Пляска на плахе. Плата за верность - Марина Баринова

«Профессионалы».

— Где бумаги? — спросил человек.

«Так вы не от Умбердо? А я-то понадеялся».

— Нельзя ли добавить немного конкретики? — громким шепотом спросил Демос, нервно косясь на приставленный к горлу нож. — У меня сотни бумаг в десятке кабинетов! Что вам нужно?

— Бумаги канцлера.

— Я и есть канцлер, болван! Кто учил вас задавать вопросы?

Откуда-то — он не заметил, как, — возникла рука, затянутая в перчатку. В следующее мгновение Демос ощутил боль. Острая вспышка вспорола нутро, выбив из него дух. Удар пришелся прямо под дых. Деватон скрючился и захрипел, ловя ртом воздух, но державший канцлера незнакомец не дал ему упасть.

«Как любезно с их стороны не бить по моему многострадальному животу».

Кое-как Демосу удалось выровнять дыхание и распрямиться.

— Вы знаете, зачем мы здесь, — сказал удерживавший его человек. — Аллантайн. Бумаги Аллантайна.

«Ах вот оно что! Неужели об их с Маргием маленькой шалости наконец-то узнали?»

— После смерти лорда Ирвинга мне досталось очень много документов, — прохрипел Демос. — Какие именно вас интересуют?

Лезвие сильнее укололо его шею. Канцлер ощутил, как что-то горячее потекло по овеваемой ветром коже.

«Кровь. И теперь почти не больно, надо же! Должно быть, я попросту привык».

— Это не светская беседа, — раздраженно ответил главарь. — Я теряю терпение. А когда я теряю терпение, то начинаю отрезать красивым дамам пальчики.

«Так ты дознаватель, а не вор? Если я останусь жив, испробую такой способ на тебе. И начну кромсать с члена».

С большим трудом Демос придал лицу спокойное выражение.

— Тогда соблаговолите уточнить, и вам не придется марать мое новое постельное белье кровью моей новой жены, — смерив вопрошающего надменным взглядом, сказал он.

«Не самое разумное поведение в моем положении, но нужно играть роль напыщенного аристократа до последнего. Впрочем, мало надежды, что их это припугнет, раз они бесцеремонно влезли ко мне в спальню во время первой брачной ночи. С другой стороны, сейчас им проще всего работать: я ведь сам приказал не беспокоить нас до утра. Кто? Кто снабдил их информацией?»

— Неоглашенные указы, — сказал незваный гость. — Где они?

— О, здесь вы их не найдете, — канцлер продолжал тянуть время, ожидая Лахель или Ихраза. А лучше — обоих. Но эннийцы не появлялись, хотя непременно должны были услышать звон разбитой посуды. — Все проекты указов хранятся в моем кабинете во дворце, ибо требуют доработки в канцелярии.

«Где же они, черт бы их побрал? Здесь трое нетерпеливых гостей, а я и с одним не управлюсь!»

— Во дворце нет того, что мы ищем. Мы уже нанесли визит в ваш кабинет. У Аллантайнов — тоже. Значит, они у вас.

— Ты издеваешься, мать твою? Да какие именно указы? — Демос нетерпеливо покосился на дверь. — Чего они касаются? У меня десятки таких проектов на разных этапах работы! Что вас интересует? Регулирование деятельности банков? Пересчет десятины? Таможенные пошлины?

Человек, стоявший возле окна, подошел к Демосу вплотную и, наклонившись к его уху, шепнул:

— Указ об отделении церкви.

У Демоса дернулся глаз.

«Ну разумеется».

— Вы с ума сошли? — он старательно изобразил удивление. — Должно быть, это какая-то ошибка. Ко мне в руки никогда не попадал подобный документ. Иначе он бы уже давно был рассмотрен Малым советом и, разумеется, отклонен.

— Пожалуйста, не заставляйте нас применять силу, — устало сказал человек в шарфе. — Просто отдайте его.

«Кто же вы? Понятно, что посланы Ладарием, хотя и тщательно стараетесь скрыть своего нанимателя. Сам предмет разговора выдает Великого наставника с потрохами. Но почему сейчас?»

— Тогда вам, полагаю, известно больше, чем мне. Можете обыскать мой кабинет. Правда, в данный момент вас могут заметить, что сведет на нет всю конспирацию. Если вы навестите меня завтра, я с большим удовольствием проведу для вас экскурсию и даже покажу свою знаменитую библиотеку.

Предводитель компании незваных гостей с тяжелым вздохом покачал головой.

— Вы меня разочаровали, лорд Демос. А ведь казались разумным человеком, — он повернулся к человеку, удерживавшему Витторию. — Отрежьте ей палец.

Канцлер вздрогнул и перевел взгляд на супругу, пытавшуюся оказать слабое сопротивление. Безликий здоровяк схватил ее за волосы, лишая опоры, прижал к кровати и ловко затолкал какую-то тряпицу ей в рот.

«Я запомнил ваши голоса и глаза, и мне будет этого достаточно. Я лично поубиваю вас, если выберусь отсюда живым».

Гацонка что-то беспомощно мычала, но, когда незнакомец отвесил ей оплеуху, содрогнулась и затихла. Ее руку прижали к стене и поднесли клинок.

— Напоминаю, что вы подвергаете пытке герцогиню Бельтерианскую, — сказал Демос, наблюдая за тем, как к руке Виттории приблизился нож.

— Титулы не помогут ей, когда она отправится в Хрустальный чертог по вашей вине. Мы пришли за бумагами и не хотим убивать вас. Пока что. На вас еще есть планы. Но сейчас просто отдайте то, что нам нужно, лорд Демос.

— У меня их нет, черт побери!

«Их действительно здесь нет. Какой идиот станет хранить ценные документы под носом у толпы людей в проходном дворе, именуемом поместьем Дома Деватон? Разумеется, я их перепрятал. Лахель их увезла. Значит, меня сдала не она».

— Режьте, — приказал главарь.

— Нет!

«Потерять еще и Витторию? Позволить, чтобы этот кошмар повторился? Мало мне призрака Фиеры, чей крик я все еще слышу по ночам?»

Демос дернулся изо всех сил, когда лезвие коснулось вытянутого мизинца Виттории. Глаза гацонки вылезли из орбит, красивое лицо обезобразила смесь жесточайшей боли и ужаса, брызнули слезы. Она кричала — он знал это, но ее вопль заглушил кляп, превратив звуки в неясное мычание.

— Нет! — истошно рявкнул канцлер, уже не замечая, как хлестала кровь из кисти жены, как маленький кусок плоти упал на каменные плиты пола, как билось в судороге ее тело.

А затем он ощутил то же, что почти шестью годами ранее превратило его жизнь в ад.

«Нет… Нет. Нет! Только не сейчас!»

Злость. Ужас. Кровавая пелена ярости застилала глаза, туманила рассудок, оставляя лишь неутолимую ненависть. Что-то, чего он не мог объяснить, нечто опасное и бесконтрольное, вспыхнуло у него под ребрами и разгоралось, поглощая каждую конечность, рассыпалось мириадами багровых искр, пожирало каждый дюйм тела и наконец взорвалось, вырвав из горла Демоса нечеловеческий вопль.

Пламя.

Он кричал. Он горел. Снова.

Но на этот раз все было иначе. Тогда, в том трижды проклятом охотничьем домике, он просто дал выход вспышке гнева, еще не зная, чем это обернется. Одна ссора, обыденная семейная размолвка. Он взбесился и даже был готов ударить Фиеру — та буквально напрашивалась на драку, осыпая его проклятьями. Но Демос не сделал этого. Сдержался, нашел в себе силы просто уйти, напоследок хлопнув дверью так, что та едва не слетела с петель. И потому не видел, как в деревянной комнате занялся маленький огонек…