Малабарские вдовы - Суджата Масси

А вдруг Разия сама отослала дочь из дома, чтобы девочку не арестовали,– скорее всего, отослала не в одиночестве, а с сопровождающим, которому доверяет? Если это так и если теперь Первин сама позвонит в полицию, она нарушит свое клиентское соглашение с Разией, а может быть, еще и навредит Амине.

Не может она этого допустить. Первин, вздохнув, сказала:

–Я вам изложила, какие действия представляются мне наиболее разумными. Не знаю, чем я лично могу вам помочь.

–Кое-чем можете.– Измученный взгляд Разии остановился на Первин.– В Ауде жизнь гораздо патриархальнее, чем здесь, у моих родных в доме нет телефона. Я напишу телеграмму – не могли бы вы ее отослать? Я хочу попросить родных, чтобы они отправили моего младшего брата – любимого дядю Амины – ждать ее на железнодорожном вокзале.

–Да, конечно.– Первин перевела глаза на Сакину.– У меня к вам просьба. Расскажите мне поподробнее про Мохсена – его пока так и не отпустили.

–Почему? Я же сказала вам вчера, что послала его принести мне розовый аттар,– удивилась Сакина.– Вы этого не передали полицейским?

–Я сообщила об этом младшему инспектору, но он не изменил своего решения. Одна из проблем в том, что в первый момент Мохсен дал неверные показания: что он в это время общался с соседскими дурванами.

–Ума не приложу, зачем ему это понадобилось,– вздохнула Разия.– Но, с другой стороны, мы же совсем плохо его знаем.

В этом Первин была совсем не уверена.

–Он часто выполняет ваши поручения. Как вы с ним общаетесь с учетом пурды?

Сакина пожала плечами, ее черное шифоновое сари соскользнуло до локтя.

–Мы говорим с Фатимой, она передает ему. В тот раз я попросила его принести мне розовый аттар из лавки мистера Аттарвала на базаре Завери. Было это в тот самый момент, когда Мукри-сагиб выставил вас за дверь.

–Почему вы услали его на базар, когда в доме столько всего происходило?

–Запах розы успокаивает мне нервы,– пояснила Сакина.– Я часто прибегала к этому средству после кончины мужа. А тут поняла, что флакон пуст.

–Младший инспектор полагает, что Мохсен мог находиться в бунгало и убить Мукри-сагиба, а уже потом отправиться исполнять ваше поручение. Что вы об этом думаете?

–Даже не знаю,– совсем тихо произнесла Разия.– Я не имею права говорить дурно о человеке, от которого в прошлом видела только добро.

Звучит не слишком убедительно. Первин вгляделась в Сакину – та тискала в пальцах кончик сари, чем подтверждала, что нервничает. Первин продолжила:

–Мохсен вернулся вчера вечером, его сразу же задержали. Сакина-бегум, а он принес вам аттар?

–Нет.– Сакина зажала рот ладонью.– А раз благовония у меня нет, может, он и не ходил на базар! И, значит, он совершил это… это страшное.

–С другой стороны, он мог отдать аттар Фатиме перед самым арестом, чтобы она его передала вам. Я ее спрошу.– Первин помолчала.– А где Мумтаз-бегум?

–Мы ее еще не видели. Но она часто спит допоздна,– с легким неудовольствием сообщила Разия.

Первин очень надеялась на то, что вдова у себя и спит. Вот только не было у нее ощущения, что в бунгало Фарида хоть кто-то находится в безопасности.

Бомбей, февраль 1921 года

По дороге в комнату Мумтаз Первин обнаружила, что Фатима моет резной мраморный плинтус в коридоре. Первин нагнулась к ней и сказала:

–Я иду к Мумтаз-бегум, но хочу задать тебе один вопрос. Папа тебе что-то передал перед тем, как его забрала полиция?

–Нет.– Фатима положила тряпку.– А что он мне должен был передать?

–Я думала, вдруг он тебе оставил аттар, который купил для Сакины-бегум. Ну, ничего страшного.

Фатима понизила голос:

–А вы слышали, что Амина пропала?

Первин кивнула.

–Ты думаешь, она поехала в Ауд?

Фатима снова взяла тряпку, крепко сжала в кулаке.

–Как она могла туда поехать? Она же еще маленькая. И еще мы с ней дружили. Она бы не уехала, не попрощавшись.

–А может, она где-то прячется?

Фатима снова принялась тереть плинтус.

–Прячется, потому что слушает, что люди говорят, а не потому, что поиграть решила. Может, ее не могут найти, потому что…– девочка несколько раз глубоко вздохнула,– убийца вернулся.

–Я молюсь за то, чтобы это было не так.

–Тут так страшно, без аббы-то. Мы с Зейдом вчера были вдвоем в нашем домике. Подтащили мешок с рисом к дверям – если кто захочет войти, мы услышим. А еще Икбал дал нам нож из кухни, чтобы защищаться. Зейд сказал, что любого зарежет, чтобы нас спасти, но он ведь совсем маленький!

Из комнаты Мумтаз долетел стон. В первый момент Первин вздрогнула, но потом взяла себя в руки.

–Это Мумтаз?

–Да. Она, видимо, нас услышала,– сказала Фатима, положила тряпку и встала во весь рост.– Я с вами пойду. Она утром плохо себя чувствовала.

Фатима первой вошла на цыпочках в темную комнату, дотронулась до плеча Мумтаз.

–Простите,– пробормотала Мумтаз, садясь в постели.

–Это вы меня простите за то, что я вас опять беспокою,– сказала Первин; маленькая служанка тем временем раздернула шторы, закрывавшие джали.

–Мумтаз-бегум, принести вам особого чая?– спросила Фатима. В ее голосе сквозила нежность – она явно очень хорошо относилась к отвергнутой прочими жене.

–Пока не надо.– Мумтаз пошарила по тумбочке, опрокинула медную кружку с водой. Первин кинулась поднимать кружку, а Мумтаз поспешно вытерла мокрое пятно своим сари – тем же, которое носила вчера. Когда Мумтаз пошевелилась – на ней были только блузка и нижняя юбка,– стало видно ее округлившуюся фигуру. Первин отвернулась, стараясь еще сильнее не смущать расхристанную женщину,– та прикрылась простыней.

Мумтаз сонно потерла глаза.

–Есть новости про Амину?

–Бегум считают, что она уехала к родным Разии к Ауд. Вам это кажется вероятным?– Первин добавила:– Все, что вы скажете, останется между нами.

–Амина всегда хотела повидать мир; она не как бегум и не боится,– заметила Мумтаз.– Она много раз рассказывала мне про эту их поездку в Ауд. Но то, что случилось сейчас, нехорошо. Как мог ребенок выбраться за ворота и понять, куда ему идти дальше?

–Сама этого представить не могу,– согласилась Первин.– Но если бы она вышла на улицу, ее наверняка бы увидели дурваны соседей – или им бы об этом сказал кто-то из прохожих.

–Да как бы они ее узнали? Она же почти не выходила за ограду нашего дома.

–Вы правы,– признала свою глупость Первин.

–Бомбей – плохой город для девочек. Повсюду злодеи… ах!– Мумтаз зажала рот ладонью.