Игра Первых - Юлия Качалова

– Дождь?

– Просто морось.

Не поднимая глаз, Фенрир уткнулся влажным лбом в щёку с родимым пятном. Хель, догадавшись обо всём, задрожала. Брат распахнул полы волчьей безрукавки и привлёк девушку к обнажённой груди.

– Поле Вигрид, – пробормотал он. – Передай отцу, когда доберёшься до Асгарда.

«Рати сойдутся на поле Вигрид…» – всплыло в памяти Хель. Вёльва свидетельствовала о последней битве, и слёзы сочились из-под закрытых век старой пророчицы.

Хель впилась ногтями в гладкую кожу брата и исступлённо замотала головой:

– Нет, Фенрир! Не ходи туда! Только не на поле Вигрид! Только не ты!

Внезапно её крик захлебнулся. Хель ощутила толчки в свою грудь. Сердце Фенрира колотилось, как заблудший путник, который стучит ненастной ночью в случайную дверь, мечтая о приюте. Хель прижалась к брату так крепко, как могла, словно надеялась, что это объятие послужит ему защитой. И взывала к высшим силам, умоляя их сжалиться и уберечь того, кто ей дорог. Как делали миллионы женщин до неё, и как будут делать миллионы после.

А Фенрир шептал сестре в ухо самые лживые слова из всех, придуманных мужчинами:

– Всё будет хорошо…

Ю: ЧЕН

Посланник Ермунганда довольно потирал ручки: задание Змея исполнено.

Ермунганд изменил первоначальный план, и три дюжины императорских кораблей пришвартовались в укромной бухте, расположенной неподалёку от поля Вигрид. Чен был вновь отправлен в сторону сожжённой крепости Хим-Инь-Бо, чтобы склонить Волка к объединению с армией Змея. Хитрый вор решил не сразу приступать к поручению, а сначала разузнать, что за настроения витают в войске Фенрира. И быстро смекнул, что загвоздка состоит исключительно в брате Змея. Волк собирался навести мост и заняться восстановлением крепости, а не драться с асами. Великаны, рвавшиеся в бой, были недовольны, но открыто против решения Фенрира никто не выступал. Поэтому Чен не торопился оглашать предложение Ермунганда, дожидаясь благоприятного случая. И, благодаря своей неизменной удаче, дождался!

Сестрицу Волка и Змея Чен мельком видел, когда колдунья накладывала на Ермунганда заклятие, поэтому мгновенно опознал девку с безобразным родимым пятном. Вор издали засёк её встречу с дозорным великаном и, крадучись, последовал за ними. Позже схоронился неподалёку от палатки Фенрира и только диву давался, вслушиваясь. Судя по звукам, брат Змея обрёл своё уродливое счастье. Каких чудес не бывает на свете!

Когда в палатке затихли, Чен, стараясь не выдать себя ни малейшим шорохом, отправился на поиски дозорного. Если не дать этой пегой кобыле покинуть лагерь до всеобщего подъёма, Волк угодит в капкан! Чен наблюдал за Фенриром недолго, но вполне мог предвидеть его действия. А вот Змей для своего порученца оставался непостижимым невзирая на продолжительное знакомство.

Их пути сошлись несколько лет назад в тёмном сыром подвале, наполненным едким дымом. Вор нередко посещал курильни, чтобы выведать полезную для своего промысла информацию. Молодой смуглый гигант пускал дым из трубочки, подобно остальным завсегдатаям притона. Однако он совершенно не походил на бледных курильщиков с помутившимися взорами и текущей изо рта слюной. Оторопевший Чен сам едва не пустил слюну. Не по причине зелья, которое никогда не употреблял, лишь имитируя курение, а потому, что чужеземец был божественен! Чен же являлся страстным поклонником мужской красоты. Наверное, он пялился на красавца великана столь откровенно, что тот повернул к нему голову и поманил пальцем.

– Я плохо понимаю местный язык, – сообщил незнакомец, когда Чен приблизился. – Мне показалось, вон тот тип болтал о какой-то гробнице, где недавно упокоили императорскую пассию и немало драгоценностей вместе с ней. Выясни, говорил он правду или описывал грёзы, навеянные дымом. Если правду, узнай, где гробница. Ты же вор, не так ли?

Чен кивнул, удивляясь самому себе.

– Станешь моим напарником – открою путь к сокровищам, которые тебе не снились. – Пронзительные глаза чужеземца с вертикально вытянутыми зрачками впились в лицо Чена. – Попробуешь обмануть – тебя ждёт линчи[13].

* * *

Чен сделался напарником Змея. Их первым совместным предприятием стало ограбление могилы наложницы императора, о которой Змей услышал в курильне. Раньше вор не решался грабить покойников – чрезвычайно рискованное дело, наказуемое мучительной смертью, если попадёшься. Однако Ермунганду и Чену сопутствовала удача. Усопшая красотка без возражений подарила им нефритовое ожерелье и серьги, перстни с драгоценными камнями, золотые браслеты, шитый золотом пояс и множество других дорогих безделушек.

Когда они поделили награбленное, Змей спросил, что Чен собирается делать со своей долей. Вор знал нескольких перекупщиков краденого, вполне надёжных. Добыча, если сбыть её с умом, позволяла провести как минимум год в праздности и довольстве.

– Советую ничего не продавать, – сказал Змей, выслушав планы напарника.

– То есть как не продавать? – воскликнул Чен. – Почему?!

– Грабителя скоро найдут и казнят.

– Кого найдут? – Вор вытаращился на компаньона.

– Того, кому я подкину неоспоримые улики. – Ермунганд указал на свою долю. – Если продашь хоть одну вещь, то и тебя.

– Змей не воспользуется добычей?

– Моя цель – не побрякушки из могильника, – усмехнулся Змей.

– Что же тогда?

– Асгард!

Так начался их путь к Асгарду. Змей подкинул улики императорскому чиновнику, отвечавшему за секретность при погребении членов императорской семьи, и донёс на него. Чиновник, чью виновность доказывали вещи из гробницы, найденные в его доме, был приговорён к смерти, а Ермунганда заметили. Змей начал стремительное восхождение к священной особе императора по лестнице, ступенями которой являлись фальсифицированные кражи императорского имущества, мнимые измены и попытки заговоров. Итогом, помимо сотен казнённых, стали тридцать семь кораблей и четыре с половиной тысячи воинов, направленных для разграбления Асгарда.

Чен поклялся служить Змею и не собирался нарушать клятву. Да и вряд ли Ермунганд, более беспощадный, чем все императорские палачи, вместе взятые, позволил бы её нарушить.

* * *

Мечтавший лишь о безбедном, спокойном существовании, Чен не мог уразуметь, какие демоны влекут Змея штурмовать далёкий город за неведомыми морями. Ермунганд поднялся достаточно высоко и вполне мог претендовать на хорошую должность. К чему куда-то рваться, если все удовольствия можно получить прямо здесь и сейчас?! Но удовольствия, доступные воображению маленького вора, у Змея вызывали лишь презрительную усмешку.

Чен почти уверовал, что его напарник не способен не только наслаждаться, но вообще испытывать мало-мальски сильные чувства. Однако когда флагманский корабль вошёл во фьорд, Чен вынужден был признать, что ошибался. Ермунганд упивался зрелищем горящих драккаров, как завсегдатаи курилен – видениями, порождёнными едким дымом. Так вот какой дым ему требовался, чтобы впасть в экстаз!