Великие княгини и князья семьи Романовых - Елена Первушина

Сергей Александрович и Елизавета Федоровна

Сергей Александрович и Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадтская обвенчались 3 июня 1884 г. в Большой церкви Зимнего дворца.

На свадьбу Эллы приехала ее младшая сестра, Алиса, которую в семье все звали Санни – Солнышко. После церемонии в церкви молодожены и все гости уехали в Царское Село. Там 12-летняя Алиса и 16-летний наследник российского престола много времени проводили вместе. Они играли, бегали в саду, собирали цветы и наконец решили, что любят друг друга. Свадебное торжество не заставило сплетников замолчать. Наоборот. Слухи начали распространяться с новой силой.

В январе 1888 г. Александра Викторовна Богданович, скрупулезно собиравшая все сплетни о последних русских императорах и их семьях, записывает в дневнике: «Дорофеева Ш., царскосельская жительница… говорила, что там известно, что Сергей Александрович живет со своим адъютантом Мартыновым, что жене предлагал не раз выбрать себе мужа из окружающих ее людей. Она видела газету иностранную, где было напечатано, что приехал в Париж le grand duc Serge avec sa maitresse m-r un tel7. Вот, подумаешь, какие скандалы»!

А Морис Палеолог, для которого коллекционирование сплетен было не просто хобби, а отчасти и профессиональной обязанностью, сообщает о великом князе: «Со времени женитьбы он еще менее понятен. Он показывал себя, действительно, самым подозрительным и ревнивым мужем, не допуская, чтоб его жена оставалась наедине с кем бы то ни было, не позволял ей выезжать одной, наблюдал за ее перепиской и ее чтением, запрещая ей читать даже „Анну Каренину“ из боязни, чтобы обаятельный роман не пробудил в ней опасного любопытства или слишком сильных переживаний. Кроме того, постоянно критиковал ее в грубом и резком тоне, он делал ей порой, даже в обществе, оскорбительные замечания. Кроткая и послушная, она склонялась под жестокими словами. Честный и добродушный великан, Александр III, чувствовавший к ней жалость, расточал ей сначала самое любезное внимание, но скоро должен был воздержаться, заметив, что возбуждает ревность своего брата».

Эллу в ее новой семье все боготворили, и не только за красоту, но и за добрый нрав. Но слова, которые стали названием этой главы, сказаны не о ней. Это слова из письма самой Эллы своему брату. И относятся они… к Сергею Александровичу. Может быть, великая княгиня «не хотела выносить сор из избы»? Может, ей хотелось верить в хорошие качества своего мужа и не замечать дурных? Или это были первые дни после свадьбы, когда каждый хочет показаться с лучшей стороны и все представляется в розовом свете? Или Элла действительно любила мужа и была счастлива?

Палеолог так заканчивает свой рассказ: «Однажды после жестокой сцены со стороны великого князя у старого князя Б., присутствовавшего при ней, вырвалось несколько слов сочувствия молодой женщине. Она возразила ему удивленно и искренно: „Но меня нечего жалеть. Несмотря на все, что можно обо мне говорить, я счастлива, потому что очень любима“».

И делает вывод: «Он действительно ее любил, но любил по-своему, любовью эгоистической и бурной, причудливой и двусмысленной, жадной и неполной…».

* * *

Но каковы бы ни были отношения Сергея Александровича с женой, в Петербурге все встречали ее с единодушным восторгом. Ни у кого в свете не нашлось ни пошлой остроты, ни грязной сплетни в адрес молодой великой княгини. Все единодушно считали ее ангелом, вынужденным страдать в замужестве с настоящим чудовищем.

Вот что пишет о великой княгине Феликс Юсупов: «Все знавшие ее восхищались красотой лица ее, равно как и прелестью души. Великая княгиня была высока и стройна. Глаза светлы, взгляд глубок и мягок, черты лица чисты и нежны. К прекрасной наружности добавьте редкий ум и благородное сердце… Первые годы после замужества великая княгиня жила в Петербурге, много принимала в своем дворце на Невском, вела по необходимости жизнь роскошную, хотя уже тогда тяготилась ею».

«Дворец на Невском», о котором упоминает Юсупов, – это бывший дворец князей Белосельских-Белозерских (современный адрес – Невский пр., 41), построенный по проекту А. И. Штакеншнейдера в стиле необарокко. Он был куплен для великого князя и княгини в 1884 г. и с тех пор назывался Сергиевским. Молодожены переехали туда после медового месяца.

Интерьеры дворца отражали моду разных исторических эпох. К примеру, Золотая гостиная напоминала о временах Марии Антуанетты. Ее стены были затянуты золотым штофом, украшены многочисленными зеркалами и десюдепортами работы французских художников XVIII в. Довершали убранство старинные китайские фарфоровые вазы. Приемная Елизаветы Федоровны была затянута светло-серым с розовыми и голубыми цветами штофом. Парадная столовая была украшена многочисленными картинами и мраморным камином с зеркалом над ним. А стены Библиотеки были отделаны резными дубовыми панелями и затянуты шелком.

В 1888 г. супруги вместе совершили паломничество в Святую Землю, а через три года Елизавета Федоровна перешла из лютеранства в православие. Прежде чем совершить этот шаг, она написала отцу: «Вы должны были заметить, какое глубокое благоговение я питаю к здешней религии… Я все время думала, и читала, и молилась Богу указать мне правильный путь и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти всю настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином. Это было бы грехом оставаться так, как я теперь – принадлежать к одной Церкви по форме и для внешнего мира, а внутри себя молиться и верить так, как и мой муж… Как было бы просто оставаться так, как теперь, но тогда как лицемерно, как фальшиво это бы было, и как я могу лгать всем, притворяясь, что я протестантка во всех внешних обрядах, когда моя душа принадлежит полностью религии здесь?! Я думала, и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более шести лет и зная, что религия найдена. Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Таин вместе с моим мужем… Я не могу откладывать этого».

Своему брату она написала: «Я перехожу из чистого убеждения; чувствую, что это самая высокая религия и что я делаю это с верой, с глубоким убеждением и уверенностью, что на это есть Божие благословение».

В 1891 г. великий князь Сергей Александрович назначен московским генерал-губернатором, и супруги переехали в Москву. Под началом Сергея Александровича одновременно оказалось 10 губерний – Московская, Тверская, Смоленская, Ярославская, Костромская, Нижегородская, Тульская, Калужская, Рязанская и Тамбовская. В 1896 г. великий князь назначен командующим войсками Московского военного округа. Сергей оказался настоящим хозяином, он навел в Москве порядок: в городе провели электрическое освещение, отреставрировали башни Кремля, наконец завершили старый проект строительства новых торговых рядов на Красной площади, которые позже будут известны как ГУМ, а по городу проложили первые трамвайные линии. При Сергее Александровиче построено новое здание Консерватории и два музея: Исторический и Изящных искусств. Позже, уже после гибели мужа, Елизавета Федоровна передаст в музеи драгоценные коллекции, собранные великим князем, что значительно пополнит их фонды.