Цель номер один. План оккупации России - Михаил Антонов

Внутренне люди понимают, что для пробивания страны на оставленные ею позиции необходим масштабный комплекс мер военного типа; невозможно мобилизовать население, не построив его предварительно в колонны, не приучив вновь его двигаться по свистку и команде, не установив в стране единомыслия, наконец. Но человек, как правило, не любит осознавать фатальность противоречий. Он хочет жить на авось – авось «новый курс» сможет соединить несоединимое: чтобы и страна была монолитно-сильной, и я мог приятно сачковать на диване перед телевизором с бутылочкой в руке. Авось необходимая диктатура сможет мирно ужиться со всеобщей анархией.

Поэтому лозунг момента облечен в весьма половинчатую форму: необходима «диктатура закона». Кто такой этот Закон, которого прочат в диктаторы, – никто не знает (как в советские годы никто не знал, кто такой Слава Капээсэс), но все же лозунг успокаивает: и магическое слово «диктатура» произнесено, и диктатором обещан, слава богу, не Пиночет, а кто-то другой, «в законе»…

В российских СМИ тогда преобладал такой взгляд: Путин принимал эти меры, чтобы сосредоточить всю полноту власти в своих руках, но зачем он это делает, в каких целях употребит эту неограниченную (в рамках закона) власть – неизвестно. Что ж, с этим можно согласиться, но только надо добавить: ясность появится уже очень скоро.

Вот, скажем, оппозиция остро критиковала внесенный правительством и принятый Государственной думой новый Трудовой кодекс и другие законодательные акты. Дескать, при новых законах станут возможными меры по усилению эксплуатации наемных работников работодателями. Это – увеличение продолжительности рабочего дня без оплаты сверхурочных, шестидневная рабочая неделя, перевод всех на контрактную основу, так чтобы в любое время работодатель мог отказаться от продления трудового договора, то есть уволить работника, и притом без согласования с профсоюзом (а только после «консультации» с ним), и многое другое такого же характера. Некоторые свои предложения правительство отозвало, столкнувшись с негативным отношением депутатов (которые оглядываются на своих избирателей), но это ненадолго. Внесут нужные редакционные поправки и снова представят в Думу, и та, поворчав для виду, все проекты одобрит: а куда ей деваться? Ведь большинство в Думе принадлежит к фракциям, заранее заявившим, что они будут поддерживать президента и правительство во всех их начинаниях.

Возможно, юным читателям, да и большинству наших соотечественников среднего возраста эти проекты ничего не напоминают из советской истории. Тогда стоит напомнить, как незадолго до начала Великой Отечественной войны (и в предвидении ее) были изданы Указы Президиума Верховного Совета СССР о переходе с пятидневки на семидневную неделю с шестью рабочими днями и восьмичасовой рабочий день, да еще и о фактическом закреплении работников за предприятием. Более того, не только за прогул без уважительных причин, но и за опоздание на работу более чем на 20 минут было введено уголовное наказание (как много людей попало под эти указы, легко представить, если вспомнить, сколь слабо развит наш городской транспорт, а тогда он был еще слабее). Правда, большинство судимых за опоздание на работу приговаривалось не к отбыванию наказания в тюрьме или лагере, а к принудительным работам по месту основной работы с удержанием части (порядка 20–25 процентов) заработка. И все же меры были очень суровыми. Вольготная жизнь у прогульщиков и «летунов» (как тогда называли тех, кто, устроившись на работу на одном предприятии и получив там комнату или еще кое-какие льготы, прощался с ним и «перелетал» на другое…) кончилась, вообще расхлябанность на производстве была в основном искоренена. А чем ее продолжение обернулось бы в войну, легко представить.

И вот сегодня – снова «закручивание гаек» в области трудовых отношений (и не только). Благо это или зло?

Если ужесточение «правил игры» коснется не только наемных работников, но и работодателей, то станет очевидным, что речь идет о мобилизации усилий для вывода страны из болота, в каком она оказалась. Образно говоря, если рабочих «прикуют к тачке», то и предпринимателей нужно «приковать цепями» к ножкам столов в их офисах. Служить делу возрождения страны обязаны все. Петр I никак не мог взять в толк, почему фельдмаршал Шереметев просит отпустить его со службы на покой в силу достижения преклонного возраста. В России все должны служить царю, будь то крепостной крестьянин или граф и фельдмаршал, и служить до конца дней. Это сурово, но справедливо. А если новый трудовой кодекс будет в сегодняшней России принят ради того, чтобы дать возможность «олигархам» и прочим «хозяевам жизни» безнаказанно усиливать эксплуатацию бесправных наемных работников, то это станет свидетельством того, что президент не «стоит над схваткой», а выполняет волю властвующей «элиты», служит ее корыстным интересам. И это только один пример, «лакмусовая бумажка» для определения подлинных целей российской власти.

А вот другие примеры. После многолетнего перерыва российские военные летчики стали совершать дальние полеты за пределы страны. Однажды они, взломав американскую систему противовоздушной обороны, совершили дерзкий облет авианосца США. А затем эскадрилья бомбардировщиков дальней авиации, способных без дозаправки совершать полет на расстояние 12 тысяч километров, была перебазирована в Анадырь, в непосредственной близости к границам США. На боевое дежурство поставлен еще один полк межконтинентальных ракет «Тополь-М» (пусть и в сокращенном составе). Теперь, после размещения элементов американской системы противоракетной обороны вблизи границ России, не исключена возможность оснащения наших межконтинентальных ракет боеголовками с разделяющимися частями, а также создания вновь ракет средней дальности. Все эти шаги можно расценить и как заявку на проведение самостоятельной внешней политики, и как очередной этап милитаризации страны. А саму милитаризацию можно рассматривать и как козырь в торговле в предвидении «войны с исламом» ради защиты «мировой цивилизации», на что Западу очень хотелось бы толкнуть Россию. Не случайно делегация ОБСЕ, побывавшая на таджикско-афганской границе, тогда положительно оценила присутствие там российских пограничников, подчеркнув, что речь идет о «защите рубежей Европы», для начала – от проникновения наркотиков. И какая из этих версий более справедлива, станет ясным очень скоро.

Наконец, возьмем уже намозоливший глаза пример с новой государственной символикой России. Путин «продавил» мелодию советского гимна композитора Александрова, но в порядке компенсации либералам утвердил в качестве герба – двуглавый орел, а флага – романовский триколор. В обоснование такого решения было сказано, что тем самым подчеркивается идея преемственности: дескать, мы чтим наследие эпох Московского государства, имперской России и Советского Союза. Но ведь ельцинская госсимволика как раз и строилась на том, что в ней принципиально не было ничего советского: дескать, смотрите, вот орел от Московского государства, вот флаг от Российской Республики, вот гимн как представитель от великой русской культуры – и все они единым фронтом против большевиков, символизируя, что в «подлинной» России ничего нет от богопротивного большевизма! И вот в этом едином фронте приказано одну составляющую заменить на советскую; маленькое вроде бы изменение, а какие революционные идейные последствия оно несет!