Записки военного коменданта Берлина - Александр Котиков

В большом городе спрос на рабочую силу всегда был не одинаков по районам города, тем более по секторам. Естественно, рабочие искали работу там, где она более всего требовалась. Такими районам, как правило, были районы Советского сектора. Так чтобы как-нибудь осложнить положение в советском секторе, вопреки естественной потребности безработных иметь работу, в начале июля 1947 года западные коменданты отдали согласованное между собой распоряжение, запрещающее безработным переселяться из западных секторов в Советский сектор, если даже он не находит работу в западных секторах. В западных секторах процент безработных всегда был довольно высокий. Мы решили помочь им в устройстве на работу в Советском секторе. Коменданты западных секторов, а потом и магистрат наложили запрет на такое перемещение рабочих.

Нарушение общепринятых норм отношений органов самоуправления и союзной комендатуры стало все более принимать широкие размеры, и главным образом с ведома или поощрения западных оккупационных властей. Союзники записали в уставе Межсоюзнической комендатуры специальное правило, по которому немецкие органы самоуправления не могут без предварительного утверждения Межсоюзнической комендатурой проводить принятые ими решения. Магистрат без ведома комендатуры, но с предварительного согласия американского коменданта начал производить перестановки ответственных чиновников в своем аппарате. Советская военная комендатура объявляет эти решения не имеющими силы на территории Берлина, соответственно общепринятому оккупационному режиму и положениями временной конституции, действующей в Берлине. Согласно конституции магистрат был обязан представлять на утверждение Советской комендатуры подобные решения.

Раскольники наносили удар, в первую очередь, по ответственным и даже рядовым работникам аппарата самоуправления, состоящим в СЕПГ. Районные органы самоуправления во всех западных секторах были изгнаны со своих постов уже в начале 1947 года. Эта чистка от коммунистов проводилась систематически на протяжении второй половины 1947 года и закончилась к началу 1948 года.

В октябре месяце 1948 года неожиданно отстраняется от должности городовой советник по труду, депутат собрания Вальдемар Шмидт, член СЕПГ. Формальным предлогом для отстранения было непризнание им незаконного, никем не признанного, органа профсоюзной оппозиции — УОГ или НОП. Раскольникам профсоюзов надо было узаконить эту организацию, предоставив ей права регистрации заключаемых ей с предпринимателями коллективных договоров. В. Шмидт заявил, что существуют законные, общепризнанные профсоюзные органы, как ФДГБ, которые и должны это осуществлять. В. Шмидт совершенно незаконно был освобожден от своей должности в силу того, что он не проводил сепаратные решения западных оккупационных властей. И в этом случае магистрат, руководимый Фриденсбергом, заявляет Советской комендатуре, что данное решение не подлежит утверждению оккупационных властей. Советская комендатура отклонила и это решение берлинского магистрата. В том нашем ответе магистрату было упомянуто такое явление, что назначенный на место Шмидта господин Хайнцельман уже создал в Западном Берлине, в частности в британском секторе, свое, отдельное от отдела магистрата по труду, ведомство. В нашем ответе магистрату мы указываем на факт «раскола, расчленения Берлинского магистрата и создания в западных секторах сепаратного магистрата, что совершенно недопустимо, так как это может причинить ущерб интересам берлинского населения». Далее в этом ответе Советская комендатура советует: «Магистрату следовало бы употребить усилия для того, чтобы найти решение в духе поддержания единства управления городом и соблюдения временной конституции Берлина, в чем советские оккупационные власти готовы оказать полную поддержку».

На это наше письмо 27 октября 1948 года Фриденсбург прислал ответ, в котором совершенно обойдено требование конституции Берлина. В нашем ответе на письмо и.о. обер-бургомистра указывается, что «Советской комендатуре совершенно непонятно, на каком правовом основании магистрат 28 июля 1948 года принял решение, которое обязывало городского советника по труду В. Шмидта регистрировать так называемые „тарифные договоры“ УГО. Если бы городской советник В. Шмидт выполнил вышеуказанное решение, то он несомненно нарушил бы целый ряд распоряжений и постановлений, принятых для всего Берлина оккупационными властями. Городской советник Шмидт не только имел право, но на основании данной им согласно конституции присяги должен был противопоставить действующие распоряжения и постановления магистратскому решению от 23 июля 1948 года. Большинство же магистрата, принимая решение об отстранении господина Шмидта от занимаемой должности, действовало политически односторонне и противозаконно. Ввиду изложенного, сообщаю Вам, что Советская комендатура, к сожалению, не видит возможности утвердить решение магистрата об отстранении господина Шмидта от занимаемой им должности и о назначении Фляйшмана, о чем Вам надлежит довести до сведения заинтересованных лиц и ведомств».

Последовало еще одно нарушение оккупационного статуса Берлина и норм взаимоотношения местных немецких органов самоуправления. 13 ноября 1948 года начальник отдела хозяйства Клинкенльгефер сложил с себя полномочия по руководству Общегородским отделом хозяйства. Незаконно разделил подведомственный ему отдел на две части: одну часть для западных секторов, другую — для Восточного сектора, дезорганизовал работу и сбежал, назначив вместо себя заместителя начальника Эмиля Дузиска. Что может быть более преступного для государственного деятеля, как покинуть свой пост и перебежать в Западный Берлин, предварительно подготовив для себя место, явно свидетельствующее, что данный советник сознательно пошел на раскол общеберлинского органа народной власти, порученного ему, как выборному берлинцами лицу?

Со второй половины 1947 года по конец 1948 года цепь раскольнических акций магистрата, фактически руководимого христианским демократом Фриденсбургом, развивалась настолько стремительно и безрассудно, с точки зрения Берлина, как единого немецкого города, что сказанное здесь — только малая толика из раскольнических акций. Поражает совпадение действий христианских демократов в западных зонах Германии и в Западном Берлине. И там, и здесь чувствовалась уверенная рука раскольников и их трогательная связь с военными органами США. Тут с предельной ясностью проявилось родство душ. Коммунизмом американский империализм закамуфлировал свои империалистические замыслы в истерзанной войной Европе. Камуфляж сработал. Европейские империалисты насмерть перепугались и вместе с западногерманскими империалистами попали в американские сети. Аденауэр в Западной Германии и Фриденсбург в Берлине оказались послушными исполнителями своих заморских хозяев. Их мало интересовала судьба Родины, Берлина. Они готовы были на все.

Цепь преступлений продолжалась. Сказанное — только незначительная часть того, что потом раскрылось печальной картиной образования Западного Берлина, «сеттльмента», наподобие Шанхая, как все это преподнес Фриденсбург, обосновывая двухвалютную основу существования Берлина после денежной реформы, введенной западными властями в Берлине. Об этом чуть ниже.

Раскол Берлина подходил к своему завершению. Все, что делалось до этого, оказалось, не решало главного вопроса — окончательной изоляции Западного Берлина. Как бы ни кололи органы самоуправления города, Берлин оставался единым городом с четырехсторонним управлением со стороны оккупационных властей. И западные военные власти приступили к двум очень важным с их точки зрения акциям: к взрыву Межсоюзнической комендатуры Берлина и введению западногерманской валюты в Западном Берлине. Раскольников мало интересовали последствия этих акций. Им надо было расколоть Берлин.