Основные правила разведчика - Дарья Снежная

Каково же было наше удивление, когда на полпути нам встретился отряд городской стражи, и мимо он не проехал, а остановился прямо перед нами, перегораживая дорогу, возглавлял его тэр Ланготский, помогающий в расследовании дела.

– Слава Лите, – произнес он, стоило нам приблизиться. – Рад видеть вас в живых. Мы отправлялись к вам на помощь, надеясь, что успеем.

– К нам на помощь? – изумилась я. – Откуда вы узнали, что нам понадобится помощь?

– Настоящий убийца заключен под стражу, он во всем сознался, как и в том, что устроил засаду на вашем пути.

– Вы поймали Феля?! – едва ли не в один голос возопили мы.

Стражник удивленно вскинул брови.

– При чем тут господин Фель? Я говорю о Геррите Саольском, – он обвел взглядом наши вытянувшиеся лица. – Мне не совсем понятна ваша реакция, ведь, насколько мне известно, именно чтобы доказать его причастность к свершившимся в Академии преступлениям вы и ездили в Иллет.

Да, за этим, но если Саольский во всем признался, какого хрисса никто не бежит арестовывать Мефисто?!

– Мы сопроводим вас до Академии, на всякий случай. Я могу рассказать по дороге, что нам удалось выяснить.

И на том спасибо, что спасать нас отправился не тэр Лернский, от него мы бы и слова не дождались…

Как выяснилось, сегодня господин Саольский явился в отделение стражи и сообщил, что желает сделать чистосердечное признание. А затем дважды подтвердил свою вину в организации убийства девочки, покушения на меня и готовящейся на тракте засады. Дважды – потому что с первого раза слегка прибалдевшие стражники не осознали. Предсказатель утверждал, что мотивом преступлений изначально послужила зависть. Он ненавидел Лесса, такого успешного, которому все удается, которого все любят, и решил убить его. А затем заметил, что новая преподавательница с некроманткой слишком много суют нос не в свои дела, запаниковал и решил избавиться еще и от них. Благодаря своему дару он привлек к делу и нескольких знакомых ему Котов, но внезапно на него снизошло озарение, он понял, как много человеческих жизней готов загубить из глупого чувства зависти, и, ведомый гложущей его совестью, пришел с повинной.

Стражники, конечно, многое повидали на своем веку, но подобное с ними приключилось впервые. Саольского несколько раз допросили, но показания не менялись. Он упорно стоял на своем: я убил, я виноват, только я. Тогда предсказателя посадили за решетку и побежали спасать нас.

– Но это же идиотизм! – не выдержала Хельга. – Наворотить столько всего из… зависти? Да вы сами-то себя слышите?

– Дурные чувства, госпожа Дарк, и не на такое толкают людей, – с достоинством отозвался офицер. – У нас есть признание и доказательства. И я не совсем понимаю ваше недовольство. Господин Алмор освобожден, преступник пойман, что еще вам нужно? В Иллете вы обнаружили что-то, что доказывает невиновность господина Саольского?

– Нет, но… – Хелл замолчала, подыскивая слова, но я ее опередила:

– Дело в том, тэр, что в Иллете мы убедились, что Геррит именно тот, кто насылал одержимость, но также нашли признаки того, что, возможно, он действовал не по собственной доброй воле. – Я торопливо пересказала, что нам удалось узнать о семье Саольского, а потом добавила: – Да и те Коты, с которыми мы сражались, – они не были одержимы.

– И как же вам удалось разглядеть это в бою? – скептически отозвался стражник. – Но насчет родителей и сестры – это важные сведения, мы обязательно их проверим. Вот только я лично вам советую: оставьте страже ее работу и не суйтесь больше в это дело.

Несколько следующих дней прошли под флагом всеобщего уныния. Стража действительно проверила семью Саольского. Они счастливо жили в небольшом домике на улице Северной Фиалки и слыхом не слыхивали ни о каких угрозах их жизни и благополучию. В связи со всеми открывшимися сведениями и с учетом чистосердечного признания, Геррит был очень быстро осужден и еще быстрее… казнен.

Известие о его смерти значительно выбило меня из колеи. Я, как никогда, была уверена, что мужчина действовал исключительно по указке Феля, под угрозой жизни родным. Наверняка именно Мефисто настоял, чтобы они перебрались в Эскалиол и были под рукой, ведь так можно было пользоваться полезным приобретением в виде умеющего насылать одержимость, как душа пожелает. И когда увидел, что мы добрались до его тайного оружия, решил обрубить все концы. Пожертвовал человеком, как вещью, пусть ценной, но все-таки вещью, лишь бы удержать собственный секрет.

В какой-то момент я подумала, что у нас у всех паранойя. Что мы зациклились на идее, которая могла оказаться просто цепочкой совпадений. Что и удобная для главы Котов смерть дочери Пса, и так удачно оказавшийся во время выборов нового ректора в тюрьме Лесс – это все просто фатальные совпадения. Шанс их один на миллион, но вдруг именно он здесь и выпал?

И тогда я, не сказав никому ни слова, отправилась навестить родителей Саольского.

Они встретили меня настороженно и сначала вообще не хотели разговаривать. Но когда я объяснила, что я не из стражи и просто хочу помочь и заставить убийцу их сына понести заслуженное наказание, рыдающая мать впустила меня в дом и, уступив моим настойчивым вопросам, поведала, что, когда они только переехали в Эскалиол, Сайла, сестра Геррита, едва не погибла под копытами промчавшихся по улице всадников. И после этого их сына словно подменили. Он стал реже бывать дома, всегда был хмур и неразговорчив, а на все вопросы только злился. А в день, когда его арестовали, к ним пришел человек и сказал, что если стража узнает об этом случае и о перемене в характере Геррита, то он позаботится о том, чтобы второй раз девушка не выжила.

Как выглядел человек, она не смогла мне рассказать, но после этого разговора сомнений в вине Мефисто не осталось.

А сам Фель с казни Саольского неожиданно присмирел. Он больше не опускался до мелких гадостей, не пытался язвить и ставить на место при каждом удобном случае. Он просто проходил мимо нас с чувством абсолютного превосходства, и в его глазах читалась уверенность в собственной победе. Ему больше незачем было нас гонять и шпынять, потому что мы уже ничего не сможем ему сделать. Саольские не станут рисковать жизнью дочери, все остальные доказательства канули в небытие, а стража прекратила расследование.

Хорошего настроения не добавлял тот факт, что я безумно скучала по Ли. Замена сиру де Асти так и не была найдена, на мне по-прежнему висели все старшекурсники, оставляя катастрофически мало времени на какую бы то ни было личную жизнь. А при взгляде на пустующую парту и непривычно тихую и молчаливую демоницу, которую никто не дергал за волосы и не провоцировал на метание огненных шаров и возмущенный писк, хотелось выть волком.

Я утешала себя, что скоро выходной и мы проведем весь день вместе, но при мысли о том, что следом снова пойдет утомительная неделя без возможности вырваться, появлялось желание и впрямь осчастливить Мефисто тем самым заявлением на увольнение.

Стук в дверь вырвал меня из этих унылых размышлений. Я оторвалась от проверки самостоятельных, отложила перо и поднялась. Кто там может быть? Уж точно не Хельга, эта бы стучать не стала…