У вас один общий друг - Картер Бэйс

поняла, что именно мэр имел в виду. Четвертый день ничегонеделания подходил к концу.

А потом мэр, сжав руку жены, произнес слова, которые многие от него ждали. Фраза была довольно очевидная, зато к месту.

– Я часто шучу, что не нравлюсь ньюйоркцам. Порой я сам себе не нравлюсь. И мне не нравится то, что я делаю.

Рокси и Питтипэт зааплодировали, а Элис сделала лицо из мема «Кто пернул?».

Ураган в Мексиканском заливе, направляющийся к Флориде, может свернуть влево или вправо и уничтожить либо Нью-Орлеан, либо Внешние отмели[49]. Даже когда ставки настолько высоки, метеорологи признают, что шансы примерно одинаковы и все зависит от случая. Этот ураган, способный уничтожить мэра Нью-Йорка, свернул влево. На следующий день газеты пестрели заголовками: «Я САМ СЕБЕ НЕ НРАВЛЮСЬ». Статьи восхваляли его прямоту, уязвимость, уважение к избирателям. Приговор был вынесен: Спайдермен признан безобидным стариканом, пострадавшим из-за собственного добродушия. Он просто любит общаться. Когда «подающая надежды инстаграм-модель» (как-никак, у Рокси был аккаунт в инстаграме) устроилась на работу в администрацию (никто не знал, как приняли девушку, но все сошлись во мнении, что она не обладает должной квалификацией), мэр угодил прямиком в ее сети.

С утра до вечера Рокси засыпала Элис и Питтипэт вопросами.

– Может, мне тоже дать интервью?

– Может, написать что-нибудь в твиттере?

– Может, связаться с мэром?

– Может, вся эта история положительно скажется на моем личном бренде? – Теперь у нее был личный бренд.

– Может, закажем еду из китайско-кубинского ресторана?

– Разве они доставляют на дом?

– Может, кто-нибудь из вас принесет, если они не доставляют?

Элис не могла понять, почему забота о Рокси легла на их плечи. Когда она пыталась расспросить подругу о родителях, та делала вид, что не слышит. Было ясно – это тайна за семью печатями. Впрочем, Рокси упоминала о бабушке.

– Она хочет, чтобы я переехала к ней. Написала мне длинное письмо.

– Правда? А ты сама хочешь поехать? – с плохо скрываемой надеждой спросила Элис.

– Она живет в Коннектикуте, – небрежно отмахнулась Рокси.

– Я имею в виду…

– Что?

– Теперь Нью-Йорк уже не кажется большим городом. Все знают тебя в лицо и думают… не важно, что именно. Вместо того, чтобы находиться среди одиннадцати миллионов человек, которые имеют о тебе свое мнение, не лучше ли находиться среди деревьев?

– Бабушкиному дому три сотни лет. Там мрачно.

– Это у нас мрачно! Мы живем в подвале!

– Нет! Нет. Забудь. Я не… – Рокси осеклась, но потом продолжила: – Тебе не надо заниматься? Почему ты не идешь в «Пекарню»?

– Может, и пойду. Чуть позже.

Элис довольно долго проработала няней и шестым чувством понимала, с каких детей нельзя сводить глаз на детской площадке. Рокси была из тех, за кем нужен глаз да глаз, особенно сейчас.

Прошел день, потом еще один. Элис не могла не заметить, что с каждым часом план сдать тест на сколько-нибудь приличный балл становится все более невыполнимым. «ДОБРОЕ УТРО, – сказал телефон, – ДО ТЕСТА ОСТАЛОСЬ 23 ДНЯ». Три дня назад, когда ДО ТЕСТА ОСТАЛОСЬ 26 ДНЕЙ, Элис не могла представить, что успеет подготовиться. Теперь ситуация стала еще на три дня невообразимее. Надо что-то делать.

– В общем, история с Рокси как-то очень круто завернулась, – написала она Гроверу.

– Это конфиденциально?

– Да, конфиденциально! – Он каждый раз заставлял так говорить. – Как ты смотришь, если я немного поживу у тебя?

Гровер ответил не сразу.

– Немного – это сколько?

– Не знаю. Дня три.

– Не уверен.

Элис растерянно моргнула. Серьезно? Его слова ее уязвили. Она ответила в пассивно-агрессивном тоне, но, лишь нажав кнопку «отправить», поняла, что сарказм может не достичь цели.

– ОК.

Тем не менее сарказм все-таки попал в цель. Спустя три минуты Гровер написал:

– Послушай, Элис, мне не по душе бросать тебя в час нужды, и мысль о том, чтобы съехаться, представляется вполне приятной. Но я не хочу принимать такое решение под давлением.

– Съехаться?? – Подумав, Элис добавила еще три вопросительных знака, «???», для верности.

– Подобный шаг нужно делать осознанно, а не в силу сложившихся обстоятельств.

– Господи, просто скажи «нет». – Это был предупредительный сигнал, чтобы дать Гроверу понять: таким ответом он начинает ссору.

– Ладно, прости. Честное слово, мне жаль. – И через пару секунд: – Почему ты не обратишься к невестке?

– Не знаю. Наверное, стоит. Просто вся эта заваруха началась из-за тебя.

В каждой шутке есть доля шутки. Гровер долго молчал.

– Ты так считаешь?

– Во всяком случае, ты ее не остановил.

– Как я мог запретить начальству опубликовать самый грандиозный слив, который оказался в нашем распоряжении?

– Ты даже не пытался.

– Не пытался.

– Почему?

Снова молчание.

– Если я отвечу, то рискую задеть твои чувства. Давай лучше оставим эту тему.

– Не бойся задеть мои чувства.

– Спайдермен – худший мэр за всю историю Нью-Йорка. Его политика и принятые на ее основе решения коснулись миллионов ньюйоркцев. Неприятности Рокси – ничто, повторюсь, НИЧТО по сравнению со страданиями, которые этот мэр навлек на мой город и продолжит навлекать, пока будет оставаться на посту. Знаю, она твоя подруга, но скандал может заставить его уйти в отставку. Если он уйдет – оно того стоило. Поэтому нет, я не пытался остановить эту заваруху. Прости. Более того, мне кажется, ты злишься на меня лишь потому, что я подвернулся под руку, хотя на самом деле сердиться нужно на того, кто по-настоящему виноват.

Элис не ответила. Гровер был прав. Она это знала, Гровер знал, и Черчилль, висящий над головой у Элис, тоже. Но Элис все равно сердилась.

Потом Гровер добавил:

– Ситуация неоправданно жесткая. Я тоже стараюсь с этим смириться. Мне очень нравится Рокси, и, конечно, ты мне тоже очень, очень, ОЧЕНЬ нравишься. Жаль, что все так получилось.

– Ясно, к чему он клонит. Мы не так уж давно встречаемся. Не хочу, чтобы он считал меня беспомощной белоручкой.

Они обедали в «Ла Баллена». Элис снова заказала гуактопус – ну как его не заказать. На сей раз Питтипэт не стала ее фотографировать.

– Вовсе ты не беспомощная белоручка!

– Вот именно!

– Тебе не нужно, чтобы о тебе заботился добрый папочка.

– Конечно нет!

– Ты сама всего добиваешься в жизни.

– Абсолютно, – подтвердила Элис. – Так можно я поживу у тебя?

Питтипэт улыбнулась. Ей не терпелось сообщить новости, и сейчас как раз подвернулся подходящий момент.

– Вся квартира в твоем распоряжении. Я на несколько недель уеду в путешествие.

Элис растерянно моргнула. Еще две недели назад эта женщина отказывалась выходить из дома.

– Правда? Куда?

– В Камерун.

Элис снова моргнула. Он видела страничку Питтипэт