стучали так сильно, что я гадала, слышит ли она.

– Ты… просто терпимее, чем другие. Я боюсь сказать кому-то еще.

Джен неожиданно рассмеялась:

– Вот уж не знала, что ты такая трусиха!

Она набрала в ладонь воды и обрызгала меня.

– Эй!

Я отвернула голову:

– Прекрати!

Джен снова обрызгала меня. Хохоча, словно ничего смешнее в жизни не видела.

– Джен! Брось!

Я уже в десять лет переросла подобные забавы. Не успела я оглянуться, как она начала меня топить. Только этого мне не хватало.

– Я возвращаюсь, – предупредила я и принялась с удвоенной силой грести к берегу.

Джен догнала меня и поплыла рядом. Мы взмахивали руками почти одновременно. Для нее, как я поняла, это было нечто вроде состязания. Ничего не скажешь, здорово.

Мое сердце колотилось так сильно, что, казалось, я спасаю свою жизнь.

49. Сара

Другая вдова

Норд-ост пронесся по острову Топсейл через три месяца после гибели Джейми. Разрушил несколько трейлеров в трейлерном парке. Снес крышу и шпиль с церкви и разбил все окна. Погода не впервые уничтожала часть здания. Однако в прошлом Джейми тут же все ремонтировал, как после урагана «Фрэн». Но я знала, что теперь никто не станет трудиться.

Несколько недель после смерти Джейми люди приходили в церковь по воскресеньем. Кое-кто пытался воскресить чары, которые он наводил на прихожан своими вопросами о познании Бога. Но все попытки шли не от души. Вернее, ни у кого, кроме Джейми, не было дара волшебника. Поэтому люди перестали приходить в церковь, а теперь крышу снесло, и окна казались зияющими дырами в бетонных стенах. Я знала, что здание будет понемногу разрушаться, пока не останется ничего. Кроме памяти. Совсем как о человеке, который ее создал.

Через несколько дней после того, как перестал дуть норд-ост, я завезла Кита в школу, вернулась в трейлерный парк и увидела перед своим трейлером пикап Маркуса. Он сидел за рулем и вышел, как только я припарковалась рядом. Я так и не поговорила с ним после службы. Тем более что начала работать в новом кафетерии «Яванский кофе» в Серф-Сити. Он часто приходил туда, потому что пожарная часть была совсем близко, но при этом почти не разговаривал со мной. И держался так отчужденно, что я была уверена: Джейми, должно быть, сказал ему обо мне до того, как все случилось.

Но и мне было нечего сказать Маркусу. Ходили слухи, что он виновен в смерти Джейми. Кит-горбач в июне? Следователи считали, что такого быть не может.

Но они так и не смогли повесить на Маркуса смерть Джейми, и тот легко отделался.

А я… не знала, что думать. Кого винить? Любил ли Маркус Лорел, как считал Джейми? Любил настолько, чтобы устранить брата с дороги? Или настоящим злодеем был кит? Так или иначе, Джейми уже нет.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, выходя из машины.

– Хотел поговорить с тобой. Это недолго.

В руке он держал большой конверт из плотной бумаги.

– Тут кое-что для тебя.

Я поколебалась, но кивнула в сторону трейлера:

– Хорошо. Заходи.

Я открыла жалюзи в гостиной и впустила утренний свет. Маркус неловко мялся, но все же вручил мне конверт.

– Это для тебя, – повторил он, садясь на диван. – Вернее, для Кита. Я собирался просто оставить его, но подумал, что лучше подождать и отдать тебе лично.

Я села и открыла конверт. Внутри были письмо и документ.

– Письмо тебе не нужно. Поскольку я здесь, то сам все объясню.

Я подняла руку, чтобы остановить его, и прочитала:

«Дорогая Сара.

Я знаю, что Кит – сын Джейми. Он рассказал мне в то утро, когда погиб. Потребовалось время, чтобы это осознать, и, когда я все понял, мне показалось несправедливым, что у Мэгги и Энди всегда будет много денег, а у Кита – нет. Я основал фонд, чтобы у него были деньги на колледж, когда он решит поступать. Если он не захочет, то может получить деньги, когда ему исполнится двадцать пять. Надеюсь, это немного облегчит твои заботы.