Одно темное окно - Рейчел Гиллиг

«Убирайся!» – крикнула я.

«Ты не можешь отменить то, что уже началось. – Он сделал паузу, теперь его голос напоминал шипение змеи. – Но если не хочешь выпустить меня… то должна впустить его».

Закрыв глаза, я произнесла:

– Я вырождаюсь, Рэйвин.

До меня донесся его резкий вдох, затем звон серебра, когда кубок ударился о поднос. Капитан дестриэров поднялся со своего места и в один вздох оказался на коленях подле меня, положив одну руку на подлокотник кресла, а другую мне на колено.

– Расскажи мне, – попросил он.

– Вот почему я напала на дестриэра… Почему Элм мне не доверяет. Я меняюсь. Не так, как ты или Эмори, но точно меняюсь. – Я пыталась почувствовать Кошмара, но он оставался жутко тихим. – И у меня мало времени.

– Ты сказала Филику?

– Он ничего не сможет сделать, Рэйвин. Никто не сможет.

Он сжал мое колено.

– В чем суть твоего вырождения, Элспет?

Я покачала головой.

– Никогда не говорила об этом, – сказала я, прикрыв глаза рукой. – Просто не могу.

Горячая слеза скатилась по моей щеке и упала на губы. Рэйвин стер ее большим пальцем. Он наклонился ближе.

– У всех нас есть секреты, которые мы вынуждены хранить, Элспет, – прошептал Рэйвин. Он приподнял мой подбородок. Когда я открыла глаза, его взгляд устремился на меня. – Я доверяю тебе. Со мной ты в безопасности. Магия – или что-то еще – связывает нас. Осталось всего две карты, – сказал он, и кончики наших носов соприкоснулись. – И тогда ты будешь свободна.

Мне хотелось верить ему – чувствовать себя в безопасности, как в тот день в его объятиях. Хотелось, чтобы он заслонил собой весь мир, оградив меня от всего и всех, кто мог бы причинить вред. Но даже широкие объятия Рэйвина Ю, тепло его кожи, мышцы под одеждой не могли уберечь меня от самой себя.

Но я отчаянно жаждала потеряться в его прикосновениях, просто чтобы убедиться в этом.

Обхватив его затылок, я потянулась к Рэйвину, приблизившись к его губам. Его следующий выдох напоминал рычание. Рука на моем подбородке опустилась к шее, большим пальцем слегка надавив на впадинку горла.

Кресло жалобно скрипнуло, когда капитан придвинулся ближе, наш поцелуй был почти неистовым. Другой рукой Рэйвин поднялся по моей ноге, пальцы зарылись в ткань платья. Когда он обхватил мягкую кожу бедра, я ахнула.

Он отстранился с расширенными зрачками и распухшими губами.

– Ты… Хочешь, чтобы я остановился?

– Нет, – сказала я, вновь приникая к его губам. Вино, свет очага и отчаянная потребность избежать собственной судьбы смешались в пьянящем глотке. И он разжег во мне дикий и необузданный огонь, о котором я никогда не подозревала.

Я хотела, чтобы это чувство сожгло меня дотла – чтобы Рэйвин сжег меня дотла.

Где-то за дверью гостиной раздался громкий стук, за которым последовало эхо быстрых шагов, сначала близко, затем дальше. Тисл, несомненно, пришедший подлить нам вина, поспешно скрылся.

Рэйвин выругался себе под нос. Он обхватил меня за бедра, стаскивая с кресла. Когда мы встали, он поправил свой камзол и произнес низким рокочущим тоном:

– Пойдем со мной.

Его комната находилась в конце того же коридора, что и моя, и была не заперта. Он толкнул дверь и провел меня внутрь, коснувшись рукой моей поясницы.

Я ощутила запах гвоздики, кедра, бумаги и кожи. Его комната полнилась ароматами: сушеных трав, книг, заполонивших полки, свежих поленьев для очага, кедровых деревяшек различной формы, разбросанных по полу – некоторые вырезаны лишь наполовину, другие выточены до совершенства. Одежда валялась то тут, то там, смятая в углах и перекинутая через спинки мебели. На большой кровати лежало тяжелое одеяло, сдвинутое к изножью, будто его туда спихнули ногами. Небрежно и тепло – мягкий хаос. Хаос, резко отличавшийся от каменного, сдержанного капитана дестриэров.

И он показывал его мне.

Рэйвин закрыл за нами дверь и прислонился к ней, длинные тени плясали по его лицу, очаг был единственным источником света в комнате.

– Стану лжецом, если скажу, что здесь не всегда так неопрятно.

– Мне нравится, – сказала я, слишком долго задержав взгляд на кровати.

Было неловко переходить от объятий к этому – он у двери, я посреди комнаты, не зная, что сказать или куда смотреть. Я приложила руку к щеке, чтобы успокоиться, но это произвело обратный эффект. Прикосновение к собственной коже заставило вспомнить тянущиеся ко мне грубые, мозолистые руки.

Рэйвин наблюдал за мной, невидимая ниточка дернула уголок его рта.

– Это то, чего ты желаешь, Элспет?

Я прислонилась к стойке его кровати.

– Как ты думаешь, чего я хочу, Рэйвин?

Его глаза опасно сузились. Оттолкнувшись от двери, он направился ко мне.

– Мне казалось, мы не отвечаем вопросом на вопрос.

Озвучивать вслух желаемое больно, сродни напряжению неразогретых мышц. Я хотела пошутить, притвориться смущенной, поддразнить его – что угодно, лишь бы не чувствовать себя уязвимой и незащищенной, пока расстояние между нами стремительно сокращалось.

Но я и так скрывала от Рэйвина слишком много себя. По крайней мере, в этом я могла быть честна. Я села на кровать. Здоровой рукой приподняла подол, ткань морщилась, пока я задирала ее выше колен, и дрожь в голосе выдавала меня.

– Я хочу быть здесь. С тобой.

Было трудно снимать его камзол одной рукой. Рэйвин помог мне, склонившись, чтобы прильнуть к моим губам. За камзолом последовала туника, которую он сорвал с головы и бросил поверх скинутой одежды. Я провела рукой по упругим мышцам его груди, живота, остановившись чуть ниже пупка.

Вздрогнув, он отстранился и скользнул руками по моим ногам, сдвигая платье, пока оно не собралось в складки на бедрах. Его пальцы зацепились за шерстяные лосины, спуская их с талии по изгибам так медленно, что мне хотелось кричать, а его губы отставали от рук ровно на шаг. Щетина царапала внутреннюю поверхность моего бедра, колено, голень. Когда Рэйвин стянул с меня лосины и бросил их в груду одежды на полу, он снова потянулся к моим бедрам.

Дыхание стало быстрым и слишком поверхностным. Я вдруг почувствовала, что платье сковывает меня, чересчур тесный лиф слишком сжимал грудь. Я потянула за завязки, пальцы двигались неуклюже и неистово, когда длинный малиновый шнурок наконец освободил меня.

Платье распахнулось. Я сделала вдох, затем еще один, грудь торопливо вздымалась и опускалась, прикрытая теперь лишь тонкой сорочкой.

Руки Рэйвина стиснули мне бедра, его взгляд исследовал изгибы тела. Он посмотрел мне в глаза, крепко поцеловал и усадил меня на край