Записки военного коменданта Берлина - Александр Котиков

Посмотрим, что говорит по этому поводу обер-бургомистр Островский. Признание Островского очень важно. Оно позволит понять степень правдивости информации «Ассошиэйтед пресс». Островский выдвинут СДПГ и американской комендатурой потому, что его признания вполне заслуживают внимания.

«Руководство СДПГ пытается изобразить из себя какую-то необыкновенную силу. Они ошибочно думают, что после успехов 20 октября 1946 года им никто ничего не может сделать, — поэтому они начинают грозиться своим могуществом…

Руководство СДПГ занято сейчас раздуванием националистических чувств и инстинктов в народе. Я считаю, что немцы после двух войн, зачинщиками которых они были, не могут в настоящее время претендовать на какую бы то ни было национальную мощь.

Третье расхождение — в различном отношении к Советскому Союзу. Я считаю, что тесное сотрудничество с Советским Союзом является необходимой предпосылкой благосостояния Германии. Руководство СДПГ против этого моего мнения. Расхождения идут по поводу восстановления города и Германии. В этом отношении важна длительная дружба с русскими, как в политическом, хозяйственном, так и в культурном отношениях. Этот курс отвергается узким руководством партии, особенно группой молодых, Шмидтом, Ауснером и другими.

Руководство не может выступить против меня открыто и пошло окольными путями.

Первое — мое письмо в Межсоюзническую комендатуру обсуждалось в магистрате и было принято большинством голосов. Второе — моя беседа с генералом Котиковым. Руководство начало кричать в партии, что Островский сделал поворот на 180 градусов. Но ведь я обязан поддерживать связи со всеми комендантами. Третье — меня обвиняют в переговорах с СЕПГ. Но они совершенно невинные, и никаких оснований на удар по моей персоне не давали. Я, как обер-бургомистр, имею право беседовать со всеми партиями. За это я особенно попал в немилость со стороны молодых: Маттика, Курта, Шмидта, Ауснера, которые говорят теперь в партии, что я изменник, что я изменил с русскими и СЕПГ.

О переговорах я говорил с Нойманом, но он был против, говорил с Зуром, и Зур обнародовал эти переговоры… Я протестовал, я требовал, я предупреждал от союза с ХДС, мне говорили, что таких связей не существует, а на самом деле они существовали».

Конечно, Островский заблуждался, что во всем этом лежит «интрига». Но в одном он верно подметил, что СДПГ наводнена мелкобуржуазными и даже прямо буржуазными элементами. Руководители партии более всего руководствуются материальными вопросами личного порядка, чем классовыми и политическими. Фракционеры думают больше о лезвиях для бритв. Это моральное разложение руководства зашло далеко… беда наших руководителей состоит в том, что они восторженно смотрят в рот какого-нибудь американского капитана или лейтенанта, думая, что этот рот изрекает лишь истины.

Обер-бургомистр своими изречениями уличил «Ассошиэйтед пресс» в подтасовке фактов, в тенденциозности. Агенству надо было подать перед московским совещанием СМИД картину Берлина в самом искаженном виде. А что получилось? Получилась лживая картина о Берлине. Из публикации агентства проскальзывает, что СЕПГ — такая партия, которая только и думает, как бы проглотить социал-демократов, хотя вполне здравомыслящий человек без труда понимал, что эта выдумка потребовалась, чтобы оболгать рабочую партию и ослабить ее авторитет в Берлине.

Так о чем же беспокоилась эта страшная СЕПГ? Вскоре после выступления агентства, 11 апреля 1947 года, состоялось собрание партийного актива городской организации СЕПГ. Обсуждался вопрос о положении дел в Берлине. Мы берем доклад секретаря горкома СЕПГ Германа Матерна.

«Мы собрались здесь, когда в Москве решается на Сессии СМИД судьба Германии. К сожалению, СМИД не пришел к единому взгляду. Это очень трагично. Это доказывает лишь то, что не все еще могут сидеть за одним столом.

Здесь, в Берлине, известные круги стремятся сорвать всякую положительную работу органов самоуправления. Они состоят в основном из социал-демократов. Раньше она кричала о кризисе СЕПГ, теперь она скрывает, что сама переживает кризис. Она пытается уйти от ответственности, заявляя, что комендатура не дает возможности городскому управлению плодотворно работать. Ее лидеры то и делают, что угрожают своим уходом из магистрата и городского самоуправления. СДПГ молчит, однако до сих пор не утверждены решения о передаче виновников войны в руки самоуправления. Мы должны поднять кампанию протеста против решения о Витцлебене и потребовать утверждения решения о передаче предприятий военных преступников в руки самоуправления. В этом наша задача.

Берлин стал игрушкой в руках кучки представителей СДПГ и ХДС. Эта кучка хочет сказать Московской конференции СМИД, что единое совместное руководство со стороны различных демократических групп оказалось невозможным в столице Германии, а значит, невозможным и в масштабе всей Германии. Известное письмо в комендатуру со стороны ХДС оказалось составленным по инициативе социал-демократа Зура. Таким образом, СДПГ в магистрате отличным образом использует ХДС, натравливая ее на неугодных СДПГ лиц, даже если они и социал-демократы… Сегодня Нойман выступил с предложением выразить недоверие обер-бургомистру Островскому. Если раньше вся пресса СДПГ превозносила Островского, то теперь она кричит о его недобросовестности. В чем же эта недобросовестность? Единственно в стремлении Островского наладить совместную работу обеих социалистических партий на основе единой рабочей программы. СДПГ не нравится, что Островский стал работать на одинаковых началах со всеми комендантами. СДПГ не нравится встреча Островского с представителями СЕПГ. Как только документ о встрече Островского с представителями СЕПГ попадает к американцам, он, Островский, на следующий день получает нахлобучку. Именно за это его и гонят с поста обер-бургомистра Берлина. Нойман заявляет, что магистрат не может работать, когда в нем находятся представители трех течений. Он хочет, чтобы там были представители только СДПГ и ХДС. Не магистрат является неспособным, а СДПГ является неспособной, ее руководство, а вместе с ними и вся компания СДПГ и ХДС, и их политика, приводящая их в тупик. Выход из тупика они ищут в смене магистрата. Но выход ли это? Через три-четыре месяца появится другой магистрат, состоящий из представителей этой группы. Мы заинтересованы в сохранении магистрата и городского собрания депутатов, ибо мы стремимся помочь немецкому народу. Мы против политики раздробления сил.

С нынешним руководством СДПГ город не выйдет из кризиса. Мы уверены, что в СДПГ найдутся силы, способные вывести СДПГ из такого положения. Мы их поддержим».

Таким образом, позиции сторон выяснены вполне. Из них можно без особых усилий заметить, что в основе хаотического положения в собрании депутатов и в магистрате лежит определенная политика западных оккупационных властей руками лидеров СДПГ и ХДС создать обстановку «невозможности совместной работы в органах управления Берлина», чтобы наивные люди и те, кому это на руку, могли бы сделать вывод, что вся система четырехстороннего управления Германией «несостоятельна», что все это должно быть сломано, а Германия, как и Берлин, расколота на две части. Этим и объясняется настоятельное стремление западных властей разрушить наметившееся единство левых сил в немецких органах управления Берлина и срыв всех положительных решений социальных и политических вопросов, стоящих перед Берлином, которые прямо связаны с улучшением положения населения города, с объединением всех демократических сил немецкого народа на борьбу за единство Германии. Западные коменданты намеревались руками СДПГ и ХДС создать в берлинском самоуправлении такое «единство», которое было бы направлено против советских оккупационных властей, «показать», что берлинское население против русских коммунистов.