Психология трейдинга. Инструменты и методы принятия решений - Бретт Стинбарджер

Подписи не было, но я знал, кто прислал письмо. Но я не мог понять, зачем его прислали. Те, кто знал меня, понимали, что я был последним человеком, которого заинтересует то, «что можешь увидеть в новом веке». Больше всего я думал о своей семье, краткосрочных движениях фондового рынка и той журнальной статье или книжной главе, над которой в данный момент работал. Один из моих любимых девизов для наклейки на бампер гласит: «Забудь о мире во всем мире. Не забудь включить поворотник». Это в значительной степени отражает то, что я всегда думал о «новом веке».

Но вот строка: «Ороси день созидателя особыми цветами один за другим» встревожила меня. Она звучала неправильно.

Одно из преимуществ работы в департаменте психиатрии состоит в том, что там полно людей, готовых высказать мнения о вещах, которые кажутся неправильными. Поэтому я распечатал сообщение и показал его нескольким коллегам. Мнение было единодушным: автор, вероятно, человек умный, возможно, творческий и, скорее всего, переживающий психотический срыв.

В течение следующих нескольких дней на моем экране продолжали появляться сообщения. У всех был тот же настрой и стиль. Они были полны ярких образов и высокопарных выражений, пересыпанных предложениями, выходившими за границы действительности. Например:

Примечательно, что, когда я показывал распечатки людям, не имевшим отношение к психиатрии, реакция была неоднозначной. Некоторые полагали, что автору нужна эмоциональная помощь. Другие просто считали письма чепухой. «Удивительно, как много можно написать, не сказав ничего», – сказал один из них.

И все же я был убежден, что автор хочет что-то сказать. Сообщения были пронизаны общими темами: предвкушение будущего пути («Ты видел путь…»); сопоставление теплоты и холода; потребность оставить прошлое позади и обрести чувство силы. Кроме того, повторялись образы: вспышки света, прозрачные формы, морской прибой, небо. Это не было случайной подборкой слов или образов. Как человек-«Вулворт», автор сообщал что-то – и сообщал это мне.

Большинство моих коллег быстро посоветовали мне не отвечать на сообщения. Общее мнение сводилось к тому, что этого человека не стоит поощрять. Хотя никто не сказал прямо, но суть оценок сводилась к тому, что автор – сумасшедший. Кто знает, на что он способен? Не стоит его поощрять.

Наступили праздники, и психологическое консультирование текло вяло. Два студента уже отменили свои визиты. Это означало, что у меня будет время для эксперимента.

В прошлом году я провел много таких экспериментов. Большинство из них касалось методов, позволяющих лучше определять и контролировать проблемные поведенческие модели. Например, я всегда был склонен к приступам промедления. С тех пор как я мальчишкой подрабатывал доставкой газет, помню, что уклонялся от завершения задач. В большинстве случаев эти задачи не были опасными или трудными. Это могли быть очень простые действия, скажем, звонок по телефону или выполнение поручения. Но я избегал их до тех пор, пока уклоняться далее становилось невозможно. Последствия (по крайней мере, страх перед последствиями) выводили меня из промедления.

В своих экспериментах я нашел, что мое промедление чрезвычайно зависело от состояния; т. е. когда я находился в определенном физическом и эмоциональном состоянии, я был намного более склонен к промедлению, чем в других случаях. Например, если замечал, что начинал тормозить и затем совершал ряд очень быстрых, напряженных и резких физических движений (например, боксируя с тенью), то довольно быстро входил в состояние возбуждения, в котором промедление, казалось, таяло. Кроме того, если я погружался в состояние глубокой медитации и успокаивал свои мысли, мне становилось легче браться за задачи и доводить их до конца.

В тот день я собирался провести интересный эксперимент. Я давно заметил, что во время медитации на ум часто приходят случайные образы и фразы. То же происходило в первые мгновения после пробуждения от глубокого сна. Иногда вторжения принимали форму эмоционально нейтральных предложений типа «нужно повернуть в эту сторону». В другой раз это могли быть образы, такие как автомобиль, врезающийся в сугроб. Образы или предложения были неизменно мимолетными, и я прогонял их из головы и возвращался к своим делам. В тот день, однако, я решил исследовать их более тщательно. И придумал для этого гениальный способ.

Я знал, что вторжения были самыми яркими, когда я погружался в глубокое состояние концентрации и расслабления. С наибольшим успехом этого состояния можно достичь, слушая музыку с часто повторяющимися фразами, как в ранних работах Филипа Гласса. В подобном состоянии я мог в прошлом давать себе гипнотические установки, используя технику сведения рук вместе. Возможно, подумалось, я смогу использовать это состояние, чтобы делать иные внушения.

Моя идея состояла в том, чтобы, сидя за столом, погрузиться в состояние сосредоточенного расслабления. Когда случайная мысль или образ придут мне на ум, я зафиксирую их на компьютере. Печатаю быстро, поэтому решил, что сумею легко поспевать за шальными мыслями, проплывающими мимо. В невыразимом предвкушении я питал надежду, что смогу раскопать с помощью этой техники какие-нибудь интересные идеи. Возможно, интуитивно распознаю будущий курс рынка или пойму смысл жизни.

Я сел за компьютер и начал индукцию; в наушниках у меня звучала «Музыка в двенадцати частях» Гласса. Чтобы войти в нужное состояние, закрываю глаза и пристально гляжу на темное поле зрения. И вот в темноте замечаю область светлее, чем остальные. Очень часто, но не всегда, она находится ближе к одной стороне поля зрения. Тогда я сосредоточиваю внимание на свете и свожу вместе глаза (как будто глядя на что-то совсем вблизи), пытаясь как бы расширить свет. В течение нескольких минут все поле зрения светлеет, хотя мои глаза еще закрыты. В этот момент глаза обычно закатываются, и иногда я замечаю быструю пульсацию глазных яблок и век. Хотя бодрствую и нахожусь в полном сознании, но кажется, что пребываю в фазе быстрого сна. Открыв глаза, я, как правило, чувствую себя очень отстраненным от мира, удаленным от забот и проблем дня.