Защищая Джейкоба - Уильям Лэндей

– Наверное, просто ждет кого-нибудь.

– Ну так пусть ждет с заглушенным двигателем. Он что, ничего не слышал про глобальное потепление?

– Может, он в возрасте.

Я сделал этот вывод из сигареты, работающего вхолостую двигателя, машины размером с авианосец – все это привычки старшего поколения.

– Этот козел, наверное, из репортеров, – сказал Джейкоб.

– Джейк!

– Прости, мам.

– Знаешь, что, Лори, пойду-ка я скажу ему пару ласковых. Попрошу его заглушить двигатель.

– Не надо. Кто знает, что ему нужно. Что бы ни было у него на уме, вряд ли это что-то хорошее. Не ходи.

– Милая, это уже паранойя. – Я никогда не употребляю слова вроде «милая», «дорогая» или «солнышко», но сейчас этот ласковый тон показался мне необходимым. – Скорее всего, это просто какой-нибудь старый чудак, остановился покурить и послушать радио. Вероятно, он даже не осознает, что его заведенный двигатель кому-то мешает.

Лори скептически нахмурилась:

– Это ведь ты твердишь, что нам сейчас нужно не высовываться, вести себя тише воды ниже травы. Может, ему нужно, чтобы ты вышел и попытался что-то сделать. Выманить тебя пытается!

– Лори, прекрати. Это просто машина.

– Просто машина, да?

– Именно.

Но это была не просто машина.

Около девяти я пошел вынести к дороге мусор, чтобы с утра его мог забрать мусоровоз: один пластмассовый бачок с отбросами, не подлежащими переработке, и неудобное квадратное зеленое ведро с тем, что еще можно было переработать. Ведро это было такого размера, что нести его в руке было очень неудобно. Пальцы всегда начинало сводить еще примерно на полдороге, так что попытка донести до обочины обе емкости за одну ходку представляла собой неуклюжий забег на скорость по подъездной дорожке, чтобы успеть до того, как все окажется на земле. И лишь когда опустил бачок с ведром на землю и аккуратно поставил их рядышком друг с другом, в глаза мне бросилась все та же машина. Она сменила местоположение. На этот раз ее припарковали в нескольких домах от нашего, но уже в противоположном направлении, опять-таки на другой стороне улицы. Двигатель заглушили. В салоне не было видно ни проблеска. Вполне возможно, что там вообще никто не сидел. В темноте не разберешь.

Я вгляделся, пытаясь получше рассмотреть машину.

Двигатель немедленно ожил, вспыхнули фары. У машины не было переднего номерного знака.

Я двинулся к ней, заинтригованный.

Автомобиль медленно поехал задним ходом, точно животное, почувствовавшее угрозу, потом ускорилась. На первом же перекрестке неожиданно резко развернулся и скрылся из виду. Мне не удалось подойти к нему даже на двадцать ярдов. В темноте я не успел толком ничего разглядеть, даже цвет и марку. На нашей узенькой улочке подобный маневр был верхом неблагоразумия. Неблагоразумия и водительского мастерства.

Уже совсем поздно, после того как Лори отправилась спать, мы с Джейкобом смотрели по телевизору Джона Стюарта. Я растянулся на диване, водрузив правую ногу на подушку, а правую руку свесив с подлокотника. Мне не давало покоя какое-то неприятное ощущение, еле уловимое чувство, что за мной наблюдают, и я, приподняв ставень, снова выглянул на улицу.

Машина вернулась.

Я вышел из дома через заднюю дверь, прошел через задний двор наших соседей и вынырнул позади машины. Это оказался «линкольн-таун-кар» с номером 75K S82. В салоне было темно.

Я медленно приблизился к водительской дверце. Я был готов постучать в стекло, распахнуть дверцу, вытащить этого малого из машины, пригвоздить его к асфальту и посоветовать держаться от нас подальше.

Но в машине оказалось пусто. Я огляделся по сторонам в поисках водителя, вышедшего покурить. Но никого не увидел и почувствовал себя дураком. Паранойя Лори передалась и мне. Это была всего лишь припаркованная машина. Возможно, водитель находился сейчас где-нибудь в одном из соседних домов – крепко спал, трахал свою жену, смотрел телик или занимался любыми другими вещами, которыми занимаются нормальные люди, вещами, которыми мы тоже когда-то занимались. По большому счету – ну что такого я видел?

И все же лишняя предосторожность никогда не помешает. Я позвонил Полу Даффи.

– Советник, – отозвался он в трубку в своей старой лаконической манере, как будто рад был моему звонку, рад и ничуть не удивлен, даже после многомесячного молчания, в половине двенадцатого ночи накануне первого заседания суда.

– Дафф, прости, что беспокою.

– Да ну, какое беспокойство. Что случилось?

– Возможно, и ничего. Мне кажется, что за нами кто-то следит. Его машина весь вечер стоит у нашего дома.

– Это мужчина?

– Точно не уверен. Я его не видел. Только машину.

– Ты сказал «его».

– Это предположение.

– И что он делал?

– Просто сидел в машине перед нашим домом с заведенным двигателем. Это было около шести, во время ужина. Потом я опять его заметил в девять вечера. Но как только двинулся в его сторону, как он развернулся и был таков.

– Он каким-то образом тебе угрожал?

– Нет.

– Ты видел его машину раньше?

– Нет. Думаю, нет.

В трубке послышался глубокий вздох.

– Энди, можно дать тебе один совет?

– Я только и жду, чтобы кто-нибудь его мне дал.

– Ложись спать. Завтра ответственный день. Вы все находитесь в огромном напряжении.

– Ты считаешь, что это просто припаркованная машина?

– Судя по твоим словам, это так и есть.

– Ты не мог бы в качестве личного одолжения пробить номер? На всякий случай. Лори просто сама не своя. Это ее успокоило бы.

– Строго между нами?

– Разумеется, Дафф.

– Ладно, диктуй свой номер.

– Массачусетс, 75K S82. «Линкольн-таун-кар».

– Ладно, повиси пока на линии.

Он отключился, и в трубке воцарилась долгая тишина. Я без звука смотрел Стивена Колберта.

– Номер принадлежит «хонде-аккорд», – послышался наконец в трубке голос Даффи.

– Черт. Он украден.

– Нет. По крайней мере, заявления о краже не было.

– Что тогда он делает на «линкольне»?

– Возможно, твой приятель просто на время позаимствовал его на тот случай, если машину кто-нибудь заметит и сообщит номер в полицию. Для этого достаточно только отвертки.

– Черт.

– Энди, позвони в Ньютонскую полицию. Не исключено, что всему этому есть совершенно невинное объяснение, но подать заявление, чтобы этот факт хотя бы зарегистрировали, все равно стоит.