Предназначенная судьбой - Александра Айви

— Бога ради, открой глаза! — рявкнул Тейн.

— Чтобы из меня высосали душу? Не смеши меня!

Тейн тяжело вздохнул и повторил:

— Леве! Разуй глаза.

После долгих колебаний Леве наконец убрал руки и с опаской покосился на крошечную женщину, стоявшую рядом с ним.

Тейн ощутил дуновение холодного ветерка: это Джелин встала рядом с ним.

— Не обижай ее, — сказала она Леве. — Она же просто делала то, что ей приказал Арьял.

Леве не отрывал глаз от призрака. На его лице ясно читалось… потрясение.

— О!

Женщина подалась к Леве: казалось, она заинтересована не меньше его.

— Мы знакомы?

Ее голос оказался нежным и напевным, но, несмотря на то что она была призраком, в нем ощущалась удивительная сила.

— Леве, ваш слуга. — Горгулья чопорно поклонился. — А вы?..

— Янна.

Звонко рассмеявшись, женщина неожиданно обхватила мордочку горгульи ладонями и поцеловала с ошеломляющей страстностью.

Когда она прервала свой поцелуй, крылья у Леве трепетали, а хвост подергивался.

— Янна! — прошептал он. — Ты… я…

Его лепет прервался: химера отвела руку назад и, прежде чем кто-то успел отреагировать, нанесла Леве сокрушительный удар, от которого он впечатался в дальнюю стену. А потом призрачная женщина помахала Джелин своей ручонкой и исчезла.

Тейн изумленно поднял брови, глядя, как Леве отклеивается от стены и с мрачным видом шагает к выходу из пещеры.

Вот уж поистине странная встреча.

— Леве, ты куда направился?

— Я француз, — проворчал демон, не замедляя шага.

— И что?

— Никакая женщина не смеет так меня целовать, а потом исчезать!

Тейн не стал останавливать полного мрачной решимости Леве. В глубине души он не мог не признавать, что стал должником надоедливого демона. Однако это еще не означало, что он обязан его любить.

У него не было времени преследовать горгулью. Тейну требовалось отыскать Лейлу. Немедленно.

Он обернулся к своей спутнице:

— Ты не ранена?

Джелин пожала плечами, не поднимая взгляда, чтобы не выдать свои чувства.

— Моя гордость жестоко уязвлена, и маникюр безвозвратно испорчен, а в остальном все нормально.

Тейн всмотрелся в напряженное лицо вампирши, чувствуя, что за маской независимости скрывается не только ущемленная гордость. Но это не его дело.

— Как ты сюда попала? — поинтересовался он.

Джелин повернулась, встретившись глазами с его пытливым взглядом.

— Я поймала след Арьяла, когда он двинулся в Чикаго за той вампиршей и ее магом.

Тейн изумленно моргнул. Он ведь готов был поклясться, что тот подонок собирался подставить вампиршу.

— Он вернулся к Марике?

— Нет. Он прятался в лесу, подслушивая, как они обсуждают путешествие твоего джинна в этот промерзший насквозь райский уголок.

— А!

Это звучало гораздо логичнее.

Джелин поморщилась и призналась:

— Я попыталась его остановить.

— Вижу. — Тейн сузил глаза, бегло взглянув на уже подживающие царапины и ссадины. Он невольно сжал руки в кулаки, предвкушая, как сдерет за это с Арьяла все семь его сильвермистовых шкур. — Не тревожься, он за это дорого заплатит.

— Нет! — яростно возразила Джелин, отказываясь от обещанного им отмщения. — Он…

— Он что?

Она ссутулилась.

— Он мог бы меня убить, а вместо этого перенес порталом сюда и оставил под защитой того духа.

— Под защитой или под охраной?

— И то и другое, наверное, — пробормотала она.

Джелин ищет оправдания этому сукину сыну? Неужели «стокгольмский синдром» проявляется настолько быстро?

— Если он и оставил тебя в живых, то только для того, чтобы использовать как козырь для торговли.

— Вампиры с противниками не торгуются.

— У тебя есть другое объяснение? — осведомился Тейн.

Джелин очень по-женски фыркнула:

— Навскидку я бы сказала, что ему просто нравится меня мучить. — Она инстинктивно потянулась за своим любимым обрезом, который носила в кобуре на поясе, однако Арьял потрудился отнять у нее оружие. — Подонок!

Тейн покачал головой:

— Он что-то задумал.

— Что бы это ни было, он так и рвется заполучить того ребенка.

Клыки Тейна выдвинулись до предела, и он, стремительно выбежав из пещеры, понесся по тоннелям.

— Лейла!

«Убить».

С замершим сердцем Лейла отшатнулась от сильвермиста, ошеломленно глядя на него. Она ожидала увидеть на этом прекрасном лице ненависть. Или ярость. Или фанатичную одержимость. Вместо этого на нем отражалась спокойная решимость, которая пугала сильнее, чем любые крики и вопли.

— Ты с ума сошел? — прошипела Лейла, прижимая Малухиа к груди. — Как можно убить беспомощное дитя?

Его губы скривились в невеселой усмешке:

— Кажется, мы уже установили мою приверженность злу.

— Но почему?

Он указал острием меча на ребенка:

— Это отродье Темного Властелина!

Она решительно тряхнула головой:

— Я не верю. Это невинный младенец!

— Твоя вера значения не имеет. Пока этот ребенок существует, всегда найдутся те, кто захочет использовать его для возвращения Господина. — Его лицо застыло. — Я не могу этого допустить.

Лейла затылком ощутила леденящее дуновение, но не разрешила себе оглядываться. Стоит ей на секунду отвлечься — и фэйри снесет ей голову.

Это не только испортит день ей, но и приведет к тому, что ребенок окажется во власти вооруженного мечом маньяка.

— Почему ты не можешь этого допустить? — Лейла осторожно шагнула в сторону, ощущая, что ее спина опасно открыта тому, что несется в ее сторону по находящемуся позади тоннелю. Можно, конечно, надеяться, что это приближается Тейн, однако она не настолько везучая. — Ведь если Темный Властелин возродится, сильвермисты смогут править вместе с ним!

— Только не те, кто избрал рабство.

Лейла была вынуждена признать, что это убедительный довод.

Темный Властелин не относится к тем божествам, которые склонны прощать и забывать. Скорее он из тех, кто рад любому предлогу, для того чтобы калечить и пытать.